- Успокойтесь, гражданка, - посмотрел на Елену: - Нет, вы не обязаны отвечать.
- Тогда что она здесь делает?
Следователь скривил рот в плохо скрытой усмешке, и Елена поняла: он специально позволил этой истеричке прийти. Хотел посмотреть, что получится. Гад, хитрозадый хмырь.
- Ах ты ж, ты... от кого у тебя ребёнок, стерва?! - закричала сестра Алекса. Охранник в вестибюле встревоженно зашевелился, повернулся в их сторону. - Где ты его нагуляла, тварь? Думаешь наследство отхватить? На-кось, выкуси!
Как она узнала? Елена пошатнулась. Об этом знали только здесь, на фирме, от медика не скроешься, и... ещё те, кто приходил выбивать деньги Алекса. Они тоже знали. Откуда, кто сказал?
- Хватит, уходите, - полицейский следователь развернул негодующую, шипящую сестру Алекса кругом, и подтолкнул к выходу. - Уходите.
Женщина упиралась, но подошедший на помощь охранник вежливо взял её за талию и увёл на крыльцо. Елена видела, как та за стеклом размахивает руками, и беззвучно кричит, разевая ярко накрашенный рот.
- Госпожа Снайгер, - деловито сказал следователь, будто ничего не произошло. - Вы помните пожар в отделении фирмы, где недавно работали?
- Пожар... да, помню. Я там... мы играли.
- Вы работали там по контракту, - сухо уточнил следователь. - Расскажите о шприце. Что вы помните?
- Я же уже тысячу раз рассказывала. У вас всё записано.
Полицейский вздохнул, глубоко сунул руки в карманы помятого пиджака и посмотрел на Елену в упор. Глаза у него были красные, как от недосыпа. Или с похмелья, зло подумала она.
- Расскажите ещё.
- Если хотите узнать что-то новое, вызывайте на допрос, - сквозь зубы сказала она. В вестибюле было холодно, из дверей сквозило, и Елена почувствовала, как мёрзнут ноги в лёгких туфлях. - Если у вас нет ордера, я пойду.
Она обогнула полицейского и решительно двинулась к выходу. Ничего он не знает, ни о каких трупах в квартире. Да там и нет наверняка ничего. Те подонки встали после того, как она им наваляла, и ушли. Ей надо идти.
- Все записи пропали, - сказал ей в спину следователь. - Ничего нет. Вы единственный свидетель, который это видел.
Она остановилась. Это было не очень хорошо. А может, и наоборот.
- Как пропали?
Он пожал плечами. Лицо его, и без того помятое, стало совсем уже усталым.
- Если бы я знал.
Если записи пропали не просто так, а она единственный свидетель... это плохо. Голова у неё наконец-то немного прояснилась. Елена, как наяву, увидела задымлённую лестницу, потемневший от копоти косяк двери, за которым сгорал офис вместе с игроками. Техника Игорька, привалившегося к стене. Его разбитую губу, волосы в крови, шприц, выпавший из безвольно разжавшейся руки. Или шприц уже лежал там, на ступеньке? Сейчас она была не уверена.
- Что вы хотите знать? - пробормотала она.
- Я хочу знать, как выглядел этот шприц. Как можно точнее. Ещё я хочу знать, точно ли с вами никого не было, кроме вашего технического работника. Из живых людей.
Боже, а она так и не удосужилась узнать, что с ними случилось. Что стало с Игорьком, с остальными игроками. Хотя они не могли там выжить, в таком пожаре... Думала только о себе, как ей плохо, что денег нет, и негде жить.
Елена наморщила лоб, вспоминая:
- Шприц был странный, большой такой, пластик прозрачный, как стекло.
- Может, это и было стекло? - спросил следователь.
- Может. Но разве такие сейчас бывают? Там ещё внутри что-то было, желтое. Или зелёное. Жидкость какая-то. Я ещё подумала, что Игорь... ну, колется.
- Почему вы решили, что это его?
- Ну, не знаю. Он был в его руке. Рядом с рукой.
Она задумалась. А ведь и правда, почему она решила, что это Игорёк принёс шприц? Тогда, на лестнице, ей показалось, что кто-то пробежал вниз, хлопнув дверью. Слабое дуновение, незримые следы присутствия постороннего человека.
Она сказала об этом, и полицейский вцепился в Елену, как клещ.
- Раньше вы об этом не говорили!
Она только сморщилась, хмуро уставясь в пол и обхватив себя руками, и он понимающе хмыкнул.
- У Санька... нет, у Рафа... была красная точка на шее, - медленно сказала она, не поднимая глаз. - Как от укола. Я тогда не поняла. Сейчас, когда вы сказали...
- След от укола. Так у Рафа или у Санька? - следователь оживился, застрочил в блокнотике. - Свежий след?
- Кажется, да, - устало ответила Елена. - Прямо на шее, между позвонками. Можно, я пойду?
***
Следователь задержал её разговором, пока часы над стойкой рецепшена не показали пять. Наконец она смогла уйти. Ноги окончательно закоченели, а в животе бушевал голодный ураган. Елене мучительно, до судорог, хотелось есть.
- Помру, если не поем, - сказала она вслух, сбегая на негнущихся ногах с крыльца.
От голода у неё мутилось в глазах. Вон, даже над полицейским висит строчка с циферками. Доигралась, Ленка, не евши, не пивши, вон, гляди: сержант, 25/37, идёт со следаком к машине, садится за руль. Над самим следователем надпись подлиннее, там что-то вроде: специалист, бла-бла-бла, не разобрать. Да и на машине есть метка: стандартная модель полиции, срок службы, двигатель... Нет, пора перекусить, иначе плохо твоё дело, подруга.
Она плотнее запахнула курточку и зашагала по тротуару к ближайшему кафе. Ей надо выпить чего-нибудь горячего, иначе крышка. И запихнуть в рот кусок хлеба с маслом. Пусть даже суррогатного, всё равно.
Кто-то ухватил её за рукав, она дёрнулась, не поднимая глаз, и знакомый голос произнёс:
- Куда торопишься, подруга, своих не узнаёшь!
Рядом с ней стоял, держа её за локоть, высокий тощий парень. Она вгляделась внимательней, и узнала его. Ну конечно, тот самый придурок, что занимал ванну недалеко от её. Он тогда ещё спросил, как её зовут, и засмеялся: "Я буду звать тебя Номер Нет!" Кажется, его зовут Стен. Ну да, Стен.
- Чего тебе?
- Мы тебя уже час ждём. Пока ты там с полицейским флиртуешь.
- Кто это - мы?
Стен мотнул головой. Она посмотрела. У входа в забегаловку, чуть поодаль, стояли семь человек. Стояли тесной группой, и все глядели на неё.
Глава 33
- На, держи, - Стен сунул ей в руку бутылку пива. - Мы тут, вроде, гуляем.
Восемь человек ждали её - семь парней и одна девчонка - ровно столько, сколько игроков в её команде, не считая лидера. Два кентавра, два тролля, три человека и гоблин.
Двое уже под тридцать, один- с коротким белым шрамом через бровь и помятым, явно когда-то сломанным носом, другой - бритый налысо, с неровной щетиной на
