Нокс никогда не был заядлым путешественником, и уже после нескольких сотен метров подъема почувствовал сильную усталость. Воздух, становившийся все холодней по мере их подъема, теперь драл носоглотку, и он не мог позволить себе сделать хоть глоток воды, которую в огромных количествах нес на спине Лоуэлл. Последний шел настолько бодро, что Нокс только удивлялся его энергичности и проворности.
После долгого подъема пошла совершенно плоская местность, где и деревья стали попадаться куда реже. Нокса посетила надежда, что Лоуэлл сделает привал, но преодолев последний уступ, он обнаружил, что попутчик шел далеко впереди, не потеряв ни капли энергии. Немного отдышавшись, он рысцой нагнал проводника.
Лоуэлл остановился перед огромной сухой корягой, лапы которой расходились в разные стороны и покачивались на ветру, и поднял голову. На их пути вырастала довольно высокая каменистая стена, которую при желании можно было преодолеть только со скалолазным снаряжением. Нокс явственно слышал, как где-то наверху этой скалы жутко выл ветер, а ветки сосен громко трещали и ломались под его напором.
Солнце скрылось за тяжелыми тучами, затянувшими почти все небесное полотно, и окружавший их лес стал совершенно унылым и негостеприимным. Лоуэлл тряхнул седеющей головой, и тоненькая сосновая веточка, запутавшаяся в его волосах, слетела в пожухшую траву. Он опустил чемодан Нокса на прогалину сырой земли и объявил долгожданный привал. Ветер взвыл с новой силой, чуть не повалив чемодан на бок, и Нокс решил придавить его своим весом, не найдя другого подходящего для отдыха места.
Теодор отошел на несколько шагов и принялся расхаживать по сырой земле, очевидно, прикидывая дальнейший маршрут. Когда он повернулся к Ноксу левым боком, тот заметил на его поясе короткоствольное ружье. Но Джейми надеялся, что оружием воспользоваться не придется. Серьезно опасаться здесь нужно было гризли, но уже то, что медвежата барибала спокойно расхаживали на окраине опушки, говорило о сравнительной безопасности. Нокс знал, что барибал ни за что не сунется на ту землю, где царствует гризли.
На лес опустились сумерки. Нокс поднял глаза и увидел, как на фоне свинцового неба мелькнули широкие крылья ястребиной совы. С каждым дуновением ветра или движением животного лес оживал. Усталые глаза Нокса начали слезиться, и вскоре движение каждого животного превращалось в непрерывное мелькание. Он так долго сидел, уставившись в одну точку, что мелькание превратилось в одну сплошную и постоянно движущуюся стену. Он несколько раз проморгал и закрыл ладонью глаза, чтобы избавить себя от мучений. Он не знал, сколько времени прошло, пока тяжелая ладонь Лоуэлла не опустилась на его ноющее плечо, которое он даже не заметил, когда ушиб.
- Что с вами? – обеспокоенно спросил Лоуэлл, наклонившись к его лицу. – У вас нездоровый вид.
- Я очень долго ехал по яркому солнцу, глаза сильно устали, - Нокс протер тыльной стороной ладони слезящиеся глаза. – Уже все мелькает, как на карусели сидишь.
- Мелькает? – Теодор выпрямился, и его ладонь упала с плеча Нокса.
- Да, животные скачут туда-сюда между деревьями, и от их постоянного мелькания в глазах рябит.
- Как скоро вы сможете продолжить путь? – голос проводника прозвучал до странности напряженно.
- Дайте мне две минуты.
Лоуэлл сильно нахмурился, но все же кивнул. На лице его выступили желваки, он поспешно отвернулся и принялся вертеть головой во все стороны, будто искал кого-то среди стволов деревьев.
- Нам нельзя здесь долго оставаться, - еле слышно проговорил он, будто бы обращаясь к самому себе.
Нокс глянул на ссутулившуюся спину Лоуэлла, и ему показалось, будто далеко впереди него загорелось два огонька, которые тут же погасли, оставив после себя светящийся след в воздухе. Он тряханул головой и наваждение исчезло. Решив больше не испытывать свою выносливость, он поспешно поднялся и размял затекший голеностоп. Он взялся за ободранные ручки чемодана, которые тут же больно впились ему в кожу, и предусмотрительно обошел Лоуэлла с правой стороны. Стеклянный взгляд того был устремлен куда-то вглубь леса, который далеко впереди начинал круто спускаться вниз. Ноксу показалось, что Лоуэлл смотрел именно туда, где возникли те горящие точки.
- Идем? – спросил не на шутку обеспокоенный Нокс. Вернее сказать, жутко напуганный своими странными галлюцинациями и застывшим безжизненным взглядом Лоуэлла. Тот медленно кивнул и, даже не глядя, забрал из рук Нокса его чемодан, продолжив путь своим привычным энергичным шагом.
Нокс не мог с точностью сказать, как долго они шли. Наручные часы с разбитым стеклом показывали восьмой час. Из-за набежавших откуда ни возьмись туч сумерки с каждой минутой только сгущались, но стоило путешественникам взобраться выше, где деревьев было еще меньше, как вокруг немного посветлело. Его не оставляла мысль, что где-то там, между дальними стволами постоянно что-то мелькает, будто неведомый зверь идет по их пятам и зорко за ними следит.
Нокс стал глядеть себе под ноги, изредка поглядывая на Лоуэлла, но боковым зрением все еще улавливал движение в глубине редкого леса. Когда они поднялись еще на уровень выше, он почувствовал, что его ноги совсем озябли. Да и неудивительно, ведь оделся он непростительно легко для такой дальней прогулки. Еще несколько часов назад его душил ворот рубашки, а яркое солнце припекало макушку, а теперь холодный порывистый ветер норовил сбить с ног.
Впереди показался довольно высокий уступ, который становился только выше, если идти влево. Лоуэлл сообщил, что это единственный относительно невысокий уступ, на который они смогут забраться. Забросив чемодан Нокса наверх, Лоуэлл ловко запрыгнул на торчащие из скалы камни и вскарабкался наверх, будто тяжелого рюкзака у него за спиной и вовсе не было. Нокс шумно выдохнул и начал аккуратно взбираться по камням.
Хоть высота была и небольшая, его все равно одолел приступ страха высоты, который мучал его с самого детства. На помощь пришла широкая ладонь Лоуэлла, которая схватила Нокса за шиворот и с силой потянула на себя. Джейми не переставал удивляться физическим способностям попутчика. Он всегда весил довольно внушительно для того, чтобы вот так просто поднять его одной рукой, а Лоуэлл даже не выказывал признаки усталости. Прирожденный путешественник, подумал Нокс.
Последней, как выразился Лоуэлл, инстанцией их путешествия был довольно густой лес, в глубине которого было так темно, что хоть глаз выколи. Ноксу стало не по себе. Он никогда не стыдился признаться,
