– Это ты подумал, или просто сказал для смеха?
Роберт не внял шутке, его лицо помрачнело еще больше, и он ответил вполне осмысленно:
– Нет, Володя. Не подумал. Теперь я с этим обращаюсь поосторожней. Не волнуйся. Забудь мои придирки о гаметах. В Miami это тебе только повредит, – Роберт откинулся на спинку стула, снял очки, принялся протирать их лоскутом замши.
Роберт знал вспыльчивую натуру Назарова. Только бы не наломал он дров. Его напарник вполне способен выдвинуть ультиматум в представительстве КГБ. Упереться рогом.
– Постараюсь, Корнев, – задумчиво проговорил Назаров. Затем, прикрыв веки, добавил, – завтра там поговорим... Ой, как поговорим! Либо так, либо никак.
– Ты в своем уме? – вскинулся Роберт. – Черт! Я только об этом подумал, а он тут же! Соображаешь, что говоришь? Хочешь загубить наш многолетний дьявольский труд?!
Назаров с тоскливой укоризной глянул на Роберта, но сделав усилие, сбросил с себя недовольство и без деликатностей тут же перевел стрелку на более мирную тему:
– Как дома, Женечка?
– Нормально, – еще не успев остыть, машинально ответил Роберт.
– Вы у меня в моей памяти, как молодожены, – добавил Назаров, словно за что-то оправдываясь.
– Да, уж, – скупо улыбнулся Роберт, вспомнив, что последний раз Володя был у них на день рождения Евгении.
– А тесть твой, Георгий Яшуткин... Как он? Чем занимается? Работает? Известная личность...
– Обыкновенная, – отмахнулся Роберт.
– Я бы не сказал. Не так уж много у танка Т-34 главных конструкторов, – наступал Назаров. – Как он себя чувствует? Работает?
– На пенсии. Занимается садоводством.
– Да, я помню. Это его любимое.
– Заведует музеем на заводе имени Малышева, – остыв немного вяло добавил Роберт. – Ты же был у него на экспозиции.
– Был. Грамотный мужик! А дети твои приходят в гости?
– Сын приходил несколько раз. Только сын...
Роберт неохотно и односложно отвечал, только бы не обидеть друга. Он понимал, что Назарову нужно было сменить тему. Это сейчас важней. И ему это, кажется, удавалось.
В зале резко затих людской говор. Председатель встал, внимательно окинул присутствующих.
– Мы здесь собрались, друзья, в очередной раз, как вам известно, обсудить очень важную работу наших уважаемых коллег, профессора Назарова Владимира Александровича и исследователя Роберта Корнева. У нас в гостях представитель Института Исследования Разума в Блу Ридж, штата Верджиния, Достигший высшей степени лхарамба по буддийской метафизике, Норбу* Нгагван...
Старец тибетской наружности, с сизоватой бородкой среднего роста привстал, сомкнув возле груди кисти рук, с достойной медлительностью едва заметно преклонил голову.
– И Доктор наук Оксфордского университета, Воль Берг...
Доктор с места молча наклонил голову.
– Краткий проспект многие из вас получили на прошлой неделе, надеюсь, все ознакомились с новой редакцией и новым изданием, уже окончательным. С этим багажом наши ученые на днях уезжают в Miami на конференцию Биоэнергетики. Для нас, для Академии Наук СССР, как и для всего советского народа, это большая честь, это поднимает наш научный авторитет в глазах людей всего мира в ведущих государствах планеты. Это огромный, я бы сказал, шаг на пути к строительству коммунизма у нас в стране. Я хочу, чтобы все высказывались по списку и придерживались регламента.
Началась обычная полемика скептиков и оптимистов. Как будто это что-то могло изменить в намеченном и уже решенном. Выражали сомнения в отношении преемственности субъекта с неблагополучной родословной. О том, что наследственные установки, пришедшие с рождением, могут встретить при инициации Практического пособия серьезные противоречия, что в традиционной медицине называется сшибкой. Как уживутся две несовместимые информации в подсознании субъекта?
– Практикующий йогин, в том случае, если карма его чиста, достигает своего совершенства независимо от установок прошлого, – высказал свою завершающую речь доктор Воль Берг.
После его слов в зале инициатива несколько спала. Но поднялся Норбу Нгагван. Его движения были неторопливы и торжественны. Поклонился в обе стороны зала с сомкнутыми ладонями возле груди и сказал:
– О, Благороднорожденные! Мне есть вам что сказать. Ваш путь – через учение Победителей в Истине. И это благородное деяние само по себе уже священно. Оно предназначено явиться в наши трудные дни с вашей помощью на Землю. Да обретут все существа, блуждающие в Сангсаре, покой в сфере Ясного Света! Вы, господа ученые, на верном пути, да будет вам в помощь сопутствовать порожденная Бодхичитта! – он поклонился и степенно сел на место.
– В чем корень зла, товарищи? – одиноко рассеяно прозвучал безликий голос из глубины зала.
На лобовой вопрос никто не ответил.
Присутствующие еще минуту осмысливали услышанное. Постепенно нарастал обсуждающий ропот и в этот, еще не известно чем завершающий момент, сорвался с места растрепанный среднего роста и возраста мужичок в затасканной больничной пижаме. Лицо у него было встревоженное, казалось, до предела, глаза бегали. Он быстро поднялся к президиуму и, остановившись на краю авансцены, сходу начал:
– Корень зла лежит в наследственном генотипе, господа. Да-да – господа, а не товарищи. Вы любезнейшие, есть «Господа». С большой буквы. Господа, в руках которых судьбы людей Планеты. Вы – те, которые могут загубить или спасти мир. Вас используют, господа. Вы не имеете право быть в стороне от политики! Посмотрите, чем играют дети агрессивных народов – взрослым боевым оружием: пистолетами, автоматами... Это у них в крови от родителей и дедов. В истории Земли не существует более опасного оружия против человечества, чем антиприродное идеологическое перерождение общества. Оно опаснее любого бактериологического, оно не оставляет места ни для побежденных, ни для победителей. В его основе – сверхсознательные установки заинтересованной стороны, довлеющие над человеком всю его жизнь. Из поколения в поколение эти установки плохо изменяются и очень медленно ослабевают, оздоровляя общество. А я уверен, что они наоборот – еще более ожесточаются, растут не в арифметической, а в геометрической прогрессии.
– Что вы этим хотите сказать? – недоуменно прервал его Назаров.
– А то, Владимир Александрович...
– Мы знакомы?
– Еще и как! Даже давно. Я давно слежу за вашими гениальными исследованиями по всем искаженным статьям нашей прессы. И хочу вас, Назаров, предупредить. Вас ждет та же судьба, что постигла меня... – он демонстративно оттянул пальцами отворот пижамы.
– Позвольте, – лицо председателя покраснело от негодования, – это что, угроза? Кто вы?
Не выдержав удачной возможности разрядить обстановку, кто-то в секундной заминке бросил досадную шутку:
– Демон случайного абсолютного зла, орудие слепого рока!
– Да, господа. Это мягкая угроза. Это угроза Назарову, гениальному ученому, вам, коллеги, мне... всем добрым людям Земли.
– И что же вы предлагаете, господин?..
– Называйте меня Сабуровым. Мне это имя очень идет. Так меня называют там... откуда я пришел. Предлагаю... Мне нечего вам,
