Фильке тоже стало совестно: он всё время ездит куда-то по путёвкам, не может отказаться от разных приглашений – а у бабушки бывает совсем мало. «Следующим летом поеду к ней надолго, откажусь от всех путёвок», – пообещал себе он, и на душе стало легче.
Они плыли на пароходе несколько часов. Когда сошли на берег, солнце, уже красное, заходило за горизонт. Пётр присматривался к каждому дереву, трогал стволы сосен и что-то вспоминал.
– Тут мы с дедом однажды медведя завалили, – сказал он. – Встретили его случайно, ружей у нас не было, только дубинки в руках, без них мы по лесу не ходили. Помню, долго тогда дрались, но помирать-то не хотелось, вот и сломали мы ему хребет...
Они втроём около часа шли по лесу, миновали опушку, и вот показался хутор – несколько домиков в ряд. Здесь и жила тётя Люба. Пётр сильно разволновался, но, увидев свет в её окошке, со всех ног кинулся к её домику. Филька с отцом наблюдали их тёплую встречу и улыбались.
Тётя Люба была уже пожилая, но много трудилась по хозяйству, почти не сидела на месте. Гости пробыли у неё всего два дня, дольше задерживаться было нельзя. Они сходили на могилку к деду Петра, потом Пётр с Филей починили тётке забор, почистили колодец, накололи дров на зиму, попарились в бане.
– У мальчика руки золотые, – сказала тётка Петру про Фильку. – Как хорошо он всю работу делает...
Ночью Пётр и Филька спали во дворе, где было свежо и прохладно. Филька подолгу не мог заснуть – голова была забита воспоминаниями, впечатлениями, размышлениями... Смотрел на звёздное небо, слушал трели сверчков, ворочался на топчане с боку на бок, но сон не шёл до самой зари...
***
На окраине Иркутска в своём домике жил дальний родственник Петра – пожилой токарь Савелий Иванович, у него путники остановились на день. Он жил один и был очень рад визиту такой весёлой компании. Устроил гостям ужин, а потом стал показывать им свой дом. Комнаты здесь были светлые, с побелёнными стенами, и всюду был образцовый порядок и чистота, и даже трудно было поверить, что здесь живёт одинокий холостяк. Он поселил Фильку с отцом в просторной комнате возле кухни; Филька запихнул под кровать чемодан с вещами и положил на стол большую карту России.
– Что ты там изучаешь? – спросил его хозяин дома.
– Они с Петром выбирают место на берегу Байкала для отдыха, – ответил за Фильку отец. – Хотят завтра туда отправиться.
– Я могу хорошее место подсказать, – ответил Савелий Иванович, наблюдая, как Пётр с Филькой обсуждают завтрашний поход. – Но потом. Пусть они пока тут занимаются своими делами, а мы с тобой пойдём по стопочке пропустим...
– Савелий...
– По одной, Леонид Константинович, только по одной. За знакомство, как говорится.
Старики ушли, а двое друзей до позднего вечера сидели над картой при свете лампы и переговаривались о чём-то.
...Леонид Константинович отправился в поход с ними; радости путников не было предела, когда они с высокой горы увидели бескрайнее озеро, когда спустились к нему и зашли в его сине-бирюзовые воды... На берегу Байкала они пробыли один вечер, там же, в палатке, заночевали, поужинав шашлыком и картошкой, испечёнными на костре. А наутро двинулись в обратный путь – пора уже было возвращаться в санаторий.
Эта поездка оставила у Фили необыкновенно яркие, незабываемые впечатления.
17. Не совсем личный дневник
Про осень 1939 года можно узнать из отдельного дневника Фили – записной книжечки красного цвета, подаренной ему отцом. Первоначально это был его отчёт о каждом прошедшем дне – какие дела он успел сделать; отец по вечерам читал записи и в конце каждой писал: «См.» и ставил свою роспись. Но эмоции Фили, конечно, были неотделимы от повседневных дел, и книжечка стала его дневником, пусть и не совсем личным; каждый день здесь был представлен в нескольких коротеньких записях.
Филя всё так же был загружен общественной работой в школе, помогал решать какие-то организационные вопросы директору и учителям, кроме того, занимался спортом, начал изучать английский язык и писать историческую повесть «Лорд» о хозяине средневекового замка, который был также прекрасным полководцем и учёным человеком.
Поначалу Филька задумал написать рассказ о средневековых рыцарях, после там появились ремесленники, крестьяне, знатные люди, наконец, и сам лорд, который и стал главным героем, и рассказ начал перерастать в повесть, уже названную в честь этого персонажа... Огромный замок лорда и двор при этом замке виделись хозяину целой империей, его собственным миром, и тщеславие его не знало пределов. Его владения настолько разрослись, что даже король увидел в нём соперника. Но, что делает честь лорду, он был благородным и отважным человеком и во время освободительной войны погиб как простолюдин – в битве. В тетради, где была написана эта повесть (всё произведение в неё не поместилось, и автор вложил ещё несколько листов с продолжением), Филькой был нарисован и сам лорд – пожилой мужчина с короткой бородой, и его семейство, и слуги, и, конечно, доблестные воины, и замок, и равнины вокруг замка...
Обычно перед написанием произведения Филя составлял его план, записывал главную мысль, иногда – краткое содержание, делал характеристики персонажей, даже зарисовывал их. После этого всё шло как по маслу...
В начале октября они с Марией Фёдоровной ездили на свадьбу к дяде Мише: переехав в Новгород полгода назад, он оказался под присмотром старшего брата, который вскоре нашёл ему невесту. Филю ждала радостная встреча с Генкой. Они вместе ходили в кино, причём Генка уснул во время сеанса: он был большим радиолюбителем и всю ночь до этого собирал приёмник. «Ночью к дяде Мише прибыло ещё несколько гостей, – писал Филька, – а утром мы встретили его в нарядном костюме, заляпанном киселём...» Все очень ждали Анну Степановну, но она не смогла приехать.
Вскоре после возвращения в Москву с Филей случилась большая неприятность: во время прогулки его сбила машина. Решив срезать путь, он побежал через дорогу в неположенном
