Функ… С одной стороны, он как бы выполняет указания всемогущего фаворита герцога, внушая наследнику мысль о его слабоумии, пробуждая в мальчике чувство неуверенности, беспомощности и страха… А если подобным образом он старается спасти принца? Ведь пока тот считается слабым претендентом на власть в герцогстве, ему ничего не угрожает…
Но Скалих… Хорош гусь! Как ловко он провёл герцога! А тот ведь и впрямь души не чает в своём «верном советнике», «любимом друге» и «сыне»!
Ладно, Скалих присвоил себе титул… Но знания, какими он блистал в Болонье и при дворе Фердинанда I! А обаяние и ум, которыми он сумел ослепить старого герцога и его супругу! Неужели всё это – красочные маски хитрого, коварного и жестокого существа? Слишком много необычного для обыкновенного человека…
Дорога сворачивала в лес. Света в нём меньше, глаза могут не заметить притаившегося врага, если тот будет одет в одежду соответствующих тонов. Конь всхрапнул и мотнул головой. «Спокойно, дружок, – мысленно сказал ему Вёллер. – Я тебя понял. Умница, Гракх!». Едва заметным движением дипломат вынул дагу и обнажил свою шпагу.
Едва оказавшись под нависшими зелёными кронами, всадник припал к телу коня и резко направил его в сторону. Этот манёвр оказался весьма кстати: над левым плечом прожужжала стрела и вонзилась в ствол сосны, отбив от дерева кусок коры. И тут же из зарослей выпрыгнули люди в серо-зелёных кафтанах, к поводьям потянулись руки, засверкали клинки.
– Я рад вас приветствовать, господа! – вскричал Вёллер и тотчас перехватил дагой летящее в него остриё шпаги. Другой рукой он нанёс разящий удар своим клинком в грудь одному из нападавших. Его Гракх, обученный правилам ведения боя и не раз прошедший подобные испытания, сразил второго неприятеля мощным ударом копыта.
– Смелее, негодяи! – проревел Вёллер, ногами управляя конём и оберегая его от возможных выпадов неприятеля.
Конь и всадник действовали как единое целое. Гракх раздувал ноздри и умело уворачивался от ударов, то и дело пуская в ход ноги и зубы. При этом он умудрялся не спотыкаться о корни сосен, уродливыми змеями пересекающие лесную дорогу. Вёллер крутился в седле, нанося во все стороны молниеносные и точные удары.
– Проклятье, сколько же вас, – пробормотал он, всаживая клинок в шею очередному злодею. Из кустов появлялись всё новые враги.
Это не было похоже на нападение обычных лесных разбойников. Те неохотно прибегают к помощи оружия. Зачастую, продемонстрировав своё численное преимущество и решительность, они предлагают освободить одежду от кошельков, снять с себя драгоценности и поделиться самым ценным, что есть в поклаже. Эти же люди выглядели наёмными убийцами. Никто из них не проронил ни слова, хотя и без того становилось ясно: они будут убивать!
И вдруг раздался лихой казачий посвист и крик:
– Э-ге-ге! Держись, братишка!
Полной неожиданностью для злодеев оказалось появление бравого казака в самый разгар сражения. Первым ударом палаша Симеон раскроил голову разбойнику, натягивающему тетиву арбалета. Вторым – отхватил руку другому нападавшему. Его Каштан, почуяв настоящую битву, превратился в неистового зверя.
Через несколько минут лесная дорога, взрытая копытами скакунов, покрылась шевелящимися телами: у некоторых были сломаны кости, другие получили более серьёзные раны.
– Ты вовремя, дружище! – крикнул товарищу Вёллер. – Эти негодяи чересчур упорны и… удивительно живучи!
Действительно, несмотря на решительный отпор, разбойники, как у них обычно принято, не побежали, не укрылись в зарослях, а продолжали наседать. Но, что ещё удивительней, пытались остервенело сражаться даже те, кто получил, казалось бы, смертельное ранение! Мало того, даже человек с отрубленной кистью вновь намеревался нанести укол, держа шпагу в уцелевшей руке!
– Дьявол! – воскликнул Вёллер. Он привстал в стременах, и в этот момент остриё шпаги одного из злодеев вспороло ему седло. Доктор ответил ему коротким и точным ударом.
Симеон обратил внимание, что один из нападавших ползёт к арбалету. Это был тот самый человек, который несколько минут назад играл роль неподвижной статуи, наблюдавшей за замком. Он уже получил два довольно опасных ранения: из правого бока сочилась кровь, а рассечённая на спине одежда носила след от удара палаша. Однако его рука упорно тянулась к деревянному ложу смертоносного оружия.
– Прости меня, господи, – прошептал казак и обрушил клинок на голову разбойника.
Вёллер отметил, что нападавшие дрались как-то странно. Они подскакивали, наносили быстрый удар и отбегали в сторону, часто лишь мешая друг другу. Никто из них не блистал бретёрским искусством. К такой тактике можно было легко приспособиться…
– Кажется, всё? – спросил доктор, оглянувшись по сторонам. – Ты не ранен?
– Я цел, слава Богу.
Убедившись, что новой волны нападения не последует, Вёллер слез с коня, вытер лицо от пота, поблагодарил своего Гракха за неоценимую помощь в бою и воздал хвалу Небесам.
– Ох, как не нравится мне всё это, – процедил сквозь зубы Симеон, кивая в сторону шевелящегося человека с глубокой раной на шее. Тот пытался подняться на ноги. В руке у него была зажата шпага.
Казак подскочил к лесному разбойнику и одним ударом снёс тому голову.
– Действительно, чертовщина, – подтвердил Вёллер, заметив движение с другой стороны. – Уж не замешано ли здесь колдовство? – Он пронзил шпагой тело очередного нападающего, отметив при этом, что у того уже есть одна рана, как раз там, где должно находиться сердце!
Остальные злодеи неподвижно валялись на земле. Причём, лежали они как-то странно: в скрюченных позах. Да и крови из ран натекло на удивление мало… Казалось, что все они живы, просто чего-то выжидают…
– У нас на Дону, – промолвил Симеон, тяжело дыша, – есть небольшой хуторок. Называется оно Крутой Яр. Я, помню, мальчонкой ещё… рассказы тамошних стариков о злых людях, с которыми станичники по мере сил боролись… Было это много лет назад… Похожая складывается картина. Те тоже росточком не удались, но были на удивление живучи… Умертвить их можно было, отделив голову от туловища. А потом голову нужно непременно обо что-то размозжить…
Вёллер перекрестился и прочитал молитву. Казак хмуро поглядывал то на него, то на шестерых лежащих врагов, ожидая, что они вновь начнут «оживать». Затем достал нательный крест и поцеловал его…
– Давай-ка, сначала оттащим их в лес, – наконец, сказал доктор. – Скоро потянутся люди в Кёнигсберг и обратно…
– Да, дорогу надо освободить… Но тишина-то какая… – заметил Симеон, с тревогой наблюдая за телами поверженных врагов.
Из глубины леса доносился стук дятла.
Дипломаты оттащили неподвижные тела в лесную чащу. Тут, в тёмном и тихом хвойном пространстве обнаружились овражки, густо поросшие ёлками и невысокими черничными кустами. На дне ям
