– Хорошее место для погоста, – скорбно проронил казак.
Они молча и деловито приступили к неприятной процедуре, постоянно прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны дороги.
Пока ничего подозрительного слышно не было.
– Гляди-ка, дружище Симеон, – Вёллер протянул казаку кинжал, который достал из лохмотьев одного нападавшего. Рукоятка клинка была пристегнута цепочкой к ремню. Чтобы освободить кинжал, ремень пришлось перерезать.
Холодная отполированная сталь тускло светилась перед глазами Жмени. Тот взял в руки клинок, рассматривая его. Внимание казака привлекли четыре зазубрины, сделанные, несомненно, мастером, изготовителем оружия. Зубцы начинались в дюйме от рукоятки, были они разных размеров и находились друг от друга на неодинаковом расстоянии.
– Что бы это могло значить? – пожал плечами Симеон.
– Видимо, у этого кинжала двойное предназначение, – пояснил Вёллер. – А, поскольку, он был почти прикован к телу, значит, им сильно дорожили…
– Тут какая-то надпись… – Жменя прищурился. – Похоже на латынь…
– Дай-ка, дружище, – Вёллер взял в руки клинок и прочёл: – «Magna vi et animiet diabolicaignis! Aeternitatis gloriam» (43)… Ничего не понимаю!
– Ничего, даст Бог, разберёмся, – ответил Жменя, швыряя тело последнего разбойника в вырытую яму.
– Пожалуй, сохраню его, как военный трофей, – пробормотал Вёллер, засовывая кинжал за голенище своего сапога.
Спустя некоторое время, «герр доктор» и «польский гусар» привели себя в порядок и тронулись в путь. Они долго ехали молча, иногда осеняя себя крёстным знамением и бормоча про себя слова молитвы.
– И всё-таки, брат мой Симеон, тут не обошлось без колдовства, – наконец, проронил Вёллер. – Я впервые видел, как отделённая от тела голова плевалась и пыталась что-то сказать… Я подозревал, что Скалиху помогает кто-то могучий, например, зять герцога Альбрехта маркграф Георг Фридрих фон Бранденбург Ансбах… или же герцог Мекленбургский Иоганн Альбрехт I... Но, похоже, на стороне самозванца более серьёзные силы… Сам Дьявол!
Казак молчал, зорко осматриваясь по сторонам…
– Самое скверное, – продолжал размышлять вслух озадаченный доктор, – что герцогу об этом прямо не скажешь. Он очарован этим чудовищем… Я даже склонен предполагать, что он уже изменил своё завещание…
– Надо добывать доказательства, – ответил Симеон.
– И ехать с ними в Краков… Надо собирать ландтаг (44), если сам Альбрехт не в силах противостоять Скалиху. Но у того – множество противников, которые поддержат меня. Самое главное – устранить этого выскочку-авантюриста!
– Ты собираешься действовать в одиночку? Тогда я не верю в успех твоего мероприятия…
– Я не смею тебя удерживать, а тем более рисковать твоей жизнью… Ты видишь сам, насколько здесь опасно, дружище.
– Господь дал нам волю принимать решения, поэтому я сам предлагаю тебе свою помощь. По сути – это исполнение приказа государя. Хоть я и сопроводил тебя к самому герцогу Альбрехту, но останусь ещё на некоторое время здесь, чтобы убедиться, что с тобой ничего дурного не случилось.
– Спасибо, друг… Я не ждал другого ответа… Но, как нам быть со Скалихом? Обвинить его в колдовстве и чернокнижии?.. Или в том, что он незаконно присвоил себе титул и собирается стать регентом при слабоумном наследнике? И для того, и для другого потребуются веские доказательства.
– Их можно собрать. Здесь. Достаточно проследить за всезнающим выскочкой, перехватить его письма, допросить тех, с кем он тесно общается…
«…Время, словно море. В иной день оно ласковой кошкой, тихо мурлыча, трётся о наши ноги, то вдруг принимается бурлить и бушевать, выбрасывая корабли на рифы и скалы… К сожалению, время нельзя накопить, сохранить и заготовить впрок. Его можно лишь обменять – на знания или опыт, деньги или власть. Когда человек ценит то, что имеет, а не живет в поиске идеалов, тогда он и становится по-настоящему счастливым мореплавателем. Но, многие не видят своего счастья, даже глядя ему в глаза…
…Время – виртуозный дирижёр. Повинуясь взмахам его невидимых рук, в нашей судьбе, как и в окружающей природе, постоянно происходят перемены. Чередуются времена года, деревья сбрасывают листву, а затем одеваются ею вновь. Старое умирает, уступая дорогу новому. И это прекрасно, когда всё обновляется и продолжает жить...
Гораздо хуже, если люди превращаются в нелюдей, а нежить принимает человеческий облик...»
Глава 8. Сбор гостей на дьявольскую мессу
– Вы, герр барон, не доверяете придворным врачам? – спросил Вёллер, входя в высокий холл и осматриваясь. Худощавый слуга, впустивший доктора, отошёл к стене, ожидая приказов своего господина. На улице было достаточно светло, здесь же, в доме высокого вельможи, царил полумрак.
На стенах висели охотничьи трофеи – волчьи шкуры, оленьи и лосиные рога, кабаньи головы. Между ними было аккуратно развешано оружие – алебарды, мечи, боевые топоры и кинжалы. Такой набор свидетельствовал об основных жизненных предпочтениях хозяина.
В глубине помещения, весело потрескивая берёзовыми дровами, горел камин.
– Да, – ответил Отто фон Трейт. – Вы знаете, дружище, что лейб-медики всё больше ударяются в алхимию, гороскопы и спиритизм. Так вот, если мне понадобится выбирать между медициной и спиритическими сеансами, я предпочту первое... Прошу вас, – военный комендант Королевского замка сделал жест, приглашающий гостя подойти ближе к камину и сесть за стоящий рядом стол.
Вёллер ещё раз огляделся: просторное помещение с высоким сводчатым потолком, и практически пустое. Отсветы огня камина, поблёскивали на развешенном оружии и доспехах, кабаньи и волчьи клыки обречённо белели в мёртвых пастях.
– Игнациус, – приказал слуге барон. – Вина – мне и доктору! И неси утку, если она уже готова!
Тот исчез, и врач остался наедине с пациентом.
– Помнится, – задумчиво продолжил старый вояка, – прежде вы умело лечили. Не прислушаться к вашим советам, было равнозначно выбору смерти… Так происходило до тех пор, пока герцог не сделал вас своим доверенным лицом в тайной дипломатии... Смею надеяться, что ваше блестящее искусство не растерялось по дорогам Европы, а напротив, заиграло новыми гранями, – он усмехнулся. – Садитесь же, доктор!
Они уселись за стол. Фон Трейт не спешил излагать врачу свои жалобы, он с интересом посматривал на Вёллера, всем своим видом показывая, что рад принимать дипломата в своём «родовом гнёздышке». К этому стоило добавить, что дочь барона как-то уж слишком быстро повзрослела и превратилась в настоящую красавицу, тем самым, озаботив своего отца обязанностями по поиску подходящего жениха. Доктор тоже бросал на седовласого воина приветливые взгляды. Прежде они встречались, и не раз. Лет десять назад Вёллер поставил на ноги фон Трейта после серьёзного ранения: барона сбил кабан во время охоты.
– Что беспокоит доблестного рыцаря на сей раз? – спросил доктор,
