Фабер Джон показал на спешивших к реке людей.

Мистер Энкиан с тоской поглядел на реку, а потом вздернул подбородок с большим достоинством.

– Я с радостью и гордостью воспользуюсь случаем остаться и послужить городу! – отвечал он.

– Гнусная ложь! – припечатал Фабер Джон. – Нет, правда, Энкиан, если вы решите покинуть город, я вам слова не скажу.

– Ну… э… – выдавил мистер Энкиан. – Признаюсь, больше всего на свете я боюсь открытых пространств истории.

«Совсем как Джонатан!» – подумала Вивиан.

От этого она даже посочувствовала мистеру Энкиану. Возможно, и Фабер Джон тоже. Когда они перебирались через развалины дома, он сказал Джонатану:

– Если я когда-нибудь стану доводить этого человека, напомни мне, пожалуйста, что так нельзя.

Они поднялись по ступеням между Перпетуумом и Институтами грядущей и стародавней науки. Двойные купола Институтов вроде бы устояли. Фабер Джон прищурился на них с довольным видом. Перпетуум весь шатался, каждая ячейка его кособоких сот тряслась, но, похоже, держался – как будто был рассчитан на такие нагрузки.

– Хорошо, – сказал Фабер Джон. – Это все я сам построил.

И зашагал на площадь Эпох.

Она тоже ходила ходуном, но почти все здания уцелели, кроме штаба Дозора, от белого фасада которого отвалилось несколько больших кусков. На середине площади столпилось довольно много народу – все понимали, что здесь относительно безопасно. В основном это были горожане, но затесались среди них и несколько отбившихся от групп туристов и большая толпа эвакуированных детей, которые с опаской глядели на рушащиеся купола и дрожащие башни.

– Это бомбы, – донесся до Вивиан голос кого-то из эвакуированных, когда Фабер Джон устремился к толпе. – Нельзя нам здесь стоять. Нам надо в бомбоубежище.

Но при этом каким-то непостижимым для Вивиан образом по рядам туристов и горожан пронесся ропот:

– Это же Фабер Джон!

Когда Фабер Джон очутился у каменной плиты в середине площади, его окружило кольцо ошеломленных зевак, и все они, похоже, знали, кто он.

Тут Дженни оставила попытки организовать эвакуированных детей и бросилась к Джонатану:

– Ты цел! Что случилось? Что происходит, где Вив?

Она посмотрела сначала на Вековечного Уокера, потом на Рамону – и по ответным взглядам поняла, какая участь постигла семейство Ли. У нее стало такое лицо, что у Вивиан мелькнула мысль, от которой она вся похолодела: «Такое невозможно исправить. Никогда. Все кончилось очень плохо и лучше никогда не станет».

Фабер Джон остановился в нескольких шагах от груды мраморных осколков, сложил руки на груди и уставился на остатки плиты.

– Похоже, я верно рассчитал время. Пока еще ничего, но в любую минуту начнется.

И тут же земля взбрыкнула сильнее прежнего. Вивиан увидела, как высокий штырь башни Былого вдали качается туда-сюда. Она в тревоге смотрела на него, думая о хранящейся там коллекции фильмов, и чуть не упустила миг, когда обломки камня превратились в тончайшую пыль и развеялись. Пыль колола ей лицо, будто во время песчаной бури. Вивиан закрыла лицо локтем и отвернулась – и увидела, как пыль разлетается в стороны облаками, а на месте плиты остается темный прямоугольный провал.

– О, бомбоубежище! – с огромным облегчением воскликнул кто-то из эвакуированных.

Однако миг спустя эвакуированные вместе со всеми прочими отпрянули от провала. Там что-то шевелилось – большое, медленное и довольно неповоротливое. Послышались тяжелые шаги – кто-то поднимался. Вивиан пробрал мороз по коже: она поняла, что тот, кто спал под Городом Времени, пробудился и сейчас выйдет.

