Но нет, не рвалась ткань мироздания, и не линяла даже…
Спотыкаясь, бомжи перешли пути, за которыми серела асфальтом неширокая дорога, занятая колонной грузовиков с кунгами. Но это были не обычные вахтовки – на крышах кузовов, обшитых листовым металлом, торчали «самопальные» башенки с пулеметами серьезного калибра.
Гвардейцы живо нас погрузили. Полторашка, правда, решил проявить активную жизненную позицию. Алкаш он был потомственный, вот только запас здоровья у него никак не кончался. Полторашка набычился.
– Я никуда… – начал «алконавт» с вызовом, но не закончил.
Сержант, или как этот чин тут назывался, ударил резко, не замахиваясь, «под дыхало».
Бомж согнулся, сипло выдыхая и пытаясь сделать вдох.
– А тебя никто и не спрашивает, – хладнокровно сказал сержант. – Не пойдешь сам, твою тушку отволокут и закинут в кузов! Дошло?
– Дошло… – просипел Полторашка.
Я стоял рядом с Полторашкой. Стоял спокойно, не пытаясь заступиться. На мой взгляд, мужчина должен сам седлать своего коня. Образно выражаясь.
Уперев руки в боки, сержант выпрямился и в упор посмотрел на меня.
– Ты тоже против?
– За, – ответил я. – Ты так доходчиво все объяснил. Только я не один, со мной были старик и девушка.
Служивый фыркнул.
– Там, куда вас всех, ни девушкам, ни старикам не место, – снисходительно, тоном бывалого объяснил он. – Съедят. Можешь не переживать, здесь женщин не обижают, а если кто попытается, того и линчевать могут. У нас это запросто…
– По машинам! – разнеслась команда, а я лишь головой покачал.
Жизнь моя снова переменилась, резко и круто, как год назад, в декабре, когда мне память отшибло. Ныне я жив и почти здоров. Только на другой планете. С ума сойти…
Глава 3
Мир иной
Я сидел у самого окна и тупо пялился на мир иной. Именно тупо. Видать, организм не вынес стресса и отключил как чувствование, так и разумение.
Стекло было толстым, а снаружи его еще и прикрывала решетка из толстых арматурин. Автозак.
Последним «зэком» оказался молодой парень приятной наружности. Очки в тонкой оправе, которые он постоянно поправлял, создавали образ студента-ботаника.
«Ботан» плюхнулся на сиденье передо мной, лицом ко мне. Я не люблю так садиться, чтобы смотреть в окно не по ходу движения. Но у студента и выбора-то не было, наш автозак был полон.
– Привет! – сказал «ботан», протягивая мне руку. – Лахин. Эдуард. Просто Эдик.
– Просто Саня, – улыбнулся я, пожимая протянутую конечность. Рука у Лахина была крепкая и сухая – терпеть не могу вялых и влажных ладошек, похожих на сырые котлеты. – Что-то ты не похож на бомжа…
– Да нет, – мотнул головой Эдик, – я не по оргнабору, я из спецов. Нас сюда или вербуют, или похищают. Лично меня соблазнили работой на настоящей чужой планете. От такого предложения я просто не мог отказаться! Я астрофизик.
– Во как! – удивился я. – В первый раз вижу живого астрофизика… А чего ж тебя – с нами?
– На отработку? – весело переспросил Лахин. – Ха! Так это еще и вид наказания. Не высшая мера, конечно, а так – непродолжительная каторга.
– Ясненько… – протянул я. – А за что ж тебя замели?
– За нелояльность, – ухмыльнулся Лахин. – Прилюдно назвал координатора Грабаря «царьком», а интеллигенция и на Манге – «говно нации». Тут же настучали!
– Все с тобой ясно…
Я глянул в окно, застав тот самый момент, когда подогнали автобус, развалюху «ЛиАЗ», под посадку слишком старых «отработчиков» и чересчур молодых «отработчиц».
