-10-
На последнем корабле глазами мы провожали кроваво-красный пожар на острове; Василий Васильевич и Рысаков обыкновенно занимался швартами и координатами. Я сидел с Милой на карме, она разглядывала пожар; а я нами спасенного моряка; он трудился над управлением кораблем.
- Как вам приключение, Геннадий Степанович? Теперь вы остались гол как сокол, - кричал улыбчиво Рысаков - ни хаты, ни денег.
Я трепал в руках стетоскоп; и смотрел на Милу.
- Бросьте, Рысаков! Сущие пустяки. Здесь я подцепил более страшную инфекцию.
- Уже шутите, - со смехом кричал с противоположного борта Василий Васильевич, - куда же вы теперь, доктор?
- Лечить, обыкновенно лечить.
Василий Васильевич кивнул почтительно.
- Ну, а вы, Мила?
- Воровать, обыкновенно воровать.
Я недоверчиво посмотрел на Милу; она понизила тон и быстро исправилась.
- Ну... Выучусь сначала.
Я покинул моих друзей и встал на нос лодки, наблюдая за горящими вдалеке тропиками. Трепав в руках стетоскоп, я в нос начал повторять себе слова, которые хотел бы повторить.
- Мы можем бесконечно терзать себя самолюбием; ставить за собой бесконечные цели; люди хотят управлять стихией; деньгами; собственными любимыми; а я врач - я способен управлять эпидемиями; даже без приборов я тот, кто способен победить глобальное зло - болезнь человека. Диагноз: Геморрагическая лихорадка, предположительно Касьянского или Эбола, молниеносного течения с поражением лимфоидных органов, ЖКТ и гемморагическим синдромом. Записано с моих слов. Врач: Г.С. Лоликов. Пронумеровано и прошнуровано, - а потом крикнул Василий Васильевичу - Где ваш страшный для печени японский чай?
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/