Шаги заскользили, потом вроде бы нашли опору. Топ-шлеп-бум. Из проема показалась голова огромной лошади. Лошадь прядала ушами и моргала от яркого света, глядя на площадь Эпох и на череду изумленных лиц. Потом мощно налегла на передние копыта и выбралась на брусчатку, очень осторожно ставя копыта по очереди. На спине у нее была всадница в домотканой одежде – неопрятная светловолосая женщина с косой, скрученной в узел на затылке, и морщинами от вечной тревоги на лице.

При виде нее Фабер Джон просиял.

– Жена моя, Владычица Времени! – сказал он. – А лошадь зачем?

Владычица Времени тоже слегка улыбнулась.

– А что плохого? – спросила она. – Я ее нашла во время духовных странствий в Золотом веке, она была ничья. Вот и решила привести ее сюда – я ведь точно знала, что, когда проснусь, здесь совсем не будет животных.

– И правда, их нет, – ответил Фабер Джон. – Никому неохота возиться.

– Вот дурачье, – сказала Владычица Времени. – Надо поскорее доставить сюда еще зверей.

Она перекинула ногу через широченную спину лошади, словно собиралась спешиться, но осталась сидеть и окинула взглядом площадь Эпох. Джонатан и Вивиан изумленно покосились друг на друга. Они прекрасно узнали лошадь – да так, что даже стало нехорошо, – и Владычицу тоже. Это она исцелила Джонатана. Но сейчас она была не совсем похожа на женщину из Золотого века. Она была бледнее и вообще казалась человеком более сложным, как будто под городом спала какая-то очень важная ее часть.

«Какая я все-таки дура! – подумала Вивиан. – Когда я увидела спящую фигуру в подземелье, то первым делом вспомнила маму, но даже тогда не подумала, что это женщина! Только она какая-то маленькая. Ничего не понимаю».

– Вижу, вы обеспечили городу свежую кровь, – заметила Владычица Времени, кивнув на эвакуированных.

– Ну, не совсем. Они сами сюда явились, – признался Фабер Джон. – Но я догадывался, что в нужный момент, когда настанет пора обновления, здесь появятся дети.

Владычица Времени засмеялась. И наконец спешилась – съехала на землю и побежала навстречу Фаберу Джону, и было видно, как они рады друг другу – просто чудо.

– Ты все-таки добился своего, мой старый гений! – воскликнула Владычица. – Я уж думала, обновление тебе не по силам.

Как только она спешилась, лошадь процокала поближе к Джонатану и Вивиан и сунулась большим мясистым носом прямо в лицо Вивиан. Как видно, она их тоже запомнила. Вивиан не знала, как с ней быть, зато Сэм сразу сообразил. Он соскочил с рук Элио и подсеменил к ним, волоча за собой тысячу полос защитной пленки.

– У меня есть мятная конфета! На! – Он сунул лошади угощение.

– Что у тебя с костюмом? Ты что, попал в шестеренки? – спросил Джонатан.

– Нет, это ставни на верхнем этаже Гномона, – ответил Сэм. – Там понизу были пики, но мне как раз хватало места, чтобы протиснуться, только пришлось очень елозить. Вы бы не пролезли. А вы как?

– Ну, самый прекрасный момент был, когда В. С. сунула масляное парфе за пазуху В. Л., – ответил Джонатан.

Сэм ухмыльнулся – но широченная двузубая улыбка вдруг сменилась тоскливой гримасой:

– Масляное парфе! Вот что мне сейчас нужно!

– Ну ты даешь! – поразилась Вивиан. – Я думала, что навсегда отвадила тебя от масляных парфе!

– Отвадила, но не навсегда, – ответил Сэм. – На меня опять нашло.

А последнее важное событие произошло днем в Хронологе. Вивиан очень разволновалась. Во-первых, это было Дознание и Суд, и она была в числе подсудимых. Во-вторых, Хронолог при дневном свете оказался еще пышнее

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату