Иайдо

Иайдо (роман)

   Содержание:

   Рассказы:

   Рэнга – стр. 1

   Микидзимо – стр. 4

   Клинок  - стр. 10

   Дзюцу-ютаки – стр. 16

   Такаюки - стр. 21

   Говорящий с листьями – стр. 24

   Иайдо – роман – стр. 26

Рэнга

   Я уже забыл об этом свитке. Похоже, он валялся в дальнем углу нижнего ящика письменного стола с прошлого года. Но наведение порядка и разбор мусора в ящиках  разбудили мою память. Это был перевязанный узким кожаным ремешком тот самый цилиндр серой рисовой бумаги, который я купил в лавке старьёвщика в Луксоре и о котором, приехав из Египта, совершенно забыл. Стадное чувство толпы, жаждущей сувениров, охватило меня у развалин древних Фив. Что такого было в этом туго свёрнутом свитке, я тогда не знал, но  отдал за него пять долларов.

   "Господи! Я даже не посмотрел, что там внутри", - моя рука потянулась к узлу шнурка из кожи.

   Ремешок поддался не сразу. Пришлось поработать ножницами. Разрезая кожу, острые лезвия почему-то издали тихий мелодичный звон. Я развернул свиток и застыл в изумлении. Там не было куфической вязи арабского письма или грубой подделки древнеегипетской клинописи с тонкими линиями фигурок Анубиса, Пта, других менее известных, но милых сердцу туриста знаков и символов. На вощёной пожелтевшей от времени бумаге ровными рядами выстроились японские иероглифы.

   "Почему японские, а не китайские?" - спросите вы.

   Да потому, что курсы японского языка не прошли для меня даром, и я мог читать то, что было написано на свитке. А текст там был крайне интересным:

   «Где она и, что это за страна, за какими морями? Почему она так сурова для всех без исключения? Здесь сильный и отважный воин, преданный союзниками, может стать изгоем, а слабый, но коварный человек без чести, становится сильным мира сего. Почему я иду по этой тропе, ведущей в никуда, держась за стремя лошади своего даймё¹? Усталые ноги упорно толкают назад каменистую почву. Мои голые лодыжки, израненные мелкими осколками скал, вылетающими из-под копыт усталого животного, саднят и кровоточат. Запах пота от седла и подпруги смешивается с моим собственным потным запахом, вызывая зуд и жжение в глазах. Но, всё равно, я с опаской смотрю вперёд и по сторонам.

   Но если не думать о превратностях судьбы и не принимать близко к сердцу несчастья, свалившиеся на клан Ёсида, мир оставался прежним. Я мельком взглянул на отражение в воде молодых побегов риса. Их острые стрелы при свете восходящего солнца густо усыпали кажущееся лиловым зеркало рукотворного мелкого озера. Одинокая цапля, стоя на одной ноге, медленно подняла голову и посмотрела на всадника, не замечая за крупом вороной лошади меня - его пешего спутника. Нежное, с лёгким розовым отливом белое оперение птицы, переливаясь призрачными оттенками красного, приподнялось от лёгкого ветра, создавая странный полупрозрачный ореол. Словно веер в руках женщины начал разворачиваться, но через мгновение был свёрнут. Цапля опустила в воду вторую ногу, раскрыла огромные крылья, легко пробежала по лилово-серебряной скатерти воды десяток шагов и поднялась в воздух. Это было завораживающее зрелище. Но я не позволил себе проводить взглядом птицу. Её прекрасный полёт уже отпечатался в моей памяти и оставил в душе щемящий след.

   Одна из крупных веток на извилистой тропе неожиданно попала мне под ноги. Тело покачнулось, теряя равновесие, и я на мгновение прислонился к вороному коню. Тёплая сила эластичных упругих мощных мышц, ходивших под атласным шёлком шкуры, добавила мне энергии. Глаза сами непроизвольно и с лёгкой завистью нашли дайсё² моего господина. Пара мечей в чёрно вишнёвых ножнах – катана и вакидзаси школы мастера Осафунэ Нагамицу³ покрылись лёгким налётом грязи. На слегка потускневшем благородного оттенка лаке остались следы вбитых в тонкий слой пыли капель ночного дождя. Но золотые моны Токугава⁴ продолжали блестеть, словно напоминая о былом могуществе рода. Не сбавляя шага и не отставая от господина, ехавшего верхом, я правой рукой ласково провёл по гербам. Не смотря на то, что последний привал был сделан ещё до ливня, и привести в порядок дайсё не оставалось времени, я почувствовал за собой вину.

   Рука непроизвольно легла на собственную катану. Мне не нужно было смотреть вниз. Я и так хорошо помнил каждую царапину на ножнах, рукоятке и цубе⁵.

   Мой клинок не шёл ни в какое сравнение со сталью Нагамицу. Простому самураю довольно меча, изготовленного обыкновенным деревенским кузнецом.

   Но сегодня мне самому в очередной раз предстояло дать почувствовать дыхание рассвета и тепло нового дня великолепному лезвию господина Ёсида.

   Мои размышления не помешали лошади даймё миновать поля, заросли тростника, поющего свою утреннюю песню под лёгким ветром, миновать подъём в гору и достичь конца тропы. Дальше, насколько доставал взгляд, простиралось море.

   - Мне кажется - здесь очень красиво, а, Эду? – Господин Ёсида нагнулся с высоты седла и показал рукой на пустынную бухту под ногами вороного.

   Я подошёл к краю обрыва и посмотрел вниз. Песок узкой прибрежной полосы казался золотым в свете молодого Солнца. Чёрные скалы с двух сторон держали маленькую природную гавань в тесных объятиях, но зато дальше в открытом море пологие длинные волны сверкали многочисленными оттенками нефрита. Далеко, далеко синее небо сливалось с водой, образуя одно целое бесконечное пространство. С двух сторон скальной площадки, на которой остановил свой выбор мой господин, росли красивые карликовые сосны. Переплетение ветвей напоминало клубки толстых змей, которые прятались между густыми скоплениями пушистых изумрудных иголок. Несколько цветущих диких сакур, наклонённых ветром в сторону от моря, казались пятнами снега на фоне скал. Цветы вишни уже начали терять свои лепестки, и белый ковёр с розовым оттенком закрывающий густым облаком чёрную землю казался постелью богов.

   - Да, мой господин. Место очень красивое. У вас тонкий вкус.

   - Хай, - коротко кивнув, князь спешился и несколько раз присел, разминая ноги. Его великолепные чернённые пластинчатые доспехи тихо зазвенели. К звону металла добавился хруст кожаных сочленений и завязок.

   - Нам нужно торопиться, Эду. Ещё полчаса и день, поднявшись на ноги, зашагает беззаботной походкой по всему побережью.

   - Да, господин. Разрешите помочь вам. - Я достал из-за пояса свою катану и положил её в стороне, чтобы не мешала. Князь повернулся ко мне спиной, и я принялся расстёгивать ремешки и застежки доспехов. Спустя короткое время все детали домару - кабуто, ко, харамаки, кусадзури, соде⁶ горкой лежали на самом краю обрыва. Даймё вынул из седельной сумки чистое белое кимоно и переоделся. Потом протянул мне такое же. Я последовал его примеру.

   Мы