– И давно у тебя такое?
– Было всего пару раз. А что? – я в недоумении скривилась. – Разве это что-то серьезное?
– Ну-у… – протянул он, – если мигрень продолжается слишком долго, то тебе следует показаться врачу.
– Не думаю, что это хорошая идея. Тем более – голова уже не болит! Всему виной атмосферное давление. Ты же знаешь, как я на него реагирую.
Тут папа неожиданно расхохотался.
– Какая же ты трусиха! До сих пор боишься врачей?
– Я не боюсь врачей, просто мне не нравятся больницы.
– Ах, ну-ну, – в голосе папы послышалась легкая ирония.
Я зарычала, скрестила под грудью руки и недовольно откинулась на кресло.
Папа завел мотор и спокойно выехал с парковки. Выехав на главную дорогу, автомобиль стал стремительно набирать скорость.
***
Может, все-таки не зря люди считают пятницу тринадцатого днем неприятностей? Страхи. Суеверия. Все это тесно связано с религиозными предрассудками. Ранее я радовалась приходу именно этой даты. В то время как другие спотыкались о собственные ноги, мне почему-то фартило.
Сегодня же удача обошла меня стороной. Мало того, что мне почудился какой-то бред, так еще вдобавок получила выговор от «любимой» тети. При слове «любимой» я всегда подгибаю пальцы.
Началось все с того момента, как мы покинули торговый центр.
Перед тем как направиться к бабушке, нам с папой пришлось заехать за тетей Джудит забрать ее из ветеринарной клиники, где она работает уже больше семи лет. Как бы странно это не звучало, но страстная привязанность к животным появилась у нее после развода. Замечу, что даже во время обучения в медицинском университете, тетя Джудит не особо жаловала четвероногих, а теперь души в них не чает. Вот и обзавелась на пике лет двумя собаками и пятью кошками.
Так вот, о чем это я?
На улице накрапывал небольшой дождь.
Тучная женщина с большими, как колода ногами, ждала нас у входа в ветлечебницу. Яркие пурпурно-красные завитки волос обрамляли ее круглое бледное лицо. На ней был надет массивный пиджак малинового цвета и укороченная юбка того же цвета, что и пиджак. Как только папа вышел из автомобиля, тонкие нарисованные брови тетушки недовольно слились в одну сплошную линию.
– Где тебя черти носили, Люк? Я уже вся промокла до нитки, – возмущалась она, теребя в раздутой руке худенький букетик ромашек.
Тут откуда ни возьмись, на крыльце появился Энтони, мой двоюродный брат.
Я была приятно удивлена такому сюрпризу, ведь мы уже больше трех лет не виделись. За это время он нехило подрос, – подумала я, – возмужал. Выразительные скулы спрятались под легкой щетиной. Глаза еще больше углубились, но остались по-прежнему темно-серого цвета.
Жизнь вдали от дома пошла ему на пользу. Он больше не был похож на того скромного мальчишку, которого я знала, он выглядел не только взрослым, но и к тому же уверенным в себе, чего ему всегда не хватало. Буду откровенна – я мысленно порадовалась за него.
Выходит, не зря тетя Джудит на прошлых выходных прожужжала за него все уши.
Насколько мне известно, он сейчас учится в университете на факультете «менеджмент и экономика» на последнем курсе. Тетя как обычно сама определила за него его судьбу, и как бы Энтони не упирался, ему все равно пришлось следовать воле своей матери.
Печально все это, но не буду о плохом.
Приятно вспомнить беззаботное детство, когда мы вместе с ним подшучивали над соседями. Лазили по крышам соседских гаражей, стреляли по бутылкам из рогатки. Собственно, инициатором была я сама. Энтони в отличие от меня всегда был спокойным мальчиком. Вместе с ним мы устраивали ночлежки на заднем дворе дома. Тайком прокрадывались на чердак, куда запрещено было входить. И даже соорудили настоящий домик на дереве, который после сильного урагана упал прямо на соседский гараж. Выхватывали мы оба, но в большей степени всегда доставалось Энтони (потому как в тот период времени меня еще считали неразумным созданием, не осознающем собственных поступков). Еще я всегда отбирала у него игрушки, а он как юный джентльмен никогда на меня не обижался.
Воспоминания заставили меня улыбнуться. Вскоре я почувствовала, как мои щеки заполняет приятное тепло.
Я неторопливо вышла из автомобиля следом за папой.
По лицу Энтони враз расплылась улыбка. Он подбежал ко мне и как следует обнял.
Объятия оказались одинаково теплыми с обеих сторон.
Я слишком сильно соскучилась по нему, чтобы что-то говорить, – подумала я, с восторгом разглядывая брата.
– Ну, ничего себе, Руби, как же ты выросла! – заметил Энтони. – Насколько я помню, ты была во-о-от такого роста. – Ладонь застыла на уровне его груди.
Я моментально отмахнулась.
– Скажешь такое. Я никогда не была такой мелкой.
Энтони направил мне в лоб указательный палец.
– …а вот и была!
Я покачала головой, прищурилась и нервозно поджала губы.
– Может в девятилетнем возрасте я и была такой, но три года назад я была намного выше, чем ты показал.
– Ты, как всегда, в своем духе. Не любишь проигрывать в спорах!
– А-то!
Моя правая бровь уверенно поползла вверх.
– Ну, хорошо, – согласился крепыш. – Раз так… Твоя взяла! Будь по-твоему, но я все равно тебя выше.
Энтони легонько пощекотал меня, а затем еще раз обнял, подняв над землей. В этот момент я почему-то раскраснелась.
Тетя обняла меня следом за ним, всучив растрепанный букет ромашек в руки.
– Цветы повезешь ты, – настояла она. Я в ответ лишь услужливо кивнула.
Тетя Джудит была не слишком аккуратной женщиной, а после развода она напрочь отказалась следить за собой и своими манерами. Она стала раздражительной, нервной, вечно старалась всех во всем исправить в лоб, не замечая своих собственных ошибок. Но так как в каждом человеке есть свои плюсы, они то и не обошли ее стороной. Может, она не так щепетильно относится к себе, зато готова прийти на помощь в любую минуту. Она отменная кухарка, хорошо разбирается в медицине и бухгалтерии. Любит читать книги, но не все, она слишком набожна, поэтому в литературе предпочитает только то, что связано с религией.
Совершенно случайно обнаружив в моем лбу сверкающую вещицу (тот самый пирсинг, о котором я упоминала ранее), тетушка побледнела.
– Что это такое? Гвоздь? – почти по слогам продиктовала она. – Рубина, ты, конечно, меня извини. Мало того, что мне приходится мириться с твоим безалаберным внешним видом… этими черными ногтями, вещичками, переполненными сатанизмом, так еще и это. Живо сними!
Тут меня настиг легкий конфуз.
Я непонимающе вытаращила на нее глаза, но не растерялась, запросто дав отпор:
– Во-первых, это не гвоздь, а сережка. А во-вторых, вы меня тоже простите, но я не сниму ее, как бы вам того не хотелось! – моя позиция казалась устойчивее.
Круглое лицо тетушки надулось и приобрело багровый оттенок. Она грозно стукнула ногой по асфальту. Мне даже показалось, будто земля вздрогнула и взвыла от боли.
– Не смей так разговаривать со старшими! Люк, –
