– А зачем нам в мрачные девяностые? – спросила Вивиан, пока они слезали вниз.
– Это одна из длинных Нестабильных эпох, – крикнул ей снизу Джонатан. – Значит, это либо Золотой век, либо Свинцовый. Я считаю, нам надо найти Стража и сказать ему, чтобы отнес свой полюс обратно в Город Времени, пока до него не добрался вор, как говорил Железный Страж.
Вивиан решила, что это отличная мысль. Более того, думала она, сползая с последней ступеньки в комнатушку, где мерцала сланцевая плита и валялась их одежда двадцатого века – там же, где они ее бросили, – более того, думала Вивиан, она сама давным-давно говорила Джонатану, что надо так и сделать.
Джонатан вынул яйцевидный пульт из выемки в камне и бережно опустил в карман. В карманах забрякало.
– Что ты еще взял? – спросила Вивиан.
– Металлоискатель, карту, компас, фонарик, сухие пайки, – сказал Джонатан. – Я решил все сделать как положено. А теперь помолчи, я сосредоточусь на Леоне.
Он напрягся. Ничего не произошло.
– Леон Харди, – сказал Джонатан вслух. Все равно ничего не произошло. – Да что же это такое! – Джонатан сорвался на визг. – Сел он, этот пульт, что ли?
– Не может быть, – сказала Вивиан. – Мы же вернулись… то есть наши хронопризраки.
Джонатан достал яйцо из кармана и поднес к лицу.
– Леон Харди! – проговорил он громко и медленно. – Десять тысяч первый год!
Получилось. Плита растаяла, оттуда хлынул свет, такой тусклый, что они не сразу сообразили, что яйцо сработало. Подул холодный ветер, сильно запахло мокрой травой и опилками.
Джонатан отключил свет пояса и осторожно шагнул вперед.
Вивиан выключила свой пояс и шагнула за ним – и услышала где-то совсем близко песню дрозда, громкую, чистую. «Надо же! Тут еще есть дрозды! – подумала она и огляделась в поисках Леона Харди. – Если это, конечно, и вправду на дальнем конце истории. На вид так просто обычное пасмурное утро, такое может быть где угодно».
Леон Харди был здесь – он сидел на поваленном дереве прямо у них за спиной.
Когда глаза у Вивиан привыкли к полутьме, она увидела, как он поднялся, ежась и потирая плечи. В коротеньком килте ему, должно быть, было не очень-то тепло.
– Добрались наконец! – Голос его звучал приглушенно и опасливо. – Я уже боялся, что вы не успеете до прихода работников. Я все раздобыл. Просидел тут полночи. Дайте помогу надеть.
У его ног лежала груда чего-то вроде коры. Леон взял кусок, и оказалось, что это верхняя часть каких-то доспехов. Было темно, и Вивиан разглядела только, что доспехи тускловатые с гармошками на локтях и плечах, где должны гнуться.
– А что, без них совсем никак? – спросил Джонатан.
– Скажешь тоже! – ответил Леон. – Там банды диких людей и диких собак и Время знает что творится, и так все девяностые. Нам даже в нашу эпоху приходится бороться с последствиями.
Он помог Джонатану и Вивиан застегнуться в доспехи – торопливо, будто время было на исходе. Защитные костюмы были из какого-то плотного гибкого материала, какого Вивиан раньше не видела, и оказались неожиданно тяжелыми. Ноги они закрывали только спереди. Это обрадовало Вивиан – иначе она, наверное, не смогла бы ходить. Быстро светало, и ей стало интересно, какого же цвета эти доспехи. В полумраке казалось, что красные.
Чем светлее становилось, тем больше нервничал Джонатан. Вивиан понимала, что это его одолевает страх перед открытыми пространствами истории. Но Леон был родом из истории, а он тоже все больше нервничал.
Вивиан почувствовала его тревогу, когда он попытался пошутить:
– Джонатан говорит, что в Годичном дворце бродит парочка ваших хронопризраков, так что, похоже, вы и без доспехов вернулись бы. Он говорит, ты знаешь Лондон.
