Уже вечерело. Заходящее солнце слегка позолотило сентябрьское небо, которое будто бы прикоснулось своей нежной румяной щекой к зелёным верхушкам сосен. Путники прибыли в замок Нойхаузен. С момента их последнего визита в замке практически ничего не изменилось: Анна Мария, фрейлины с камерфрау, учителя и воспитатели наследника, а также лейб-медики, все были рады гостям, которые предпочитают не сидеть на месте, а много путешествовать и с радостью делиться свежими новостями, оживляя их уединение столь желанным разнообразием.
– …Так вы, сударь, собираетесь похитить нашу прелестнейшую затворницу Агну? – с лукавой улыбкой приветствовала герцогиня бравого молодца в дорогом дорожном костюме, который учтиво поклонился ей.
– Ваша светлость, наш Симеон, выполняя поручение герцога Альбрехта, отправляется в Московию с чрезвычайно важной миссией, – объявил Вёллер. – Было бы просто замечательно, если бы в столь... ответственном походе его сопровождала дама, которая согласилась связать с ним свою жизнь...
– Ах, любовь… Ах, молодость... – словно лёгкое облачко коснулось прекрасных очей герцогини. – Конечно, это – чудесно... Но нам так будет не хватать нашей кроткой и задумчивой фрейлины... И вы тоже скоро уезжаете, доктор?
– Увы, сударыня... Герцог отсылает меня в... Польшу. Говорят, тамошние лекари – сплошь неучи и шарлатаны. Возможно, придётся ставить на ноги всю польскую знать и проверять, надежно ли держится на своём месте польская корона!
– Ах, милый Дитрих, опять ваши дипломатические шуточки... Скажите честно: мой неугомонный супруг натравливает вас на короля Сигизмунда... Смотрите, чтобы это не кончилось очередной войной!
– Ах, сударыня! Мы, дипломаты, как раз и стараемся избавить мир от сражений! Мне ли думать о войнах, ведь я тоже намереваюсь свить семейное гнёздышко... покорив очаровательную фрейлину из вашего окружения!
– И вы туда же! Уж не знаю, как мне уберечь свой двор от ваших коварных замыслов!
– В добром ли здравии сам герцог? – учтиво осведомился Титиус.
– Герцог, как всегда, занят государственными делами, – ответил Вёллер. – Вся Пруссия на его плечах, хотя одна лишь Академия способна доставить столько же хлопот, сколько студентов обучается в её стенах на данный момент.
– Не собирается ли он посетить свою супругу и наследника? – поинтересовался Функ.
– Я не осведомлён о ближайших планах герцога... Но, думаю, хорошая охота на зайцев в здешних местах ему бы точно не помешала...
Ужин прошёл с обилием простых, но достойных всяческих похвал блюд, сдабриваемых рейнским, бургундским и бордоским винами, а также непринужденным светским разговором.
– Помогли ли вам мои советы, фрау Функ?
– Ах, доктор, я неуклонно следую вашим рекомендациям и нахожу себя в гораздо лучшей форме...
– Герр Симеон, насколько трудна служба у русского царя? – спросил Якоб фон Шверин.
– Всякая служба не легка, если относиться к ней добросовестно, – ответил Жменя. – Но именно такое отношение и делает её необременительной и желанной...
– О, вы философ! Я слышал, в этом году военная кампания началась для русских неудачно?
– Незначительные неудачи, сударь, только укрепляют боевой дух русской армии. (55).
– Я уверен, что московский царь сделает правильные выводы, и скоро мы его увидим на берегах нашего моря!..
После ужина Вёллер проявил всё своё дипломатическое искусство, чтобы уговорить герцогиню позволить ему сказать наследнику несколько слов наедине.
– Не уверена, что он станет вас слушать, но извольте... Тем более, вы всё-таки врач...
– Благодарю вас, сударыня. Я убеждён, что мои слова пойдут ему только на пользу...
Сын герцога Альбрехта, юный Альбрехт Фридрих сидел в полутёмном зале и смотрел в окно. На столе горела единственная свеча и лежала открытая книга. Когда отворилась дверь, он даже не повернулся в сторону вошедшего.
– Позвольте войти, ваше высочество...
Молчание. Вёллер не стал дожидаться нежелательных свидетелей и, сделав несколько быстрых шагов, приблизился к принцу.
– Бедный мальчик, – отрывисто произнёс он. – Я знаю, в каком вы сейчас состоянии и пришёл поддержать вас. Я знаю, кто ваш враг, и обещаю вас скоро избавить от него...
Наследник медленно повернул лицо к говорящему. Прежде принц с трудом переносил внимательный взгляд в глаза, даже вполне доброжелательный или любящий… и редко сам смотрел в лицо собеседнику. А тут такой пронзительный взор! В его глазах блеснул огонь свечи, и доктору показалось, что внутри мальчика вспыхнула искорка надежды.
– Альбрехт Трухзесс фон Ветцхаузен пытался помочь вам, но был тяжело ранен и посрамлён... Доктор Томас Волькенштайн совсем недавно тоже пытался протянуть вам руку помощи... и был жестоко убит. Но есть ещё я, Дитрих Вёллер! И я даю вам слово дворянина, что сверну шею Скалиху и всей его компании, а вас избавлю от необходимости притворяться больным и слабоумным! А если и мне доведётся сложить голову, то найдутся другие верные люди! Потерпите ещё совсем немного... И верьте – Господь поможет нам!
Слабая улыбка озарила лицо мальчика.
– Храни вас Пресвятая дева Мария, храбрый рыцарь... Я не забуду добра, сделанного вами...
Аудиенция была закончена.
На следующий день, 10 сентября, Дитрих Вёллер и Семён Жменя простились.
На востоке едва забрезжил рассвет, а доктор уже был на коне.
– Тебе, Симеон, – в Кёнигсберг, а мне – совсем в другом направлении. Спасибо за всё, дружище. Даст Бог, ещё встретимся! Прими на память о своём друге… и о наших необыкновенных похождениях сей скромный подарок, – Вёллер протянул Жмене кинжал, тот самый, со странными зазубринами, который он обрёл на поле сражения с гомункулусами.
– Благодарю тебя, братишка! – казак принял подарок. На блестящей поверхности клинка чернела надпись на латыни. – Коль Господу будет угодно, мы обязательно свидимся!
Они крепко обнялись, и доктор выехал за ворота замка.
Жменя перекрестил его. Сам он со своей невестой тронулся в путь немногим позже. Его Агна была сиротой, поэтому проводы её в чужие земли не заняли много времени. Анна Мария благословила свою фрейлину, а её подружки, как и полагается в подобных случаях, слегка всплакнули. Девушка превосходно держалась в седле, поэтому путешествие не казалось влюблённым тягостным. Единственное, что оставалось сделать, это прикупить в городе тёплой одежды и, по возможности, присоединиться к торговому обозу, следующему в Ливонию…
– Какой крутой поворот в моей судьбе, герр Симеон, – произнесла Агна, едва они выехали за ворота.
– Не надо меня называть «герр Симеон», милая. Называй просто «Се-мён».
– Хорошо... Се...мьон...
– Не зябко ли тебе, моё солнышко?
– Когда ты меня называешь так нежно, «моё солнышко»... я таю от тепла, – она звонко рассмеялась.
Порой казалось, что она всё ещё не верит в своё счастье.
Дорога свернула в лес. Близость места, где недавно разыгралось
