— А это кто? — в коридоре спросили у маленького сопровождавшие его люди в плащах.
— Конь в пальто! Как ты думаешь, кто может позвонить вот так, запросто канцлеру?
— Ну не знаем, какой-нибудь артист?
— Вот именно, артист. Неужели не поняли, что это Кобзон, только без парика.
— А ведь, точно, похож — Кобзон!
Следующим наступила очередь номера Коли.
В номер постучали, вначале тихо, потом громче, потом пинали ногами. Коля не слышал — он пел. Он был не один. Он пел Анастасии, которая лежала на кровати в позе Шамарханской царицы. Вышибив дверь ногой, в номер ворвались четыре человека, в плащах, шляпах, в медицинских масках и бахилах.
— Все на пол, суки! Лежать мордой в пол! — кричал маленький в длинном до пят плаще.
Настя открыла рот. Коля упал на пол.
— Ну, что перекрасился блондином и думаешь, не узнаем? Готовься, поехали в Москву. Хватит в Лондоне хорониться. Всё, лавочка твоя закрылась. Поехали, — кричал маленький. — Маска вздувалась на его лице.
— Куда? — спросил Коля.
— На кудыкину гору. На Лубянку, куда еще!
— Что вы себе позволяете? — закричала в страхе Настя.
— А ты, блядь, заткнись. Подстилка немецкая, туда же поедешь — в Мордовские лагеря. Вяжи его ребята!
— Да вы знаете, что с вами будет? Это же знаменитый артист, он поет жене самого кайзера! — закричала Настя.
— Да? — остановился маленький. — Как поет? А сказали, что Куклачев какой-то. Ребята поверните его рожей вверх… Вроде как, Олег Попов. Так тот постарше и здесь, в Германии живет. Ты кто?
— Я Коля, — Коля глаза не открывал.
— Мать моя женщина! Так я тебя видел у правнучки на стене в спальне, на плакате. Она без него заснуть не может. Ты — певец?
Коля открыл глаза.
— А вы кто? — спросил Коля.
Маленький достал документ и показал Коле и Насте.
— А причем здесь КГБ? — задал уже вопрос Коля.
— Ошибочка, — сказал маленький и достал другой документ.
— А что такое Штази? — спросил Коля.
— Немецкое КГБ.
— А я-то вам зачем? Я певец, а не политик.
— А разве ты не Береза?
— Какая еще, к такой матери, Береза? Я — Коля! — и Коля запел: — Натуральный блондин…
Маленький выскочил из номера. Волосы под шляпой встали дыбом. Он уже потерял спокойствие и терял сознание. «Вперед! — закричал он и побежал к номеру восемь. — Ломайте дверь!»
Дверь разлетелась в щепки.
— Лежать! Ты, сволочь, арестован! — закричал маленький и бросился на человека, сидевшего за столом и, повалив его на пол, стал заворачивать ему руки за спину. Человек, что-то кричал на иностранном языке.
И тут произошло самое неожиданное — в номер ворвались немецкие полицейские. Немцы работали четко и жестко. Они уложили граждан в плащах на пол и, заломив руки, одели наручники. Потом подняли и спросили:
— Вас ис дас?
— Чего? — спросил маленький.
— Кто вы? — спросил немец по-русски.
— Мы не обязаны отвечать на ваши вопросы. А это коррупционер и террорист, разыскиваемый международным судом, бандит по имени Береза.
Немец повернулся к лежащему постояльцу и спросил:
— Кто вы?
— Я Жан-Жак Руссо, философ и француз, — на всех смотрела заросшая рожа, с большим длинным французским носом и в круглых очках. — Или по-простому Жан.
— Жан! — крикнул маленький Абель-2 и дико захохотал.
— Выводите этих господ, — сказал немецким полицейским их начальник. — Мы приносим вам извинения месье Жан-Жак Руссо. Эти бандиты будут наказаны по суровым и справедливым законам Германии. До свидания… — и отдал честь.
На следующий день разразился скандал. Все немецкие газеты показывали фотографии Абеля 2. Заголовки пестрели: «КГБ напало на мирно спящих немцев», «Вновь Штази!», «Канцлер, как долго ты будешь позволять издеваться русским над немцами?», «Русские вновь в наших домах!»...
Путем тайных дипломатических переговоров, звонков канцлера России канцлеру Германии, удалось замять политический скандал, который явно не принес очков немецкому канцлеру, которому предстояли перевыборы.
Абель 2 был доставлен в Москву. Дальнейшая судьба старика неизвестна. В Германии он больше не появлялся. А ведь мог, мог получить такую неплохую пенсию — только бы сообщил, куда следует о человеке в малице.
Нельзя сидеть на одном месте очень долго — теряешь квалификацию!..
А Береза сидел в это время в казино, попивал с Аней и Яной дорогой коньяк и проигрывал свои немалые денежки.
Если хочешь чтобы тебя не нашли — иди в народ!
Почему же произошло то, что произошло?
Аня и Яна умели держать язык за зубами. Немного отдышавшись от испытанного страха встречи с сотрудниками какой-то страшной организации, они побежали к Прохору и за деньги, разумеется, выложили ему все услышанные во время страшных мук и пыток со стороны неизвестных им людей сведения.
Прохор выслушал и сказал одно слово: «КГБ». И этого было довольно, чтобы девушки потеряли голову от страха. Деньги были получены. Девушки ушли запивать свой страх ликером и вином, но по пути, по большому секрету, выложили все Александру.
Тот сопоставил полученную информацию с имеющимися наблюдениями попыток проникнуть в отель и тоже сказал: «КГБ».
Девушки в шоке убежали в казино.
Природный аналитический ум Александра просчитал варианты развития событий и сделал вывод, что это спецоперация, направленная против одного из постояльцев отеля. Нужна ли отелю такая слава? Нет! После такой операции, оставшиеся живыми нынешние постояльцы, быстро уедут, а другие, даже русские деревенские старухи, со своими моложавыми любовниками больше сюда не приедут.
У каждого человека есть свои тайны, которые он скрывает от чужих глаз за толстыми стенами и глухими звуконепроницаемыми дверями гостиниц!
И тогда прощай отель, прощай работа!
Дальше мозг работал четко. Против кого направлена операция? Александр давно догадался, кто есть кто из проживающих в отеле. Кроме Отто Шварца. Тот не был темной лошадкой, он был чист, как ребенок в пеленках, только обосранный. У него страдания были написаны на лице. Денежные, нищенские страдания, особо, когда Изабелла, почувствовав на себе интерес других мужчин, начала понемногу флиртовать, и было понятно, чем это закончится.
Немцев Александр исключил сразу. Чтобы русская спецконтора напала на немцев и в Германии, при такой любви русского канцлера к немецкому языку и немецкому пиву…
Тайсон-Джордан-Прохор? Этим двухметровым липовым боксером-баскетболистом больше интересуются за границей земли Баден-Вюнтемберг, во Франции. Туда он, после многочисленных скандалов и арестов, за открытое презрительное подчеркивание нищенства и жадности французских олигархов, вряд ли поедет. В Германии его так сильно не знают, потому-то он здесь и лечится. Да, он полез в политику, ну и что, если есть у человека деньги?
