Потягивая коктейль «Сандино», Сиг обвел взглядом помещение. В зале также не было окон, если не считать закрывающегося задвижкой отверстия во входной двери, в которое вооруженные вышибалы рассматривали посетителей перед тем, как их впустить. Снаружи заведение походило на бетонный бункер; на двери была нарисована обнаженная ацтекская принцесса, управляющая огромным воздушным змеем с помощью массивного джойстика. Место было уединенным, в конце грунтовой дороги, проходящей позади крупного завода беспилотников на восточной окраине Сент-Луиса. Тем не менее Сиг все равно не чувствовал себя в безопасности, однако бегство было таким долгим и трудным, что Моко уговорил его посидеть здесь в ожидании своих знакомых, которые завершат сделку. Кстати пришлось то, что бар мог похвастаться самым большим телевизором, какой только видел Сиг.
С экрана смотрели безумные глаза. Крупный план широколицей женщины с густыми черными волосами, уложенными в высокую прическу наподобие улья. Улыбнувшись, женщина подняла оголенный электрический провод, разбрызгивающий голубые искры.
Толпа в баре огласилась восторженными криками, словно по телевизору показывали бокс.
– MAGA, MAGA, MAGA! – орали собравшиеся. – Ya se armó![22]
Оглянувшись на Сига, Моко рассмеялся.
– Эта женщина с лицом индианки похожа на крестную мать из мексиканских криминальных сериалов, – объяснил он. – Никакая она не кореянка. Она из Гватемалы, твою мать. Маргарета Ана Гарсия. «Донна Мага». Прежде чем перебраться в Голливуд и стать дочерью диктатора-дьявола, она была поп-певицей, затем исполняла роли королевы преступного мира.
Ньютон Таунс в роли президента Макка заскрежетал своими фарфоровыми зубами, когда по его телу побежало электричество. Из музыкального автомата в противоположном конце зала вырывались звуки электронной музыки, соперничая с воплями толпы и потрескиванием поджариваемого президента.
Сиг обвел взглядом посетителей. По большей части это были женщины – оружейницы и сборщицы из Мексики, спускающие свою большую зарплату, полученную на заводах по производству летающих роботов, на домашние лакомства, а нежную любящую заботу на изголодавшихся по ласке местных жителей.
– Почему рабочих вынуждены нанимать так далеко?
– Вот тебе простая арифметика, – ответила женщина, сидящая за соседним столиком. – Местные не могут. – Она потрепала по голове светловолосого белого парня, который в свою очередь потерся о ее шею. – Es la veridad[23], правильно, Бобби?
Рассмеявшись, парень поднял воротник ее комбинезона и ткнул пальцем в вышитого у нее на плече робота.
– Всем известно, что на макиладорах[24] собирают самые совершенные беспилотники, – заметил Бобби. – А лучшие красавицы родом из Сьюдад-Хуареса[25]. Этим стервам просто нет равных.
Мучительница задала президенту вопрос, но расслышать его за шумом было невозможно.
Название на двери бара гласило: La Agasaja, что можно было перевести примерно как «царское угощение». И, по словам Моко, персонал предлагал несколько вариантов. Однако этим названием мало кто пользовался. Большинство посетителей называли заведение «Посольством». По очевидным причинам и не очень очевидным, таким, как, например, то обстоятельство, что стены были обшиты свинцом для обеспечения надежной защиты от электронной слежки. И как будто этого было еще недостаточно, по утверждению Моко, рабочие завода постепенно перепрограммировали все выпускаемые ими машины воспринимать это место как пустое пятно на карте.
От вздымающейся мускулистой груди Ньютона Таунса в роли Томаса Макка поднялась струйка дыма.
– Ничего личного, – сказал Макк, высвобождая правую руку из пут. Камера взяла его крупным планом. – Это бизнес, – весело сверкнув глазами, добавил он.
Хлоп. Хлоп. Звук лопающихся стальных болтов.
Оторвав стул от пола, президент швырнул его в свою мучительницу, вызвав смех и неодобрительные возгласы со стороны присутствующих в зале дам.
– Это бизнес, – повторил Моко, приветственно поднимая банку пива.
Сиг кивнул. У него в кармане оставался доллар с мелочью. Они пили в долг. На улице стоял уродливый красный «Меркурий», угнанный с заброшенной фермы, на которую они наткнулись два дня назад. В багажнике лежали четырнадцать винтовок, украденных накануне из подземного убежища центра Ветеранов иностранных войн на окраине Кирксвилла. Переделанные в кустарных условиях автоматические винтовки минувших войн и пыльный ящик с гранатами, испробовать которые в деле придется кому-то другому. Моко заявил, что в дороге им потребуются деньги, а так они смогут одновременно заработать и помочь правому делу. Он «одолжил» у Сига последний полтинник, чтобы переправиться через реку по мосту благодаря толстозадому охраннику-ополченцу, которого знал. Охранник предупредил их, что с час назад здесь были охотники, которые показывали фото Моко и обещали солидную награду за поимку. И вот теперь знакомые Моко, те, которые должны были «купить машину», задерживались уже больше чем на час. А на экране президент бежал из тюрьмы.
Теперь у него уже был собственный автомат, отнятый у часового, и он прокладывал себе дорогу через тюремный двор, набитый охранниками.
– Пуленепробиваемый, – заметил Сиг.
– В настоящей жизни он, скорее всего, просто купил себе свободу, – сказал Моко. – Я слышал, однажды он бросил своего второго пилота. Говорят, чувак до сих пор гниет там в тюрьме, весь искалеченный и израненный после катапультирования из подбитого самолета.
– Se llama el Elefante[26], – сказала сидящая рядом с Моко женщина.
К Моко подошла официантка. Мужеподобная, рыжеволосая, с улыбающимся питбулем из блесток на груди. Она что-то шепнула ему на ухо.
– Они уже здесь, – подняв большой палец вверх, улыбнулся Моко. – Ждут на улице, сзади.
– А не лучше ли встретиться с ними здесь?
– Хуана нам не позволит, – сказал Моко. – Никаких дел в клубе. Так она оберегает себя от неприятностей.
Моко встал, Сиг последовал за ним.
Когда они подходили к двери в глубине коридора, Сиг напоследок оглянулся еще раз. Один из посетителей, внешне нисколько не похожий на рабочего завода, стоял, глядя вслед Сигу, и говорил по телефону. Смуглая кожа, зеленые глаза, синяя бейсболка.
На экране телевизора у него за спиной президент Макк бежал по крыше тюрьмы, ища, где бы угнать вертолет.
46Вечером, пока компьютер прозванивал подпольные сети, Таня быстро запаслась продовольствием.
Ополченцы больше ее не искали. Таня предположила, что они не вернутся. По крайней мере, без свежей наводки.
Первоначально ей показалось, что она будет здесь в безопасности. Городок считался убежищем, островком независимости, подчиненным внутреннему самоуправлению, а не внешней власти, не оружию и механическим глазам.
Но, вернувшись в кооперативный магазин, торгующий свежими местными продуктами и товарами, Таня осознала, что в городке одни только белые. А если и был кто-то с другим цветом кожи, то они прятались. Как, наверное, следовало бы поступить и ей самой, подумала Таня, отметив, как на нее смотрят, гадая, кто из этих людей настучал ополченцам. Слежка необязательно должна быть электронной.
Таня закупила столько, что этого должно было хватить на какое-то время.
Она отправила Герсон новое сообщение, сказав, что уже близко к цели, но ей нужно еще какое-то время, и попросив подтвердить состояние мамы. Герсон не ответила, ни на это сообщение, ни
