Две головы с всклокоченными льняного цвета волосами оторвались от валиков на лежанке. И через несколько секунд оба друга уже сидели, осмысленно уставившись на индианок.
– Неужели мы не ослышались? – подозрительно покачал головой Джиллан. – Наверняка, это лесные духи разыгрывают нас, потешаются. Верно ведь, Мак?
– Более похоже на то, будто две красивые плутовки просто морочат нам головы и неизвестно чего хотят добиться от нас, – иронично ответил Дункан.
– Вот те на, – хохотнула Наима. – Они же ещё обвиняют нас в лукавстве.
– Эти два сердцееда хором признались нам в любви и, стоя на коленях, умоляли выйти за них замуж? Это они хотели, чтобы мы отправились с ними? – Теперь те же самые нотки слышались в голосе Марисаны.
– Да, сестрёнка, – подтвердила Наима. – И ведь мой дорогой Роберт хотел представить меня своему родственнику хозяйкой поместья, причём, говорил, что даже не испугается теперь притеснений властей.
– Всё, всё, мы признаём свои ошибки. Вы действительно наши возлюбленные, наши дорогие невесты. Мы сказали вам о своей любви и хотим…
– Мы просто мечтаем, – прервал друга Мак-Лин, – увидеть вас нашими любимыми и единственными, нашими драгоценными жёнами.
– Поэтому мы незамедлительно собираемся в путь и идём, куда они пожелают, – подтвердил Джиллан общее с ним мнение друга.
И вскоре четверо незаметно покинули едва начавшее просыпаться селение. Опять сельва раскинула зелёный шатёр над головами путников. Из разъяснений Марисаны стало ясно, что они должны достигнуть голландской фактории после недельного путешествия.
– Насколько я помню, мы шли сюда несколько больше, – сделал возражающий жест Роберт Джиллан.
– Во-первых, тебе это просто показалось, а во-вторых, у нас были длительные остановки на отдых. Теперь же придётся двигаться несколько быстрее, ибо только в этом случае мы сможем застать то судно, которое привозит жителям фактории необходимые товары из Голландии.
В конце первого дня пути, когда все четверо основательно устали, они наскоро развели костёр, а девушки почти голыми руками наловили в реке рыбы, заели всё это вкусными плодами, напоминающими жареные лепёшки.
– Как же это Макапу согласился на такое? – в упор взглянул на индианок Мак-Лин, пытаясь проникнуть в тайники женской души.
Марисана с честью выдержала такое испытание и, даже не отводя взгляда, ответила, усевшись поудобнее:
– Отец обещал вас отпустить, если выполните условия договора? Так и случилось. Я отвергла его предложение занять впоследствии место вождя.
– Но в таком случае, твоя сестра обязана была это сделать, – с затаённой мыслью посмотрел на свою возлюбленную сэр Роберт.
– Я отцу вообще ничего не говорила, попросила Каимато всё ему объяснить, – скромно потупя взор, пояснила Наима. – Мне хочется выйти замуж за любимого человека, а не просто ради продолжения рода.
Джиллан с восторгом глядел на красавицу индианку и с гордостью за неё – на всех присутствующих. Ещё два дня путники настойчиво продвигались в тропических зарослях. Они видели уже знакомые им огромные деревья, чьи гладкие серые или светло-изумрудные стволы зелёными пиками кроны и ветвей старались проткнуть голубую небесную крышу, из которой порой лилась обильная влага, питавшая этих великанов сельвы. Четверо упрямцев продирались через хитросплетения лиан и ползучих растений, протискивались сквозь плотно стоявшие стволы бамбука. И тогда Мак-Лин вспоминал Мистраля. Шотландец и Марисана шли первыми. Девушка очень интересовалась жизнью возлюбленного, который, не скрывая и не утаивая даже мелочей, понемногу рассказывал о себе.
– Выходит, у тебя некогда не было любимого сердца? – лукаво улыбнувшись, спросила индианка, лицо которой от этого стало ещё более прекрасным.
– Никогда, – Мак-Лин решил остаться честным до конца. – Сначала я учился в Эбердине, а затем продолжил учёбу в Эдинбурге. И почти сразу после этого против своего желания, но волею судьбы, стал участником восстания за свободу от королевского деспотизма[17]. Иным женщинам очень нравится мужское целомудрие, поэтому они обольщаются одной только мыслью об этом. А ведь и правда, разве не приятно сознавать, что твой возлюбленный никого никогда не соблазнял и сам не поддавался чарам нежных искусительниц! Откровенностью платят за откровенность. Не исключением стала и исповедь Марисаны. Она тоже никогда не обольщала и пока что не влюблялась сама. Так незаметно пролетел ещё день, люди остановились на четвёртую ночёвку. Джиллан проснулся от некоего тревожного состояния и только теперь ощутил слабую боль в правом колене. Попытался что-нибудь увидеть сам, но не смог. Тогда осторожно разбудил Марисану и молча показал ей на больное место. Девушка щурила глаза, пытаясь прогнать остатки сна, и вскоре окончательно это сделала. Затем она тщательно осмотрела колено, однако ничего не обнаружила. И всё-таки англичанин настойчиво показывал туда же.
– Мне ничего не видно, – пожаловалась Марисана сестре, когда подняла её. – Роберт уверяет, будто у него болит именно там, может, тебе больше повезёт.
Наима сразу увидела две крохотные точки, а Марисана – сильно побледневшее лицо сестры.
– Такие укусы могут быть только у одной змеи, – обескровленными губами прошептала Марисана, когда тоже обнаружила знаки агрессивности рептилии.
– Ничего страшного, – более жизнерадостно обнадёжила Наима. – Я запасливая, взяла с собой чиви.
Девушка быстро развернула перед сестрой лежавшие на тряпице шарики в два – три дюйма из неочищенной землистой соли. Индианка ловкими движениями ножа сделала два надреза на ранках. Марисана отсасывала из них вытекающую кровь. Уставшую сменяла Наима, которая до изнеможения помогала спасать Джиллана. Вот она в очередной раз оторвалась от его колена. В глазах плясали огоньки возбуждения, с окровавленных губ падали ярко-красные капли. Ну как после этого было не вспомнить леденящие душу легенды о вампирах! Мак-Лин весьма живо представил себе нечто подобное до дрожи в теле.
– Пусть теперь отдыхает, – измождённо пролепетала Марисана и откинулась на протянувшуюся от дерева к дереву мощную лиану.
– Да, – выдохнула Наима, брезгливо вытирая не успевшую запечься кровь с губ. – Я тоже очень устала.
Но прежде она сделала очень аккуратную повязку из солевых шариков, которую приложила к ранкам. И что удивительно! Джиллан мгновенно заснул: то ли от слабости, то ли от преддверия к выздоровлению. Наима поправила изголовье у Роберта и прикорнула на его груди. Она проснулась от настойчивого пощипывания плеча. Открытые глаза увидели стоявшую рядом Марисану. Она молча показывала на сильно распухшее колено Роберта, который пока безмятежно спал.
– Что ты думаешь делать? – спросила Наима.
Она с чувством предварительной благодарности взирала на старшую сестру, ожидая от неё надёжной помощи.
– Насколько я разбираюсь во всём этом, мы сделали с тобой всё от нас зависящее. Есть лишь одна возможность на излечение, но она находится в
