Следующий вопрос мог выбить из колеи даже всезнающего специалиста:
– А не знаете ли вы примеров, когда бы на теле человека не было пупка и сосков?
– Впервые о таком слышу! Давайте рассуждать: соски и пупок свидетельствуют о том, что мы с вами относимся к плацентарным млекопитающим… Пупок, в частности, пожизненный признак нашего внутриутробного развития – это рубец на передней брюшной стенке, остающийся после удаления пуповины у новорождённого. Если он действительно отсутствует, то мне не понятно, как такое существо появилось на свет. Исходя из вышесказанного, его и человеком назвать нельзя!
Но позвольте поинтересоваться: в связи с чем вы задаете мне такие странные вопросы?
– Можно закурить, профессор? – Сунцов заёрзал на стуле. – То, что я вам скажу… пусть останется между нами.
– Конечно, курите…
Следователь сунул сигарету в рот, щёлкнул зажигалкой. Затем, подумав о чём-то минуту, полез во внутренний карман куртки и извлёк оттуда портативный диктофон «Сони».
– Два месяца назад этой записи исполнилось пятнадцать лет, – сказал он и нажал на кнопку…
Из рукописи Дитриха Вёллера, найденной в подвалах разрушенного епископского замка Фишхаузен:
«…Одного взгляда на тело несчастной жертвы мне хватило, чтобы составить своё заключение. Но, признаюсь, что я вновь сильно пожалел о том, что нет рядом моего верного побратима из Московии, Симеона Жмени: на пару с ним мы бы быстро расследовали это непростое дело… Я с грустью вспоминаю былые годы, когда мы вместе путешествовали и сражались, с восторгом рассказываю внукам, как искусно владел Жменя своим палашом, с какой ловкостью он рубил подбрасываемые мной яблоки в садах Нойхаузена, и глубоко опечален тем, что нам так и не довелось увидеться, ведь в моей жизни никогда более не было такого преданного друга…
А зверства, учинённые близ замка Фишхаузен, оказались делом рук гомункулусов, дьявольских отродий, коими руководил бежавший от возмездия Скалих…»
Глава 3. «Конструктор» и предсказатель
Не спится… Тяжёлые капли ночного дождя лижут стекло и барабанят по карнизу. Вниз, напевая монотонную песенку, стекает ворчливый ручеёк… И давно бы пора уснуть, особенно в такую погоду, но мысли никак не успокоятся…
Четверть второго… Арсентий встал с дивана, прошёл на кухню и поставил чайник. Вернулся в комнату, включил компьютер и присел на стул. Пока проходила загрузка операционной системы, отрешённо смотрел на корешки книг, выстроенных рядами по периметру его жилища. Вот на самом почетном месте стоит сборник работ его учителя, академика Василия Васильевича Куприянова – «Морфологические основы микроциркуляции». Ледовской взял томик в руки. На первой странице портрет серьёзного пожилого мужчины: очки в роговой оправе, на груди Орден Ленина и ряд не менее значимых для него боевых наград. А губы, кажется, слегка улыбаются… Вот бы он, видный учёный и идейный вдохновитель Арсентия, посмеялся над его сомнениями и метаниями… «Впрочем, учитель был большим знатоком, почитателем и исследователем истории медицины и естествознания, – размышлял Ледовской. – Думаю, его бы очень заинтересовали эти старинные находки…»
Сегодня, нет, уже вчера вечером, Арсентий изучил материалы, переданные ему краеведами. Конечно, всё оказалось любопытно, даже захватывающе интересно! По поводу предметов в шкатулке и изображений на них, тут можно выстроить множество предположений… Кстати и то, о чём говорили Овсянников с Моисеевым, вполне вписывается в общую картину. А вот записи доктора Вёллера… В те времена научной фантастикой как-то не увлекались… Так неужели всё то, что описал загадочный врач, является правдой? Этот страшный обряд «оживления» зародышей, стычки с неуязвимыми гомункулами… Но изложено всё с потрясающей точностью и последовательностью, не упущена ни одна мелочь! И при этом – имя фаворита герцога Альбрехта Пауля Скалиха… Не из мести ли к последнему всё это придумано?..
Но, пожалуй, не меньшее потрясение вызвал разговор со следователем из прокуратуры… И диктофонная запись!
Чёрт возьми, коллеги уверяют, что в такой ситуации помогает сигарета или рюмка доброго коньяку! Но Арсентий Ледовской оставался непримиримым противником и того, и другого. Он заварил крепкий чай с барбарисом, достал из холодильника сыр, сделал пару бутербродов…
Надо выработать некую стратегию… Линию поведения, что ли… Проанализировав ту информацию, которую он получил за последние двое суток. Как к ней относиться? Не получается считать всё это бредом! Не может он сделать такого, казалось бы логического заключения: всё это – ерунда. Не может… Что-то подсказывает ему, что за этим скрывается какая-то неизученная реальность… Как сказал Альберт Эйнштейн: «Есть два способа прожить жизнь. Один состоит в том, чтобы делать вид, что чудес не существует, а другой – в том, чтобы видеть чудеса повсюду». Теперь и он, занимающийся научной проблемой структурного и системного анализа микрососудистых сетей на основе математического моделирования с применением элементов механики, гидродинамики, физической химии, высшей математики, теории вероятностей, математической статистики, теории групп и теории симметрии… Обычному человеку и не выговорить… И даже он начинает верить в средневековую химеру о создании гомункула – искусственного человека! Но чаще всего люди верят в то, во что они сами хотят поверить… По-моему, кто-то сходит с ума… Спокойнее, Арсентий, спокойнее…
Он нашёл записи Вёллера. Фото их оригинала… Написано на латыни. Можно проверить точность перевода… «Этой записи пятнадцать лет»… От чьих рук погиб несчастный врач-патологоанатом?.. И странное появление шаровой молнии! Здесь, в морге, и там, в подземельях Королевского замка… Совпадение или чертовщина?
«А как вы считаете, уважаемый Василий Васильевич?» – мысленно обратился он к своему учителю, но тот молчал...
И Арсентий расценил это, по-своему, как призыв к действию. Он отхлебнул из чашки обжигающий напиток и вновь задумался. В ночной тиши, нарушаемой тихими звуками непогоды и редким шумом проезжающих за окном машин, хорошо думается. Главное – сгруппировать полученные данные, разобраться во внутренних мотивах, выстроить приоритеты по ранжиру, в зависимости от их значимости. Именно так бы поступил его наставник, который своим темпераментом, характером и даже внешним обликом был поразительно похож на Александра Васильевича Суворова. Такой же стремительный и неутомимый, остроумный и мудрый. Когда они познакомились, Куприянову было «за девяносто», и Ледовской стал его последним докторантом, можно даже сказать, «лебединой песней». В одном из писем академика были такие строки: «Где же Вы, голубчик, были раньше? Почему не связались со мной сразу после окончания института? Сколько фантастически интересного и полезного мы могли бы сделать вместе...»
«Как же мне вас не хватает, Василий Васильевич… – с грустью думал Арсентий, – Теперь я остался единственным в стране специалистом, идущим в фарватере фундаментальной морфологии системы микроциркуляции, которой вы посвятили всю свою жизнь. К сожалению, часть учеников вас предали, другие –
