-Она станет моей, - уверенно произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Ему ответил Жан-Пьер, снова приблизившись к другу.
-Это сложнее, чем думаешь, - заметил он скептически. - Она принадлежит графу ла Грандье.
Мариуса покоробило это определение, хотя он и сам нередко относился к женщинам, особенно подобного сорта, как к красивым и порою дорогим вещам. Но Франсуаза… она не могла никому принадлежать. Ну, разве что ему, Мариусу…
-Она не статуэтка и не украшение, - буркнул он недовольным тоном.
Жан-Пьер усмехнулся, не соглашаясь:
-Как сказать… украшение, и ещё какое! Украсит собою любое торжество…
С этим трудно было поспорить, поэтому Мариус переключился на другую тему, осведомившись с ревнивым любопытством:
-А кто этот тип, ее покровитель?
Глаза приятеля лукаво заблестели.
-Персона видная, - с важным видом сообщил он. - Знатен и богат. Вдовец… есть взрослый сын.
-Может, ей стоило выбрать сына, а не отца? - фыркнул Мариус, раздражённый столь лестным описанием.
Жан-Пьер лениво пожал плечами:
-Зачем ей этот юнец? Власть и деньги у папá, понимаешь ли… он помог ей попасть в высшее общество… не каждую актрису приглашают в светские салоны!
-А сам чего не пришел? Стыдится?
Шевалье посмотрел на него с сожалением:
-Их роман редко выходит за пределы будуара… в театр с ней не пойдёшь, ведь во всех лучших спектаклях задействована она сама…
-Значит, все-таки стыдится, - удовлетворенно резюмировал Мариус, довольный, что отыскал хоть какой-то минус в нарисованном Жан-Пьером образе безупречного во всех смыслах кавалера. “Я бы не стыдился её!” - хотелось добавить молодому графу, но друг его опередил:
-Не думаю, что он её стыдится. Чего такую стыдиться? И речь ведь не о браке идёт… просто красивый роман… не больше.
-Тем проще будет его прервать! - с уверенностью, которой не ощущал, заявил Мариус, приосанившись.
-Ну-ну, - не стал спорить Жан-Пьер, усмехаясь. - Любопытно будет на это взглянуть!
-Взглянешь, - пообещал граф, отыскивая взглядом Франсуазу. - И скоро…
* * *
-О, это снова вы! - с затаенной радостью произнесла Франсуаза, когда Мариус вновь подошел к ней вскоре после выступления.
Она улыбалась уголками губ и чуть щурилась, рассматривая своего визави сквозь густую пелену темно-рыжих ресниц. Он произвёл на девушку немалое впечатление, да и как могло быть иначе? Высок, статен, силён… могуч телом… Бык, истинный бык!
“До чего же хорош… - мысленно смаковала красотка. - Как раз в моем вкусе!”
Кажется, и она нравилась ему: Мариус смотрел на нее с удовольствием, не скрывая своего восхищения… немного отдающего похотью, правда, однако Франсуаза ничего не имела против. Откровенный ласкающий взгляд красавца-графа будил в ней сладкое тревожное волнение, темной волной разливавшееся внизу живота… Она уже успела забыть, как это бывает… со времен Анри у нее не было любовников, которые влекли бы ее столь сильно. Немолодые знатные господа, последние годы делившие с нею постель, не будили в актрисе тот черный огонь, который один способен сжечь женщину дотла, заставить забыть о рассудке… который стирает границу всего и вся. Кажется, Мариусу удалось воскресить тлеющее пламя… или удастся.
“Но мне это не нужно!” - подумала Франсуаза, вспоминая истории, которые ей рассказывали о похождениях месье Мариуса. Некоторые из них закончились печально для дам…
-Вы меня не слушаете, мадемуазель! - шутливо упрекнул ее граф, возвращая девушку в реальность. Задумавшись, она действительно перестала слушать и потеряла нить разговора.
