— Ну? — только и выдал он, хмуро глядя на меня.
Честно сказать, я ожидал, что меня сейчас обдаст волной крепкого перегара, однако сосед моего друга умел ломать стереотипы. Несмотря на помятый внешний вид, Степаныч был абсолютно трезв. И пахло от него не вчерашним самогоном, а довольно приличной туалетной водой. Когда же из глубины помещения донесся молодой женский голос, интересующийся, что случилось, я совсем смутился. Кажется, я оторвал мужика вовсе не от бутылки.
— Извините, — мне было жутко неудобно, но нужно было выудить хотя бы немного информации. — Простите, а вы ничего не слышали вчера ночью в соседней квартире? Понимаете, я друг хозяев и присматриваю за их имуществом. Недавно мне показалось, что кто-то есть в квартире, но следов так и не нашлось.
— А чего ты хотел? — усмехнулся Степаныч. — Квартирка-то худая! Видать, снова началось.
— В смысле, худая? Что началось?
— Ну, в ней то и дело всякая чертовщина творится, — почесал подбородок сосед. — В шестидесятых целую семью, говорят черт убил. Я малой совсем был, не помню ничего толком, но батя тогда дюже перепугался. В деревню к бабке меня сплавил на полгода, даже в сад перестал водить. Ты бы лучше у Марьи Никитишны спросил, из четвертой квартиры. Она тогда у нас навроде управдома была, в курсе всех событий.
— Я звонил в четвертую — никто не открыл.
— А, — протянул Степаныч. — Она ж в больнице лежала. Сердце. Так вроде выписать должны были вчера. Может, у дочки решила погостить пару дней. В общем, завтра к ней стукнись — она тебе все про тот случай расскажет. А мне некогда, будь здоров.
И коротко пожав мне руку, мужчина захлопнул дверь. Да, не густо! Все что удалось выяснить — что-то произошло в этой квартире полвека назад и все связывают это с чертовщиной. Люди склонны выдумывать самые невероятные объяснения для событий, особенно если не хватает фактов. Убийство, скорее всего, вполне имело место быть, но вот преступником был, наверняка, обычный уголовник, а никак не демон из преисподней. Просто злоумышленник оказался достаточно ловок, чтобы замести за собой следы и сбить с толку милицию, вот и все.
Остаток дня я посвятил модернизации своей системы видеофиксации. Прежде всего следовало избавиться от посредника в виде Гришиного компьютера. Отправившись в магазин, я приобрел IP-камеру, которая могла передавать данные через интернет. Теперь можно было напрямую подключиться к ней из дома, минуя промежуточные площадки. Стоила такая игрушка недешево, но мне очень хотелось выяснить, что твориться в квартире друга. Привлечь кого-либо на помощь я не мог. Близкий друг у меня был только один, и именно он сейчас нежился на крымских пляжах, пока в его апартаментах творилась якобы паранормальная ерунда.
Вторым улучшением для системы стала покупка светодиодного фонаря, который я так же сумел подключить к датчику движения. Идея была такая: как только фиксируется любое движение в квартире, одновременно включаются фонарь и камера. Визитеру некуда будет деться и он попадет на запись, а та тут же окажется на моем жестком диске. Кажется, все продумано.
4
Утром меня, уже в который раз, ждало разочарование. Точнее сказать, сначала я с удивлением и восторгом обнаружил на диске файл с записью и несколько секунд скакал по комнате, радуясь, что система работает. Потом обнаружилось, что запись опять повреждена. На этот раз я исправил файл намного быстрее, просто воспользовавшись уже однажды найденной программой. Запись была преступно коротка и вновь практически безынформативна. Мне опять пришлось мысленно обзывать себя разнообразными словами, характеризующими степень моей умственной отсталости. Я же сразу обратил внимание, что фонарю требуется около трех секунд на то, чтобы разогреться и начать светить в полную силу. До этого момента он лишь тускло мерцал на пределе видимости. Как можно было не учесть этого при настройке системы? Однако я, действительно, не учел.
В итоге, первые секунды записи представляли собой непонятное шевеление каких-то теней, а потом вспыхнувший фонарь ослепил камеру, усиленно подстраивавшуюся под темноту. Последний кадр представлял собой смазанный черный силуэт в море белого сияния. Но сомнений быть больше не могло — в квартире точно кто-то был. И этот кто-то умудрялся влиять на электронику самым негативным образом. Мне, конечно, приходилось слышать о людях, в присутствии которых техника начинает сбоить и выключаться, но, как и к историям о призраках, к таким рассказам я относился к изрядной долей скептицизма.
Но факт оставался фактом — на экране был странный сгорбленный силуэт, одна рука которого оканчивалась изогнутым когтем, похожим та тот, что носили на ногах велоцерапторы в фильмах о динозаврах. Только существо на записи могло похвастаться куда большими размерами своего вооружения. При желании на голове пришельца можно было разглядеть нечто напоминающее рога. Неужели, это и в самом деле черт, явившийся к нам из ада? Или все же я начал поддаваться народным суевериям и дал излишнюю волю воображению? Скорее всего, второй вариант. Во всяком случае, хотелось бы в это верить.
Неожиданно, я осознал, что какая-то мысль упорно пытается добиться моего внимания. Что-то бросилось мне в глаза, но было поначалу отброшено, как неважное. Будучи человеком строгого технического склада ума, я всегда обращал внимание на цифры. В данный момент приметными оказались даты создания файлов. Согласно записям операционной системы, между их появлением прошло практически ровно двое суток, сорок восемь часов. Отклонение составило всего несколько секунд. Однако смутило меня в первую очередь не это, а то, что я запомнил сколько времени прошло от первого проявления чертовщины до второго. Ровно четверо суток или девяносто шесть часов. Математик во мне тут же увидел закономерность. Каждый следующий перерыв между явлениями в два раза меньше предыдущего. Посему выходило, что следующее явление должно произойти через двадцать четыре часа — уже этой ночью. Более того, если гипотеза верна, то все должно закончится уже завтра. Постоянно уменьшающийся перерыв просто не даст процессу, чем бы он ни был в действительности, выйти за пределы следующих суток. Двенадцать часов, шесть часов, три часа — и так до бесконечности. Математически выходило, что к полуночи, а точнее к половине первого ночи с понедельника на вторник, интервал между явлениями сойдется до бесконечно малого. Трудно сказать, что бы это значило, но вполне возможно, что все закончится раньше.
К счастью, проверить гипотезу (по крайней мере, ее первое положение) было проще простого. Для доказательства, пусть не математически строгого, а всего лишь экспериментального, требовалось только новое паранормальное явление в точно предсказанное
