IX
В салоне бизнес-класса свободных мест не было. Домой летели Володя Танин, Прохор, Коля, Ксения и Анастасия. В гости, просить руки у матери Ксении, летел Генрих Бауман; на подписание контракта на работу летели Отто Шварц с Изабеллой. Аня и Яна не полетели. На деньги, выигранные в казино, они поехали играть в Монте-Карло. Там, в маленькой стране Монако, говорят, лучше, чем в Баден-Бадене, да и море, яхты и миллионеров побольше. И венценосный княжеский сын свободен. Девушкам очень захотелось выйти замуж за миллионеров или за принцев — чем они хуже Зои! Они взяли с Прохора слово, что если с ними что… он их выручит. Прохор не возражал. Это же друзья. Все пассажиры были загорелые, веселые, смеялись и шутили. Все, кроме Прохора. Прохор был грустный — он вспоминал только одну девушку — ту, стюардессу Машу.
В салон вошла стюардесса Маша. Прохор вскочил и ударился головой о потолок.
— Наконец-то, я вас нашел! — крикнул Прохор. — Друзья — это Маша!
Все дружно засмеялись.
— Маша! — сказал Прохор. — Станьте моей женой. Если вы согласны, то это будет ваш последний полет.
— Я без неба умру! — сказала Маша. — Я очень люблю свою работу.
— Тогда я подарю вам самолет, и вы сможешь летать на нем стюардессой, — воскликнул Прохор.
— Тогда — я согласна! — громко сказала Маша.
— Друзья, Маша согласилась стать моей женой! — сказал Прохор.
— Ура! — закричали все. — Пора налить.
— Я сейчас, — сказала Маша.
— Не бегай, Маша, у нас все с собой! — сказала Ксения и потрясла большим пакетом — раздался мелодичный звон. — Мы с Генрихом затарились. На всю дорогу хватит.
И все опять дружно засмеялись…
Из кабины пилотов в салон, вышел командир корабля в фуражке.
— О, какие девушки! Где мои шестнадцать лет?.. Куда летите, товарищи?
— В Москву! — закричали все весело. — Присоединяйтесь к нам. Ваша Маша выходит замуж за Прохора.
— Да, — сказала Маша, — я нашла его, своего принца.
— Я, конечно, за рулем, — сказал командир. — Но раз такое дело, принеси-ка, Маша, мою заветную. Ради такого события вскроем.
Маша сходила в кабину пилотов и принесла бутылку коньяка, на этикетке которого красовались большие жирные буквы «КВ ВК».
— Что это? — спросил у Ксюши Генрих.
— Это очень старинный коньяк. Таких лет двадцать не выпускают.
— О-о-о! Зер гуд! — крикнул Генрих. — Наливай!
Это слово за последние дни, как он выписался из лазарета, он выучил очень хорошо. Всем налили и все выпили.
— А куда вы летите? — спросил командир.
— В Москву! — ответили все хором.
— Вот видишь Маша, они летят в Москву. А мы куда?
— В Москву, товарищ командир.
— Тогда я предлагаю выпить за самый прекрасный, самый красивый город в мире, за город-герой Москву, который мы не отдадим никаким супостатам. Пусть они всегда помнят сорок первый год.
Хорошо, что Генрих не понимал всего по-русски, а то мог бы мог и обидеться за «супостатов». Но он вместе со всеми прокричал «Ура!» и выпил до дна.
— А куда вы летите, молодые люди? — спросил командир.
— В Москву! — смеясь, закричали пассажиры.
— Вот видишь, Маша, они летят в Москву. А мы куда?
— В Москву, товарищ командир!
— Значит, нам по пути! — обрадовался командир самолета. — В Москву — это хорошо. Москва самый красивый город на земле. Как это в песне: «Ты, к нам в Москву приезжай…», Коля великолепно подтянул: «И пройдись по Арбату… Песня плывет, сердце поет. Эти слова, о тебе Москва...» Все захлопали. Настя поцеловала Колю в щеку.
— А ты научишь меня так петь? — спросила Колю Настя.
— Конечно, даже лучше. Ты талантливая и у тебя есть голос. Друзья, Настя будет петь со мной.
— Молодец, Настя, — сказала Ксюша. — Наконец-то ты нашла себя, и открыла свой талант! А то все — передок… Давайте выпьем за новую талантливую пару.
И все выпили за Колю с Настей.
— А куда вы летите, молодые люди? — спросил командир.
— В Москву!
— В Москву — это хорошо. А мы, Маша, куда?
— В Москву, товарищ командир.
— В Москву — это очень хорошо. Давайте выпьем за сердце нашей родины, город-герой Москву!
Все опять с удовольствием выпили.
— А мы, с Изабеллой, летим в Москву к Прохору, подписывать контракт на работу, — сказал Отто.
— Да, — сказал Прохор. — Отто будет руководить в Германии заводом по производству Ё-мобилей.
— Молодцы! Молодец Отто! Молодец Изабелла! Молодец, Прохор! — закричали все. — Это надо обмыть!
— А я всегда знала, что в Отто что-то есть! — сказала Изабелла и обняла Отто.
— А куда мы летим? — спросил командир.
— В Москву! — радостно ответили все, хором.
— Тогда надо выпить за нашу любимую Москву. Ура, товарищи!
— Ура! — закричали все и выпили.
— А я, — сказал Генрих, не только лечу в Москву, чтобы просить руки Ксюши, но и подписывать с Владимиром контракт на строительство в России самого большого в мире завода по производству пива «Бауман».
— А также на подписании о строительстве в Германии завода по производству сверхпрочных и сверхлегких деталей из титановых сплавов. Это будет проект века! — сказал Володя Танин.
— Ура! Молодцы! — закричали все. — Давайте за это выпьем!
Все, с огромным удовольствием, выпили.
Командир только начал: «А куда мы летим…», когда подошел второй пилот и сказал:
— Товарищ командир, немцы уже по-русски, матом, кричат и требуют, чтобы мы освободили взлетную полосу и улетали. У них уже сотня самолетов кружит над аэродромом, сжигая последние литры топлива; скоро падать начнут, как воробьи в Китае.
— А ты был в Китае? Вот, как сейчас помню — это было при Мао Дзедуне. Летим мы как-то в Пекин…
— Командир, что прикажете делать?
— А что я должен вам приказать?
— Улетайте.
— Улетайте, — сказал командир самолета.
— А куда? — спросил второй пилот.
— Маша, нам куда?
— В Москву, товарищ командир.
— Вот. Улетайте в Москву.
— Есть, товарищ командир, — второй пилот отдал честь, приложив руку к пустой голове.
«Товарищи пассажиры, пристегните привязные ремни… Приятного полета…» — раздавалось из динамиков.
Пассажиры не слышали, они, утомленные, спали крепким сном.
— Так куда мы летим? — спросил командир… Он был настоящий русский крепкий мужик.
Через час командир заклевал носом, и Прохор, Коля, Генрихи, Отто с трудом, но бережно, внесли его в пилотскую кабину… Командирскую фуражку с кокардой, на вытянутых руках, несла Маша.
За дверью раздалось «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги…»