-Ах простите… - кокетливо рассмеялась Франсуаза, поигрывая богато инкрустированным веером и стараясь за напускным жеманством скрыть вызванное минутной рассеянностью смущение. Раньше с ней такого не бывало… - Должно быть, я устала…
-Если хотите, я провожу вас домой? - с вопросительной интонацией предложил Мариус.
-Нет, спасибо, - с улыбкой отказалась актриса. - Меня ждет личный экипаж… так что не стану вас утруждать.
-Это только в удовольствие мне! - бурно запротестовал молодой человек. - Я буду рад проводить вас… отпустите свой экипаж и воспользуйтесь моим!
-Предложение заманчивое, но несколько неприличное, - лукаво улыбнулась Франсуаза.
-И в чем же его неприличие?
Франсуаза помедлила, прежде чем ответить. Ее манила идея оставить Мариуса в безвестности, скрыть наличие богатого покровителя… однако немалый любовный опыт подсказывал, что тайное станет явным, и если правду не откроет она, это сделает кто-нибудь другой, и сделает при не самых благоприятных обстоятельствах.
-Лично я не считаю ваше предложение неприличным, - приняв решение, заговорила девушка. - Но оно может показаться таковым одному знатному вельможе…
Франсуаза внимательно следила за его лицом… ни один мускул не дрогнул, Мариус остался равнодушным к ее словам.
-Да, знаю, - безразлично сказал он. - Это граф ла Грандье, ваш покровитель.
-Вас это смущает? - она сверлила его взглядом, пытаясь отыскать признаки осуждения. Их как будто не было…
-Меня, смущает?! - Мариус рассмеялся. - Меня трудно смутить, милая леди!
Она начинала в это верить… такого мужчину смутить нелегко. Может, ей удастся? Рано или поздно…
“Не дури! - рассердилась Франсуаза. - Он тебе совершенно не нужен!”
* * *
-Вижу, успех на лицо! - насмешливо заметил Жан-Пьер, приближаясь к раздосадованному другу.
Тот недовольно покосился на шевалье.
-Это только первый шаг! Чем лучше женщина, чем сложнее ее добиться… но тем и интереснее. Однажды она будет моей… вот увидишь!
-Надеюсь, это “однажды” произойдет в ближайшее столетие… - ухмыльнулся Жан-Пьер.
Глава 2. Преследование (172... год, Франция)
-Сколько ты уже выпил? - с осуждением поинтересовался Жан-Пьер, косясь на друга.
Мариус залпом осушил очередной бокал и вытер губы тыльной стороной ладони.
-Тебе-то что? - буркнул он мрачно. - Хоть бочку…
-Это ваше английское пиво вы глушите бочками… а это вино! Тонкое удовольствие во французском стиле…
-Не учи меня, как нужно пить…
Они сидели в трактире уже несколько часов подряд. Мариус действительно выпил немало и успел изрядно опьянеть… а опьянев - разозлиться.
-Ты сердишься не на меня, - проницательно заметил Жан-Пьер. В отличие от приятеля, он пил неторопливо и с удовольствием. - Так что не срывай злость на мне.
-Я не срываю и вообще не злюсь, - слова давались ему с трудом, так же, как и способность ясно мыслить. Потому он не сразу вник в смысл реплики друга… и спросил с опозданием, после паузы: - А на кого же я злюсь, по-твоему?
-На неё, - негромко и с нажимом ответил Жан-Пьер.
Называть имя не требовалось. Оба друга прекрасно понимали, что речь идёт о Франсуазе…
За минувшие дни эта молодая женщина стала истинным наваждением для Мариуса: возможно, отчасти по причине её недосягаемости… ибо добиться успеха граф пока так и не сумел. И был этим обстоятельством столь явно расстроен, что Жан-Пьеру, иронично наблюдающему за потугами приятеля соблазнить красотку, не хватало насмешливости
