На другом берегу стояла небольшая деревушка, гордо названная Новым Харьковом. Она меня поразила – не названием, а архитектурой. Совершенно необычное, по-настоящему внеземное зодчество – дома располагались уступами над рекой, и какие дома! Крутые и пологие купола с треугольными входами, с круглыми и овальными окнами, аркады и круглые башни с завальцованными макушками.
– Вот это ничего себе! – поразился я.
– Красиво, правда? – поддержал Эдик. – Это база рептилоидов, мы ее заселили в позапрошлом году, когда проложили мост.
– Кого-кого? – сделал я «квадратные глаза». – Рептилоидов?
– Да! – небрежно подтвердил «студент». – А, ты ж не в курсе… Местные сталкеры уже пять или шесть баз пришельцев отыскали в радиусе ста километров от Нового Киева. Именно пришельцев! Они тут робинзонили, пока не вырождались и не вымирали. Хотя, думаю, с одной базы чужие спаслись-таки…
– Минутку, – нахмурился я. – Пусть я и безграмотный землянин, но с чего ты взял, что робинзоны здешние – пришельцы из космоса? И что это вообще пришельцы?
– О-о! – с удовольствием протянул Лахин. – Тут долгая история…
– «До пятницы я совершенно свободен», – усмехнулся я, цитируя то ли Пятачка, то ли Винни-Пуха.
– Ну, ладно, изложу тебе свои теоретические воззрения, – Эдик солидно откашлялся. – Вернее, гипотетические. Ты здешнее солнце видел?
– Ну. Белое такое, маленькое…
– Очень верно подмечено! – восхитился Лахин. – Это белый карлик. Знаешь, откуда они берутся, белые карлики? Могу тебе все подробно растолковать.
– Лучше популярно.
– Ладно, – покладисто согласился Эдик и заговорил лекторским тоном. – Наше земное Солнце – желтый карлик. Но оно не вечно – через миллиарды лет Солнце выгорит и вспыхнет, как Новая. Нова Солис. Светило превратится в красного гиганта, распухнет, поглощая Меркурий и даже Венеру, а потом сбросит внешние оболочки и сожмется до размеров Земли, превратится в белого карлика. Вот так же и здесь было. Но! Представь себе, что Солнце разнесло-таки в красного гиганта. Про Венеру с Меркурием я уже сказал, а Земля? Фотосфера гигантского Солнца будет палить совсем рядом – океаны испарятся, леса сгорят, но и это еще не все. Когда на месте Солнца засияет белый карлик, опаленная Земля вымерзнет – уж очень далеко она окажется от звезды, ей не хватит тепла. Понимаешь? Так вот, Манга тоже когда-то, пару миллионов лет тому назад, обращалась вокруг обычного желтого карлика.
Вопрос: как же она тогда не замерзла? А просто – поменяла орбиту, приблизилась к звезде, когда та из гиганта обратилась в карлика! Но передвинуть планету могут только разумные существа, достигшие высот, и все такое. Верно? Это единственное объяснение!
– Короче, Склифосовский! – выкрикнул Полторашка.
Эдик рассеяно глянул на него и продолжил с тем же увлечением:
– Допустим, что мангиане выстроили на полюсах мощнейшие… ну, скажем, гравитаторы, и стали менять орбиту. Сначала они увели Мангу подальше от красного гиганта, чтобы не сгореть, а потом приблизили ее к белому карлику, чтобы не замерзнуть. Доказательства? Они расположены через каждые пятьсот-семьсот километров, меридианально. Однажды я с геологами вылетал на самолете в океан, на восток, до Меридианных островов, а потом на запад, за тысячу километров от берега. Меридианные острова – это подводный хребет, который тянется от экватора на север. И вдоль всего побережья тоже идет горный хребет, строго с юга на север. Семьсот с лишним километров на запад – опять хребет! И еще один за ним, в шестистах семидесяти кэмэ, по-моему. Одинокие горы. Понимаешь? Природа не могла заняться подобным горообразованием, это все мангиане!
– Но зачем? – пожал я плечами. – За каким лешим им городить хребты?
– Думаю, – важно сказал Лахин, – это побочный эффект. Мангиане не громоздили гор, они словно армировали планетарную кору колоссальными стяжками толщиной в сотни метров из материала, фантастически плотного и прочного.
– Как в нейтронных звездах? – решил я блеснуть эрудицией.
– Нет, нет! – замотал Эдик головой. – Нейтронное вещество слишком сильно сжато, один его кубический сантиметр будет весить миллионы тонн. Нет, здесь плотность на порядки ниже…
– Я с каким-то сталкером в одной палате лежал, – перебил его Лысый, – так он рассказывал, что далеко на севере, на втором хребте, если от берегового Приморского считать…
– На Кругосветном, – подсказал Лахин.
– Да-да, – нетерпеливо бросил лохматый. – Так там в древности типа вулкан извергался. Потом он потух и как бы провалился внутрь себя. Образовалась… эта… как ее…
– Кальдера, – подкинул наводку Эдик.
– Во-во, она самая. Короче, вулкан извергался, пока вся лава не вытекла, хребет как бы просел, и сейчас в той кальдере большое озеро. А над ним, от берега до берега, тянется та самая арматурина – круглая, как труба, метров двести в поперечнике, темно-синяя, такая, почти черная, и блестит. Сталкер этот к ней на плоту подплывал, а эта громадина – вот так, полтора метра над водой. Хотел, говорит, отбить молотком кусочек – бесполезно, отскакивает. Да что молоток – по этой трубе даже стеклорез скользит, и ни царапинки!
– Я тоже видел эту… э-э… арматурину, – подхватил Эдик, – только поближе, на Приморском хребте. Там склон осел, труба эта и оголилась. Именно труба – «арматурина» внутри пустотелая и разделена на горизонты. Это что-то среднее между глобальным туннелем и бункером – именно там жили мангиане, когда их солнце разбухло в гиганта. Правда, выходов и входов в туннели-бункера немного, но они есть. Стоп, что-то я отвлекся… Короче, сеть этих ТБ, по всей видимости, сводит тектонику до нуля. По крайней мере, за десять лет наблюдений не зарегистрировано ни одно землетрясение. Вулканы извергаются, да, а вот землю не трясет. ТБ собирают энергию и направляют ее к полюсам – уверен в этом! К тому же только «пучок» таких «арматурин» способен выдержать массу и колоссальную тягу планетарных гравитаторов. Или антигравов… Конечно, доказательства у меня пока только косвенные, но они есть. Например, у Манги вообще нет наклона оси вращения – крутится как волчок, строго перпендикулярно к плоскости эклиптики. А раз в две недели что-то на тех полюсах случается.
По крайней мере, полярные сияния дотягиваются аж до тутошних субтропиков. Я и подумал: если все так, как мне представляется, то, возможно, каждые две недели эти гравитаторы включаются, из-за чего что-то происходит в окружающем пространстве. Ну, не знаю… Может, невидимые джеты бьют с обоих полюсов на световые годы, да еще в каком-нибудь гиперпространстве. Или в нуль-пространстве… Тут, как ни назови, ясно одно – настоящие звездолеты не станут перемещаться в обычном континууме, это слишком долго…
– Кажется, я понял, – поскреб я за ухом. – Чужой звездолет попадает в этот самый джет, и его… ну, не знаю… выбрасывает, что ли, в нормальное пространство. И ему ничего не остается, как дрейфовать к Манге и садиться. А экипажу – робинзонить.
– Именно! – просиял Эдик. – Так что это не просто планета, а настоящий заповедник для ксенологов! Но пока