Ни Марины, ни Кириллыча я в толпе не разглядел. Да и что я этой Гекубе? И этому Гекубычу заодно?
Наш «Урал», взрыкивая мотором, покатил вдоль проволочного заграждения, за которым в вагоны грузили лес – бревнышко к бревнышку, будто калиброванные, и все тщательно ошкуренные. Если древесину готовили для отправки на Землю… Тьфу ты! Сразу оторопь, и в башке зависание. На Землю!
В общем, если бревна шли отсюда туда через портал, то было понятно, зачем сдирали кору – она была чешуйчатая, как шишка, как рыба. Крупная такая зеленая чешуя – на Земле похожей породы точно нет. Разве что раньше произрастали, в каменноугольном периоде, когда первые гады завелись.
Двое работяг как раз возились на лесопилке, заталкивая ствол, куда надо, а третий отгребал лопатой кучу древесной чешуи.
Потом грузовик миновал шлагбаум – рядом стоял блокпост из бетонных блоков – и выехал на улицу поселка. Табличка, прибитая к столбу, извещала, черным по белому, что мы пересекаем границу города Новый Киев.
– Столица сраная… – прокомментировал мой сосед по диванчику, лохматый и нечесаный тип в «спортивке», чиненой не однажды и не дважды.
– Столица? – прищурился я. – А-, ну да… Новая Украина!
– Чего? – вылупился на меня тип с повышенной лохматостью. – A-а! Ты решил, что я… Да не-е… Я тут вторую неделю кантуюсь, еще с прошлого оргнабора. Задержался, ага! На этих гвардейцев сраных кидался, а они меня так отметелили, что… Вчера только выписали.
Асфальтированная дорога, минуя пару блокпостов со шлагбаумами, продолжилась улицей. Дома вокруг стояли из тех, что быстро возводятся, – сложенные из бруса и заштукатуренные, а то и вовсе каркасные, обшитые досками, с навесами и фальш-фасадами, как на Диком Западе строили. На одном из таких намалевано было: «SALOON», и даже дверцы типа «крылья летучей мыши» имелись в наличии.
Ближе к центру появились дома кирпичные. Люднее стало, хотя машин на улицах маловато было, пробки здесь точно не случаются.
Понад крышами маячила возвышенность, на которой крепко сидело довольно нелепое сооружение то в два, то в три этажа, с башенками по углам и обнесенное высоким забором.
– Резиденция «царька» тутошнего, – подал голос сосед.
– Это который Грабарь? – проявил я осведомленность.
– Ну!
– Тебя как звать хоть, нелояльный ты наш?
– Чего? A-а… Лысым меня кличут.
– А похож! – ухмыльнулся я.
Лысый закудахтал от смеха, а Полторашка, прислушивавшийся к нашему разговору, спросил:
– А куда нас, не в курсе?
– На рудник нас или, там, в шахту, добывать чего-то там…
– Херово… – протянул бомж.
– Фигня! – отмахнулся Эдик. – Пашут в наших местах удаленных, конечно, прилично, но и кормят хорошо.
– А, ну хоть так, – взбодрился Полторашка.
А я уже не слушал, отключился – информации было с избытком, новые факты просто не удерживались в голове, выплескивались.
Помаленьку надо, потихоньку…
Быстро миновав окраину, грузовик выкатился на берег широкой реки, форсировать которую следовало по наплавному понтонному мосту.
– Геррос,[2] – со знанием дела назвал Лысый водную артерию.
Дождавшись, пока с противоположного, северного берега выедет на нашу сторону порядком битая «Газель», «Урал» въехал на переправу сам и не спеша добрался до тверди земной.
Кстати, вода в реке была чистейшая, до самого дна просматривалась, до песка и камней с бахромой из водорослей. И в этой воде, лениво помахивая длинными гибкими хвостами, висели огромные рыбины, повернув заостренные морды против течения. Иногда они распахивали зубастые пасти и схлопывали их, глотая то, что приносила
