Таня рассудила, что лучший способ исчезнуть – это остаться в своем номере в мотеле, придумав, как создавать видимость того, что ее здесь нет.
Не подключаясь к защищенной сети, Таня воспользовалась универсальным адресом почтового ящика Потока, чтобы вывести на один экран открытые источники информации, настроив второй на аналоговый сигнал.
Она спросила у ночного портье, знает ли тот кого-нибудь, кто отгонит ее машину в Миннеаполис или хотя бы в Седар-Рэпидс. Портье весь задергался и так стоял, пока Таня не назвала ему цену.
Затем она попросила его поделиться своими соображениями насчет того, где в этом маленьком закрытом городке мог спрятаться такой человек, как Сиг, но почувствовала, что своими расспросами только привела в действие его настроенный на наркотики радар. Нет, придется сосредоточиться на поисках Сига и сети, управляющей его действиями, посредством компьютера. Если ей только удастся взломать код и узнать, о чем общаются между собой пользователи этой таинственной альтернативной сети…
Работая над этим, Таня не переставала думать о том, что Моко сказал о Максине Прайс и что это может означать, если это действительно так.
Она просматривала странички с теориями заговора на задворках сети, читала версии о тайной жизни в ссылке вице-президента, объявленной вне закона, когда поступил сигнал тревоги. Он пришел в форме видео или чего-то похожего на видео: серия последовательных кадров, сделанная камерой, которую Таня закрепила под потолком над дверью, перед тем как уехать в Седар-Рэпидс.
Ракурс, а также задержка между сменяющимися кадрами сделали это похожим на какую-то старую видеоигру на экране допотопного телефона.
Съемка показала трех широкоплечих мужчин в костюмах, пришедших навестить Таню в Миннеаполисе, где она до сих пор числилась зарегистрированной как гость. Они постучали в дверь. Не догадываясь, что Таня находится к югу от города, в четырех часах езды. Мужчины громко представились сотрудниками частной службы безопасности. У Тани мелькнула мысль, что это приятели Лисбет, хотя по их виду нельзя было это сказать. Или «друзья» Герсон, снимают отпечатки пальцев, о чем предупреждал Берт. Возможно даже, это представители какой-нибудь корпорации, которой Таня отдавила мозоль из-за своей работы, или их прислала мстительная мать Одиль. Таня знала только одно: с этими людьми лучше не встречаться.
Мужчины подергали дверь, но вскрывать замок не стали.
Таня постаралась вспомнить, не оставила ли она в номере что-нибудь такое, без чего не сможет обойтись. После чего пожалела о том, что не может изобразить, будто по-прежнему находится в Миннеаполисе, оставив тем самым ложный след, как она видела это в каком-то кино.
«Нужно заказать ужин в номер», – подумала Таня. Позвонив дежурному, она сделала заказ и попросила просто оставить все в номере. Она скоро вернется.
И когда пришел неряшливый парень от портье за ключом от машины, Таня дала ему также ключ от своего номера и сказала, что он может пожить там несколько дней со своей подружкой, но только при условии, что они будут регулярно принимать душ.
47Вечером, когда Моко сидел за рулем, Сиг изучил протертую до дыр бумажную карту, которую ему дал Фриц.
ДОРОГИ, КОТОРЫМИ ШЛИ ПЕРВОПРОХОДЦЫ
ШТАТОВ ПРЕРИЙ
На карте было показано, что современные шоссе проходили по местам старых грунтовых дорог. Дальше к северу некоторые тропы были такими древними, что, по слухам, их проложили мастодонты, гигантские слоны, волосатые словно хиппи, следом за которыми первые люди пришли сюда из Сибири.
В Сент-Луисе Сиг видел дорожный указатель старого шоссе, о котором давным-давно ему рассказывал двоюродный дед, то самое шоссе, по которому его дедушка после войны вернулся из Калифорнии вместе со своей молодой женой-мексиканкой. Сиг помнил, что, по словам дяди Борга, на том месте, где в Сент-Луисе начиналось шоссе номер 66, когда-то находился большой город индейского племени, которое возводило на Среднем Западе гигантские пирамиды.
Сиг проследил за жирной красной линией, рассекающей пополам Миссури и уходящей в Канзас, на карте, имевшей вид призрака. Там дороги разветвлялись и расходились в неожиданных направлениях. Сиг попытался представить себе, каково было бороздить океаны травы, за пределами старой границы Соединенных Штатов, до того, как все эти места были превращены в пустошь.
У него мелькнула мысль: сколько разных народов прежде жили здесь.
Ему захотелось узнать, есть ли на карте точка, где можно будет остановиться и не беспокоиться о том, что его схватят. Действительно ли в Новом Орлеане сохранились очаги безопасности.
Сиг смотрел в окно в поисках древних пирамид, но видел только заводы, хранилища биотоплива и железнодорожные станции, такие огромные, что нельзя было сосчитать все вагоны, стоящие там.
Как оказалось, одна такая станция была конечным пунктом их пути.
48Передачи велись в основном по ночам. По крайней мере, только тогда Тане удавалось их поймать. Как правило, поздно ночью. Вероятно, это было как-то связано с атмосферными условиями.
Каналов было несколько.
По каналу ноль передавались кодовые комбинации. Обыкновенно поздно вечером и в предрассветные часы он транслировался по 17-му или 64-му каналу: иногда цифры диктовал голос, но в основном это делалось графически – на экране стремительно мелькал текст, слишком быстро, чтобы можно было его записать.
Канал 13, выходящий по большей части по ночам по 23-му каналу, состоял в основном из любительских видео. Каждые несколько минут транслировалось приглашение присылать свои материалы. За интересные сюжеты оплата наличными или «белым шумом», что бы это ни значило. Кадры солдат в бою и последствий. Захватывающие видео охоты на диких зверей. Корпоративные рейдеры хвастаются своей добычей. Видео междоусобиц наркоторговцев, переделывающих рынки сбыта. Кадры с детройтского стадиона, иногда из какого-нибудь концлагеря поменьше. Бои на подпольных аренах. И любительская порнография.
Ко всему этому добавлялось немного политики. Иногда крутились приглашения подключаться к подпольным сетям, как правило, местным; иногда их не было.
С наступлением темноты по каналу ноль гнали чистую пропаганду. Лекции перед примитивной грифельной доской и трясущееся видео выступлений на подпольных собраниях. Семья смотрит телевизор, когда Патриот отчизны проламывает ботинком стену. Доставленные в импровизированную больницу дети, якобы раненные в ходе удара беспилотного летательного аппарата. Смотреть все это было очень тяжело, но Таня не могла остановиться. И называть это пропагандой было очень трудно, так как съемки были документальные, присланные независимыми журналистами и простыми жителями.
Это была сеть, по которой можно было наблюдать за тем, как люди уничтожают собственную страну.
На третью ночь Таня наткнулась на другой канал. И посмотрела совершенно другой фильм.
Услышала она раньше, чем увидела, и слова напомнили ей те, что она уже слышала раньше.
– Поднимающаяся раса является чисто ризоматической[27], – протрещал механический голос. – Расти сильными, питаясь от подземных корней, которые связывают нас друг с другом, преодолевая обусловленные общественными условиями различия, невидимые
