Олеся, глядя с балкона своего номера на пустующее место Эдгара, радовалась за него и подсчитывала дни: «Уже семь дней!»
Прошло ещё десять дней. Он опять оброс, исхудал и снова стал похож на Робинзона Крузо…
Это случилось в три часа ночи, тринадцатого августа, когда Эдгар написал последние слова: «Конец второй части».
Он откинулся на спинку стула. Позвоночник давал о себе знать. Рука, которой он писал, не разжималась. Закрыв глаза, он видел строчки, строчки, строчки…
Он встал, умылся и лёг спать.
* * *
ЕМУ ПРИНЕСЛИ ОБЕД. ЭДГАР слышал, как уходила официантка. Он начал слышать звуки мира: смех с пляжа, гул пролетающего самолёта, слова коридорного, детские голоса… Он приходил в себя после работы. «Никогда, никогда я так не работал, - глядя на фото и обращаясь к Камилле, - сказал Эдгар. – Никогда не испытывал такого вдохновения и удовлетворения от своей работы. И мне нравится, всё нравится, любовь моя, что я написал. Ты – моё вдохновение…» Он взял фотографию в рамке и поцеловал её. Ему вспомнились слова Камиллы: «Эдгар, я прочитала книгу…» - «Но что это было? Как она могла прочитать её? Наверное, в Сферах книга уже была написана, и потом они пропустили её через меня, те, кто её писали. А может, Камилла сама написала её? И книга прошла каждым словом через моё сердце, душу, пальцы и… на бумагу. Вот и понимай, как хочешь, дорогой поэт. Неужели всё в мире – и в маленьком, в котором мы живём, и в большом, в котором живут души ушедших,.. - в Сферах – всё взаимосвязано?!» - размышлял Эдгар, лёжа в постели.
И кто знает, из живущих на Земле, может, он был не так далёк от истины. Ясно одно – он стал другим. Почувствовав, прочувствовав неведомые ему чувства, сильные чувства, порой – пугающие, в нём произошли перемены. «Обратной дороги нет!» - вспомнил он слова Россетти.
Он собрал листы, пронумеровал страницы. Соединил все три части и снова пронумеровал их внизу красной пастой. Получилось 387 страниц.
- Триста восемьдесят семь страниц! В моей автобиографической повести 1026, но я пишу её уже двадцать лет! Вернее главные творческие события и, конечно, о том, что происходит вокруг меня, со мной.
* * *
НАШ ГЕРОЙ ПООБЕДАЛ, ПОДНЯЛСЯ в номер, взял черновой вариант книги, положил его в коробку и пошёл на своё место. Он надеялся, что Олеся его увидит и подойдёт к нему. Он ей даст прочитать то, что с такой страстью и любовью писал и днём, и ночью.
Так и получилось. Олеся, заметив со своего балкона Эдгара, спустилась к нему.
- Эдгар, что в коробке?
- Книга, Олеся. Хочу, чтобы ты первой прочитала её. Это, правда, черновой...
Олеся не стала дожидаться разъяснений Эдгара, а взяла коробку, нежно её открыла, пролистала листы и сказала:
- Поздравляю тебя! Не станем терять время. Ты разрешаешь?
- Олеся! Тебя муж зовёт.
- Он мне не муж. Живём четыре года вместе. Но он мне не муж. Он хороший человек и три раза предлагал мне руку и сердце…
- Но чего-то, как всегда, не хватает, - улыбнулся Эдгар.
- Да! – глядя Эдгару в глаза, сказала Олеся. – Мы уезжаем послезавтра, ночью. Обещаю вернуть завтра в восемь вечера.
- Хорошо. Буду ждать вердикт.
Олеся прижала к груди коробку и пошла в сторону корпуса, в котором она проживала с детьми и, как оказалось, с другом.
* * *
ЭДГАР, ОТДАВ РУКОПИСЬ чернового варианта своей книги Олесе, направился на то место, где его любимая снимала на фотоаппарат чаек, облака, берег моря, - за скалу. Он шёл с палкой в руках и полотенцем на плече и вспоминал, как боялся за Камиллу, когда она уходила одна и долго не возвращалась. Вспомнил, как он ей задавал вопросы по поводу расстояния от Земли до Солнца, о скорости, с какой Земля вращается вокруг светила… Он дошёл до места. Сел на бревно и стал палкой писать на песке их имена. Он чувствовал глубокое удовлетворение. Испытывал гордость за написанные им слова, части книги... Вспоминал наиболее удавшиеся места в книге, которые повествовали о их жизни, творчестве; о том времени, когда они были по-настоящему счастливы. Вспомнил о том, как они, сидя утром в мастерской его любимой художницы, говорили стихами. Улыбнулся.
Так потихонечку время подходило к вечеру. Он всё сидел и перекидывал камешки палкой. Он увидел красивый камень размером с кулак. Эдгара удивило, что на нём были белые, словно нити, полосы, попадая на которые, лучи солнца отражались. Пододвинул камень палкой к себе, взял его в руки. Посмотрел внимательно. И подумал: «Сколько же лет он тут лежит? Сколько веков? Наверное, повидал на своём веку…» Эдгару мешали лучи, которые исходили из того места, где лежал камень. Он уклонялся от них. Лучи ослепляли ему глаза, мешали рассматривать камень.
Эдгар ткнул в это место палкой. Казалось, что лучи исходили от маленького камня, на который попадали, в свою очередь, лучи солнца. «Такое ощущение, что этот маленький камешек горит», - удивился Эдгар. Он засыпал его песком и хотел было уходить, потому что вспомнил про цветы, которые не положил на склон горы, как просила, узнав о смерти Камиллы, его мать - Лидия Александровна, которая плакала целый день и вспоминала её. Плакала она ещё и потому, что ей стало обидно за судьбу своего старшего сына, который наконец нашёл свою любовь; за то, как он любил её и становился другим человеком…. Ей было больно, что любовь сына так трагически закончилась. И как любая мать, любящая своих детей, которых она вынашивала в себе, любила, сидела у кровати, ночами не смыкая