– Да, знаю, – подтвердила Вивиан.
Тревога передалась и ей, и она вглядывалась в окружающий сумрак. Похоже, они были на огромной лесопилке. Повсюду лежали поваленные деревья. Закуток, где прятались Вивиан, Джонатан и Леон, был отгорожен от основной части лесопилки штабелем пиленых досок.
– Так вот, ковчег в Лондоне, – сказал Леон, и Вивиан переключилась обратно на него. – Это совершенно точно, а еще я уверен, что вы найдете Золотой ковчег. Но в хрониках, которые я читал, упомянуты три места, и где именно он будет, я понятия не имею. Тебе что-нибудь говорит название Бук-хаус?
– Букингемский дворец? – догадалась Вивиан.
– Второе называется Спавли, – торопливо добавил Леон. – Это что-нибудь значит?
– Собор Святого Павла?.. – неуверенно предположила Вивиан.
– И еще Канунсон – это третье место, – сказал Леон.
Уже совсем рассвело. Леон склонился над Вивиан и посмотрел ей прямо в лицо. На нее еще сильнее пахнуло тревогой. Как-то ему слишком интересно знать, где это.
– Канунсон… Канунсон… – повторила она, отвернулась от Леона и постаралась сосредоточиться.
В траве виднелись глубокие борозды там, где волокли деревья. Темное пятно у штабеля из досок постепенно превращалось в терпеливую лошадь, которая, видимо, их и приволокла.
– Канунсон… – проговорила Вивиан. – А, поняла, это же Колонна Нельсона! Колонна Нельсона на Трафальгарской площади.
Леон ослепил ее улыбкой, которая тут же погасла, и повернулся, чтобы помочь Джонатану застегнуть пряжки на ногах.
– Итак, вы знаете, что это за три места, – сказал он ему. – А у тебя появились мысли, где может быть Свинцовый ковчег? Мои исследования не дали ровным счетом ничего.
«А Джонатан очень много ему рассказал!» – подумала Вивиан и занервничала сильнее прежнего. Ей стало видно, что у Джонатана доспехи и правда красные. А когда она опустила глаза посмотреть на свои, то услышала, как где-то за досками кто-то напевает песенку.
Леон вскочил и воровато огляделся. Потом бросился к лошади, которая так терпеливо стояла у досок, отвязал ее от доски и подвел к ним – огромные круглые копыта мерно цокали.
– Забирайтесь, – велел Леон. – Быстро.
Вивиан и Джонатан испуганно задрали головы. Лошадь была золотисто-гнедая и к тому же великанская – больше самого крупного тяжеловоза, какого только доводилось видеть Вивиан. Наверное, новая порода.
– Надевайте шлемы и забирайтесь! – нервно поторопил их Леон. – Работники идут!
Джонатан взял у него тяжелый шипастый шлем. В розовом свете восходящего солнца шлем был прямо-таки кровавого цвета.
– Этот зверь не пролезет в наш временной шлюз, – сказал Джонатан. – Там крошечная каморка.
– Ты говорил, у вас старинный пульт, – сказал Леон. – Он перенесет вас отсюда прямо в девяностые. Вы что, хотите, чтобы пришел бригадир и увидел, что мы крадем лошадь? Кража лошади в эту эпоху – тяжкое преступление.
Из-за штабеля доносилось уже несколько голосов. Кто-то перекликался, приветствуя друг друга, но один вдруг разразился бранью.
– Где наш гнедой тяжеловоз? – разобрала Вивиан в гуще бранных слов. – Кто-нибудь видел моего тяжеловоза, так его разэтак?
Вивиан и Джонатан натянули шлемы. Леон подвел лошадь к поваленному стволу, и Вивиан и Джонатан – во многом благодаря тому, что человек за штабелем ругался все пуще и пуще, – не без труда забрались
