Через полчаса она открыла глаза:
- Ах! Андрей, как мне хорошо. Я вернулась…
- С возращением, - пряча пачку под сиденье, сказал Андрей. – Выспалась?
- Что за таблетку ты мне дал? Это не те, которые ты давал мне раньше. Как хорошо она на меня действует. Только ноги немного крутит почему-то.
- Через полчаса пройдёт.
- Так как они называются, таблетки?
- Зачем тебе? Будешь получать их, когда тебе станет плохо. Вставай, прогуляемся, пока тепло. И наблюдай за собой, как препарат будет действовать на тебя, поняла? Ты приняла его впервые и, можно сказать, что мы проводим над тобой эксперимент.
- Но он такой хороший! Я словно плыву, медленно. Так хочется спать. Приятный эксперимент.
- Прогуляемся. Подышим воздухом.
Она открыла дверь, скинула на землю плед и пошла в сторону моря.
Андрей поднял плед и пошёл за ней. Он улыбался. «Наверно хороший препарат, раз так быстро вернул к жизни Глорию. Там… всё просчитывают до мелочей, если можно так назвать мою беду! Видимо, советовались долго и, решив оставить нас вместе, подключили врачей», - шёл он за Глорией и размышлял вслух.
- Сколько чаек! Море, здравствуй! - она поклонилась морю, набрала в ладони морской воды и умылась.
- Андре! Иди ко мне. К нам. Я и море ждём тебя. Твоего возращения, ибо все мы вышли из моря. Наши очень далёкие-далёкие предки - рептилии.
- Почему море ждёт моего возвращения? Ты хочешь, чтобы я утопился?
- Нет! Нет! Мой Андре.
- А «ждёт твоего возвращения»? Как это понимать?
- Не зависай на словах, не висни на них, как на проводах. Я сказала просто так.
- Самочувствие как? Легче стало?
- Эта таблетка вернула меня к жизни. Так что это за препарат такой?
Андрей взял Глорию за руку, и они пошли вдоль берега. Было синее, ясное небо. Чайки ныряли в море в надежде поймать рыбу. Дул свежий морской ветерок и волосы Глории, длинные, пепельного цвета волосы, то прилипали к её лицу, то развивались по направлению ветра. Андрей шёл рядом с Глорией и думал о себе, о ней, о них. «Что делать дальше? Глория не сможет жить без препаратов, без этого белого кайфа, а я не смогу жить без неё. Я люблю её».
- Смотри, Андре, какой дом, вон там, «спрятался» между рощей и холмом. Как красиво он расположен. Какое место выбрал он себе.
- Дом что ли? Или хозяева?
- Дом. Дом выбирает хозяев.
- Глория подошла к нему, посмотрела прямо в глаза и спросила:
- Ты любишь меня?
- Больше жизни!
- Нет, нет! Это мои слова. Я всегда говорю, что люблю тебя больше жизни. Моя жизнь меньше моей любви.
Она обняла его и поцеловала, крепко-крепко. И поцелуй её длился пять минут. Целых пять минут они наслаждались поцелуем, под крики чаек, шум прибоя и шепот ветерка.
- Похоже на последний поцелуй, - улыбнулась она. – Так долго мы ещё не целовались.
- Глория, с таким образом жизни, какой ведёшь ты, каждый поцелуй может стать последним. Без таблеток ты не можешь прожить и трёх дней. Твой последний рекорд за три года, если так можно назвать твой уход от кайфа, составил семь дней. Это было в прошлом году. Ты еле-еле выдержала…
- Ты мне обещал, за мою любовь к тебе – свободу и свою любовь, помнишь? И ты выполняешь свои обещания. Другой, на твоём месте, бросил бы меня уже давно, не смотря ни на какие обязательства. Послал бы к чёрту, женился и завёл детей. Но ты…
- Приятно, что ты понимаешь это. Я…
- Ты – жертва. Моя жертва. А я – ненасытное чудовище, высасывающее из тебя жизнь. Я – вампир!
- Когда тебе нужно принять. А так ты в порядке и любишь меня. Я чувствую это. А твои губы, пальцы, слова, походка, манеры, взгляд, улыбка и тело говорят мне: «Мы твои. Возьми нас!»
Она обняла мужа и спросила:
- Тебе трудно со мной? Прости. Это не моя вина. Если бы не ты, я была бы уже на «том свете». Передозировка взяла бы меня за руку и сказала: «Вставай, пойдём со мной. Ничего не бери. Там дадут тебе всё. А это, брось…»
- Мне нравится, когда ты начинаешь философствовать. У тебя получается.
- Я училась, мой Андре. И училась на отлично. Я мечтала писать сценарии, книги… Но, по всей вероятности, не в этой жизни. В этой жизни врачи написали для меня свой сценарий. И я теперь – фиглярка, осталось доиграть свою роль, в которую, как мне кажется, я вошла и уже, по-видимому, не выйду никогда. И так вжилась в свою роль – главная героиня, что…
- В тебе нет силы воли, Глория.
- Хочешь знать, где моя сила воли осталась? Где она заблудилась? На операционных столах, в хирургических отделениях, в палатах, в кроватях, в которых я пролежала год после неудачных операций. Вот где осталась моя сила воли. И бродит, и слоняется по коридорам больниц, в которых я лежала, ищет свою хозяйку. Побродит в Горячем Ключе, потом перелетит в Краснодар, в Ростов, и тем же путём возвращается, моя – сила воли. Где её найти? Может, поедем, поищем, Андре?
- Извини, Глория. Я понимаю, что тебе пришлось пережить, испытать. Я хочу тебя заверить в том, что…
- Знаю, знаю, мой Андре! Ты моя сила воли! Ты! Ты не бросишь меня, я это знаю. Ты – настоящий мужчина, поверь мне. До того, как на меня наехал этот урод, знаешь, сколько ребят мне предлагали руку и сердце! О, из них были, как сейчас говорят, дурнушки, отличные партии - дети разбогатевших родителей. О, я была красавицей. Но, больше думала об учёбе. А случилось со мной это… и всех, как ветром сдуло. И в моей жизни появился ты. (Пауза.) А может, я в твоей жизни. Кто знает, как они там решают - на Небесах? Кто кому, кто для кого? Когда я была в компаниях, все только меня и слушали, потому, что сами говорили главным образом чушь. И, конечно, ухажёры рядом со мной чувствовали свою ущербность, провожая меня до дома. И большинство сбегало. «Шибко умная! Такая жена мне не нужна», - так они думали про себя. Ты, Андре, не такой. Ты сразу
