Непорядок… Когда подходящих женщин мало, неправильно удерживать одну из них обманом, почти насильно, лишая ее права выбирать по сердцу.
Даже если бы девчонка не нравилась ему, он все равно не смог бы пройти мимо сложившейся ситуации.
Лучше ничто, чем суррогат любви.
Глава 9
Отец ведьмы
— Девушка, у нас есть шампанское.
Вот я попала! Как же он меня достал…
— Спасибо, я не пью теплое шампанское, — улыбнулась через силу.
— Оно ледяное, проводница только что из холодильника принесла! — кипятился плотного телосложения блондин. Одетый в белую рубашку и черные костюмные брюки, он обливался потом.
— И вообще, я не пью.
— Никто заставлять не будет. У нас конфеты есть с фруктами и хорошая компания.
— Спасибо, нет, — твердо повторила в энный раз.
Вроде бы и не пьяный, и выглядит интеллигентно, а с ослиным упрямством встал в проходе, не пуская меня дальше. Сходила размять ноги, называется… Сколько проблем доставляют мужчины, не понимающие слово «нет». И ведь глаза ему не отведешь — невзирая на посещение озера, я была пуста, отдав прошлой ночью все до капли Герману.
— Хватит ломаться, — светло-голубые глаза мужчины заледенели, — не люблю, когда набивают себе цену.
Он попытался ухватить меня за руку — я отшатнулась и шагнула назад. Как назло, в коридоре вагона никого — жара разогнала всех по купе, да и не много народу ехало в люксе.
— Повторяю: ваше предложение меня не интересует, — процедила сквозь зубы и пригрозила: — Не пропустите, буду кричать.
Подействовало — он молча шагнул в сторону.
Я прошмыгнула мимо… почти прошмыгнула. Меня больно схватили за плечо, захватив при этом и косу.
— Такие, как ты, не кричат до последнего, — прошипел он на ухо.
Опровергнуть заявление не позволил — грубо заткнул рот ладонью и дернул за волосы, заводя мою голову назад.
Я толком испугаться не успела — блондин выпустил из захвата. Сам же полетел лицом в пол. Бесшумно, точно хищный кот, Герман опустился сверху, упершись ему в поясницу коленом. Несколько быстрых прикосновений к шее и голове — и блондин обмяк, прекратив перепуганно хрипеть.
Прижавшись к стене, я в шоке следила, как неслышными тенями к поверженному скользнули охотники из «Ловчего». Секунды ушли, чтобы убрать следы драки: Иракли открыл дверь купе, Ждан спрятал бесчувственное тело, оставшись там же.
Вовремя. Из дальнего купе вышла проводница. Сонная, в слегка примятой форме женщина подозрительно нас оглядела, затем поинтересовалась, не хотим ли чего, и скрылась с глаз.
Сервис… Тут убивать начнут, а она и ухом не поведет, будет спать. Впрочем, я ее понимала: жара стояла такая, что без сиесты можно и ноги протянуть.
— Ты цела, Никуль?
В небесно-синих глазах Иракли плескалась тревога.
Герман же без слов и, пожалуй, как-то ревниво обнял. Слишком крепко — я ахнула, и он чуть разжал медвежьи объятия.
— Я скоро присоединюсь к вам, — пообещал он Другу и повел меня к нашему купе, которое находилось в противоположном крае, почти в самом конце вагона-люкса.
Не знаю зачем, но я начала оправдываться:
— Гер, я ему повода не давала.
За себя не боялась — Волков в жизни не поднимет руку на женщину, а вот за приставалу страх не ушел. Ему он в запале мог сломать руку или челюсть. Охотники — собственники, которых не переделать.
— А ему и не нужен был повод, — хмуро обронил Герман, пропуская меня первой в купе. — Он бы к тебе пристал, даже будь на тебе паранджа.
— Вроде адекватный и не пьяный…
— Ника, он почуял в тебе ведьму.
— В смысле? — ступила я и тотчас, поняв, что он подразумевал, похолодела. Внутри разливался запоздалый страх. — Ты хочешь сказать, что он?..
— Да, он одержим. Узнаем, на какой стадии подселение, и будем что-то решать.
Ноги стали ватными — я плюхнулась на мягкое сиденье насыщенно-бордового цвета.
Вот это да… Никогда еще так близко я не контактировала с одержимыми! Восьмилетняя трагедия на озере не в счет — тогда духи вырвались бесплотные и относительно безопасные.
Столетия назад ведьмы помогали во время охоты, без них нельзя было обойтись, когда дух укоренялся в человеке настолько, что не желал покидать тело добровольно. Тогда они его изгоняли.
Увы, теперь таких носителей зла убивали — ведьмы разучились проводить обряды экзорцизма, да и считалось слишком опасным приближаться к тем, кто жаждал заполучить чужую силу.
Погрузившись в размышления и переживания о случившемся, я отстраненно наблюдала, как охотник роется в спортивной сумке. Пришла в себя, когда нечто ледяное прижалось к плечу.
Дернулась испуганно — Герман шикнул:
— Тихо! У тебя огромная гематома.
С сосредоточенным видом он держал пакет со льдом у моей руки, как будто сама я не справлюсь, а у него нет дел важнее. Темно-карие глаза зло блестели, на скулах ходили желваки. Чую, в любом случае приставала целым из рук охотников не уйдет.
Я пригладила торчащие черными иглами волосы Гера, надеясь немного успокоить, пригасить агрессию. Он повернул голову и поцеловал мои пальцы, а затем и вовсе сгреб в охапку.
Усадив к себе на колени, принялся ругать, перемежая слова легкими поцелуями:
— Как же ты меня напугала! А если бы носитель оказался психом изначально? Или дух укоренился настолько, что попытался бы убить тебя прямо в коридоре?
Чуть отклонившись назад, заглянула в обеспокоенное лицо Германа.
— Я не хотела подставляться, правда. Все вышло случайно.
— Знаю. Ты притягиваешь неприятности, Ника. Я не знал, что такое страх, пока не влюбился в тебя.
Неудобно, когда изливают душу, а ты не можешь произнести заветные слова. Жаль, что я не сумею соврать в таком вопросе, хоть охотник и не поймал бы на лжи. Неправду не замечают, когда сильно хотят обмануться. Я не смогла соврать из-за самой себя — язык не повернулся ложно обнадежить.
— Кстати! Одержимый говорил о друзьях или друге в своем купе! — вспомнила, несомненно, важное.
Герман покачал головой.
— Он ехал один. До столицы в люксе одиннадцать человек, включая проводницу. Кроме меня с ребятами и того недоноска, в вагоне мужчин больше нет. Женщины-пассажиры едут с детьми. Не думаю, что в них подселен дух, — в первую очередь он заставляет рвать родственные узы.
— Откуда знаешь? Узнавал, когда покупал билеты?
Мне бы и в голову не пришло интересоваться, какого пола мои соседи по вагону. Выходит, зря — даже такая информация порой необходима для полноты картины.
— И это тоже. Следил за тем, кто садился в вагон.
— Тогда почему сразу, еще на перроне, не обратил внимания на приставалу? Не понял, что он одержим?
Герман легонько щелкнул меня по носу и тотчас чмокнул.
— Забыла, что это сложно определить, пока человек не окажется на эмоциональном пике?
Покраснев, смущенно вздохнула:
— Не быть мне охотницей — забыла элементарное.
Герман промолчал и вскоре оставил меня одну, запретив покидать купе, пока
