Веселье в зале возобновилось. Кубки начали наполняться, послышались шутки и смех.
– У вас отличная шпага, – тихо заметил Вёллер. – Насколько хорошо вы владеете ею?
Доктор Томас не смог скрыть улыбки:
– К моим услугам были великолепные итальянские мастера фехтования… И большая практика на дорогах Европы!
– Тогда я за вас спокоен, – улыбнулся в ответ загадочный собеседник.
Праздничный пир закончился. До ночи слуги убирали столы, развозили подвыпивших господ по домам, иных укладывали в свободные комнаты. Двор тоже привели в порядок. Оттуда ещё засветло «попросили» празднующих бюргеров, и те не стали артачится, благо, попотчевалось за счёт герцога превеликое множество горожан.
Когда всё начало стихать и погружаться в глубокий сон, доктор Томас удобно расположился в своей комнате. Он сделал несколько записей в потайной свиток, который спрятал, как ему казалось, в самое надёжное место – в полое основание массивного подсвечника. И теперь, несмотря на позднее время и обильную еду, ему не спалось и хотелось заняться составлением гороскопа – натальной астрологической карты на герцогиню Анну Марию Брауншвейгскую, супругу Альбрехта.
Собираясь с мыслями, Волькенштайн выглянул в окно. Ночь зажгла яркие звёзды над Кёнигсбергом. Казалось, что они дразнят и манят его к себе, в тёмное, загадочное и бескрайнее небо. Луна прищуренным оком безмолвно следила за доктором. «Прекрасная пора, август…» – вздохнул Волькенштайн.
Вдруг, порыв свежего воздуха ворвался в его окно. Затрепетало пламя свечи, и доктор понял: это отворилась входная дверь. И тотчас что-то мягко упало на пол. Отпрянув от окна, Томас быстро проследовал к двери, приоткрыл её и прислушался. Далеко, в тиши Замка эхом разносились чьи-то торопливые шаги…
На полу лежал крохотный свиток, перетянутый тонким шнуром. Развернув его, Томас подошёл поближе к свече. «Вас ждут во внутреннем дворе Замка поблизости от дома Конвента. Не поднимайте шума и ничего не бойтесь. На все Ваши вопросы будет дан ответ.
Мастер языка».
Чувство беспокойства вновь захлестнуло душу доктора. Но, на раздумья времени не было. Если это друг, то он ответит на все вопросы Волькенштайна, а их накопилось немало. Но если писал враг, то доктор всегда готов дать достойный отпор: его рука тверда, а умение пожилого врача фехтовать испытало на себе множество бретёров, дуэлянтов и разбойников, чьи тела остались лежать на пыльных дорогах и мостовых разных городов беспокойной Европы.
Он подпоясался широким ремнём, проверил, легко ли выходит шпага из ножен и поспешил к лестнице, ведущей во внутренний двор. Ночная прохлада освежила его голову. Доктор прислушался и осмотрелся. Яркая луна и несколько горящих факелов хоть с трудом, но всё же освещали внутреннее пространство Двора. Когда-то здесь проходили рыцарские турниры, за которыми наблюдали зрители с деревянных галерей, расположенных по периметру. В дальнем конце Двора располагался древний колодец, выкопанный ещё первыми строителями Замка. Рядом с ним – дом Конвента. Это строение, как узнал Волькенштайн, собирались сносить. Но, пока оно стояло, хоть и в заметно обветшавшем виде. В нём ютились слуги, работающие на кухне, строители и прочая челядь.
Где он, этот таинственный Мастер языка? Надо же, придумать такое прозвище…
Внезапно, волна страха буквально с головой накрыла доктора. Волькенштайн ещё ничего не увидел и не услышал, а его рука молниеносно выхватила шпагу! И тут из черноты ночи возникло чьё-то мертвенно бледное лицо, приобретшее в свете луны неестественный восковой оттенок. Томас попытался сделать разящий выпад, поскольку был уверен, что перед ним враг!
«Иш-ш-шь… ты…» – только и услышал он чьё-то шипение. И в ответ сверкнул другой клинок…
Острая боль пронзила грудь Томаса Волькенштайна. Холодная сталь с хрустом вошла в тело доктора, поразив его в самое сердце.
«Звёзды... – порванной струной зазвучала его последняя мысль, – я иду к вам…»
«…Это не мыши скребутся в ночной тиши. Это роет подземные ходы Зверь. Он умело прячется в мрачной глубине подземелий, поджидая свою добычу. Сколько людей бесследно исчезли в его логове, и сколько исчезнут ещё, не знает никто…»
Глава 5. Тайная дипломатия на службе герцога Альбрехта
Тело несчастного доктора обнаружили в Прегеле только через день. Оно запуталось в рыбацких сетях. Наткнувшись на такую ужасную находку, видавший виды рыбак был поражён и сильно испуган. Труп Волькенштайна был изуродован до неузнаваемости и распотрошён, как будто внутри него разорвалось пушечное ядро: большинство органов были повреждены, а сердце попросту отсутствовало. К тому же и речные обитатели не преминули заглянуть на угощение…
За день до этого весь Королевский замок буквально сбился с ног в поисках старого друга герцога Альбрехта. По приказу бургомистров были подняты все силы Альтштадта, Лёбенихте и Кнайпхофа, задействованные для поддержания порядка в этих городах. И вот, менее чем в пятистах рутах (36) от Кнайпхофа, ниже по течению, была обнаружена страшная находка…
– Это он, ваша светлость, – голос Дитриха Вёллера был глух и печален. – Я узнал его по небольшому серебряному перстню на мизинце.
– Перстень? Я его раньше как-то не замечал… – герцог тяжело опустился на стул. Лицо правителя было мертвенно-бледным, лишь вокруг глаз обозначились тёмные круги – следствие бессонницы. – Ты не ошибся, друг мой? – с надеждой переспросил он.
– Я запомнил этот перстень во время праздничного пира. Он действительно малозаметен, но именно такой был на мизинце доктора Томаса. К тому же лицо, хотя оно и изрядно пострадало… В общем, ошибки быть не может, ваша светлость. Кто-то зверски убил вашего друга, и я не думаю, что это – случайность или недоразумение!
– Да, да… – прошептал герцог. – Доктор Волькенштайн по моему поручению расследовал обстоятельства, сопровождающие болезнь моего сына и наследника… Я предупреждал его о необходимости соблюдать осторожность… Пресвятая Дева, у меня под носом затаился враг!..
– Видимо, доктор слишком близко к нему подобрался …
– Я ещё на пиру чувствовал, что Томас что-то хочет мне сообщить! – с грустью молвил Альбрехт. – Но решил поговорить с ним после праздника…
– Осмелюсь доложить вам, ваша светлость, что в комнате доктора кто-то произвёл настоящий обыск. Видимо, ваш друг вёл какие-то записи или составил гороскоп…
– Проклятие! – в сердцах воскликнул герцог. – Значит, они всё похитили!
Разговор происходил в кабинете Альбрехта, где кроме него самого и тайного посланца в московские земли больше никого не было. Солнце покинуло восточную часть Замка, откатившись по небосводу к его южной стороне. В кабинете стало сумрачно, но никто не торопился зажигать свечи. На столе перед Альбрехтом стоял графин с красным вином. В полутьме оно казалось кровью. Герцог наполнил серебряные кубки.
– Выпей со мною, мой друг. Ты даже не представляешь, сколь тяжела моя утрата…
– Позвольте,
