– Хм. Раз вы прибыли с данным вопросом ко мне, те, к кому вы обращались ранее, отказали. Я прав?
– Абсолютно верно, господин адмирал. Чиновники, что весьма настойчиво предлагали мне безвозмездно передать наш трофей Бэйянскому флоту, уже получили от ворот поворот. В настоящее время канонерская лодка ремонтируется нашими силами и за наш счет, что с каждым днем лишь повышает ее окончательную цену для того, кто пожелал бы приобрести данный корабль. Хоть мы и называемся добровольцами, вам прекрасно известно, что мы наемники. А наемник – это человек, который воюет за деньги. И коли за нашу службу ваше правительство не согласилось выплачивать нам ни одной копейки, хотя бы не отказывайтесь от договоренности о призах. Мы ведь не просим ничего сверх оговоренного.
– Что же, все так, господин Иениш, – тяжело вздохнул адмирал. – Хоть у нас в стране и не принято говорить так прямо, я приму предложенный вами характер ведения беседы. Мне известно, сколько вы запросили за канонерскую лодку, и скажу честно, это слишком большие деньги. Моя страна из-за начавшейся войны находится не в самом лучшем финансовом положении, и все излишние траты будут ложиться на нее неподъемным грузом, – при этом он скромно умолчал, что десятки миллионов лян, на которые давно облизывались и флоты и армии всех провинций, были отложены на празднование юбилея императрицы, и покушаться на них даже ради восстановления флота было сравни самоубийству.
– Не сомневаюсь, что это так, господин адмирал, – кивнул Иениш. – Но скажите мне, что сейчас более ценно для вашей страны – звонкий металл монет или крепкая сталь боевого корабля? Что скорее поможет вам противостоять противнику – деньги, лежащие в банке, или снаряды, летящие в сторону противника? Уж извините за прямоту, но вы потеряли слишком много кораблей в прошедшем сражении. Да, японцы тоже понесли потери, но они ни в коем разе не сравнимы с вашими. И это есть факт, господин адмирал. Я же предлагаю вам возможность хоть немного изменить баланс сил в вашу сторону, чтобы после окончания ремонтных работ на пострадавших кораблях вы вновь смогли бы сойтись в схватке с японской эскадрой.
– Вы правы. Мой флот понес весьма серьезные потери. И предложи вы крейсер или броненосец, я бы ни на секунды не сомневался в нужном вам решении. Но одна канонерская лодка никак не сможет заменить пятерку крейсеров.
– Совершенно справедливое замечание, господин адмирал. И будь у меня в закромах трофейный крейсер, я бы предложил его вам за совершенно другие деньги. Но у меня имеется в наличии только канонерская лодка. А что касается ее боевой ценности, то могу уверить, что ее бортовой залп превосходил таковой у трех из пяти потерянных вашим флотом крейсеров. Во всяком случае, при всех действующих орудиях. Три нам пришлось демонтировать, поскольку они оказались повреждены.
– Вот видите. Корабль потерял половину своей огневой мощи.
– Это так. Но даже в таком состоянии эта канонерская лодка превосходит по своим огневым возможностям любую из имеющихся в вашем флоте. К тому же, как ни крути, она является достаточно мореходным стальным боевым кораблем, недаром японцы взяли ее с собой в бой наравне с крейсерами. У них ведь имелось изрядное количество других кораблей – крейсеров 3-го ранга, авизо, прочих канонерок, но в бой они взяли именно «Акаги». Это, с моей точки зрения, что-нибудь да значит. К тому же не купите вы, купят другие.
– Это кто же, к примеру? – в один миг утратил все располагающее выражение лица адмирал Дин.
– Мы наемники, господин адмирал, – стойко вынес тяжелый взгляд своего собеседника Иениш. – Мы работаем за деньги. И со стороны империи Цин мы пока не получили ни гроша. И если уж разговор зашел так далеко, я скажу, что мы не намереваемся предавать своего нанимателя. Но это не значит, что мы не можем вести торговые операции со всеми участниками боевых действий. Естественно, через третьи руки.
– Я понял вашу позицию, господин Иениш, – слегка склонил голову и прикрыл глаза китайский адмирал. – Прежде чем дать вам окончательный ответ, мне потребуется некоторое время.
– В таком случае позвольте откланяться, – понял не самый тонкий намек Иениш и поспешил покинуть кабинет.
Прекрасно понимая, что ни за день, ни за два вопрос с деньгами не решится, Иениш, получив разрешение на выход с базы и оставив охранять канонерку три десятка человек, увел свой минный крейсер к месту гибели «Гуанцзя». Получат они свои деньги или нет, еще неизвестно, и потому он считал себя вправе получить с китайцев хоть какую-нибудь компенсацию за участие в недавнем сражении. А на погибшем авизо, по словам доставленных в Люйшунькоу членов его экипажа, все еще оставалось немало добра, хоть большая часть вооружения и боеприпасов, представлявшие наибольший интерес, уже были весьма успешно сняты и доставлены на военно-морскую базу.
Вопреки словам У Цзинжуна, являвшегося командиром авизо, корабль отнюдь не был уничтожен взрывом в целях недопущения его захвата японцами. Конечно, может, таковой и имел место быть, но куда большие повреждения, по наблюдениям русских моряков, высадившихся на его борт, доставили кораблю пара-тройка снарядов среднего калибра и волны, изрядно побившие деревянную обшивку его бортов во время недавнего шторма. Но насчет того, что с корабля постарались забрать все ценное, он не обманул. Из всего вооружения на месте осталось лишь кормовое 150-мм орудие Круппа, оставленное по совершенно непонятным причинам, поскольку обе его товарки, что стояли в спонсонах по бортам, оказались демонтированы. Впрочем, куда большую ценность представляли сохранившиеся в бомбовых погребах снаряды и заряды, опять же по непонятной причине оставленные нетронутыми. Хоть немалое количество воды уже проникло в трюм оставленного корабля, затопить боеприпасы та еще не успела, а в свете немалого дефицита этих самых боеприпасов в закромах Бэйянского флота, даже дополнительные четыре десятка виделись совершенно не лишними.
Как прежде до них экипаж крейсера «Цзиюань» использовал сохранившиеся мачты в роли импровизированного крана, так и русские моряки, споро разобрав орудийную установку на составляющие, аккуратно перегрузили многотонные железяки сперва на импровизированный плот, собранный из обоих катеров «Полярного лиса» и закрепленного поверх них вырубленного куска палубного настила авизо, а после столь же аккуратно подняли с помощью шлюпбалок на борт минного крейсера. Больше с обобранного не только военными моряками, но и местными рыбаками, а также, как впоследствии выяснилось, еще и японцами корабля брать было нечего, потому Иениш привел свой крейсер обратно в Люйшунькоу
