Насладившись триумфом, Верховная велела рассказать, как прошло знакомство с ее внучкой и зятем. И хотя в общих чертах отчет я дала еще по телефону в поезде, пришлось вновь рассказывать, начиная с событий на парковке супермаркета.
— Ну ты и лоханулась с грабителем, Ника, — усмехнулась повеселевшая после описания моих злоключений Жанна. — Ты ведь могла его временно ослепить — твоих силенок на «Мотылька» хватило бы.
Стелла недовольно повела смоляной бровью, намекая невестке заткнуться и слушать дальше.
— Еще я случайно натолкнулась на дневник мужа Виктории…
Первая Мать выпрямилась в кресле.
— Ты о нем не говорила по телефону. Хотела утаить?
— Нет, — возразила удивленно. — Зачем он мне?
— Чтобы прочитать первой. — Стелла прищурилась, напомнив кобру, замершую перед броском. — Скажешь, не начинала читать его?
— Нет, — соврала поспешно.
— Лжешь! — оскалилась Волкова и сжала руку в кулак.
Платиновая цепочка, нагревшись, обвилась вокруг моей шеи удавкой. Рефлекторно ухватилась за нее, тем самым усугубив ситуацию, — давление усилилось. Перед глазами поплыли цветные круги.
— Не смей врать мне, Вероника, я этого не люблю, — зло процедила сквозь зубы Стелла, позволяя снова дышать.
— Простите меня, Первая Мать, — прохрипела я, опуская мокрые от слез ресницы. — Я успела просмотреть только несколько страниц — почерк у мужчины неразборчивый. Дневник со мной, я действительно не собиралась утаивать от вас столь важную информацию.
— Ты еще поплачь, Ника, — издевательски шепнула Жанна, накручивая на палец рыжий локон, — тогда мы точно поверим.
— Давай его сюда, — властно потребовала главная ведьма Темных Вод.
И я достала из пакета еще одну украденную вещь из квартиры Матвея. Передала, не поднимая глаз. Но не потому, что мне в очередной раз сделали больно, довели до слез. Нет, боль — ничто, когда есть цель. Я опасалась, что в моем взгляде разглядят торжество и превосходство.
Шавки Стеллы слепы — они давно во всем полагаются на свою хозяйку, которая слишком самоуверенна в своем всесилии.
Если бы я сразу призналась, что читала дневник, Волкова не поверила бы в мою покорность, она ее бы насторожила. Тогда допрос продолжился бы, и выплыло бы то, что хотела скрыть: я не просто начала читать, а сделала ксерокопию. Столь личные записи за одну ночь толком не проанализируешь, их нужно просматривать не один раз.
Еще, если я буду во всем покладистой, Стелла решит, что я что-то задумала. А так как я задумала, ее настороженность мне не нужна.
— И что пишет мой зять? — листая страницы, как бы сама у себя спросила Волкова.
С удовольствием проследила, как на ее лице проступает раздражение — чтобы разобрать почерк мужчины, надо приглашать криптолога.
— Если позволите, я прочитаю пару страниц, которые разобрала в поезде. Листала и наткнулась на такие значимые события, как пробуждение силы Авроры. И как Матвей нашел Викторию, когда она в ванной…
Стелла быстро остановила меня взмахом руки.
— Роза, Жанна, оставьте нас.
Женщины безропотно подчинились приказу. И я осталась один на один с монстром, иначе ее и не назовешь.
Молодо выглядевшая брюнетка с густыми волосами, собранными в косую французскую косу, всегда стильно одетая, вызывала невольную симпатию и доверие при знакомстве. Тот, кто видел Стеллу впервые, решал, что она милая, добрая женщина. На самом деле более жестокой ведьмы не жило в Темных Водах.
— Мы одни, можешь читать, — ледяным голосом произнесла Волкова, выдержав паузу.
Покосившись на ее сопящую свекровь, взяла со стола тетрадь. И, откашлявшись, принялась медленно читать:
— «Мы гуляли с Авой на детской площадке. День выдался серо-депрессивный, время от времени моросил дождь, и мы гуляли одни. Я любил такие дни, когда не нужно дожидаться очереди на качелях, когда нет пьющих пиво мамаш. Ава выглядела забавно в новом красном дождевике, и я прозвал ее „своим мухоморчиком“. В какой-то миг моя доченька нахмурилась. Я не успел спросить, что случилось, — отвлекся на соседние качели, которые вдруг также начали раскачиваться. Ветра не было. Воробьи на них не сидели. Оставив малую, я приблизился к аномалии… и она резко остановилась. Ава молчала, при этом оставалась спокойной. Ни малейшего удивления на серьезном личике. И я поинтересовался, что происходит. „Мне скучно, и я качала их взглядом, папочка“. После этих слов я едва не сошел с ума. До определенных событий я не верил в сверхъестественное, в то, что не подтвердила наука. И вдруг моя собственная дочь…»
— Достаточно, — остановила меня Волкова. — Понятно, первый всплеск силы зафиксировал отец. Плохо.
— Почему? — удивилась я.
Стелла посмотрела на меня как на дурочку.
— Потому что он обычный человек.
— Но ведь он не сдал Аврору в научную лабораторию? Не таскал по сомнительным ток-шоу? Он показался мне адекватным, любящим родителем…
— Который не уберег мою дочь! — резко оборвала Волкова. — Виктория ушла. Выходит, была несчастна с ним.
— А если не по его вине? Она дождалась пятилетия Авроры, убедилась, что сила не вернется, и тогда…
— Заткнись! — Ведьма злобно сверкнула карими глазами. — Тоже мне защитница выискалась!
Не знаю, что на меня нашло, но я не прикусила язык, а вздумала противоречить ей:
— Извините, но вы не видели Иванова, а уже предвзято к нему относитесь.
— Пошла вон! — рявкнула Стелла.
Я поспешно выполнила приказ. У двери меня догнало предупреждение:
— Чтобы явилась на ужин.
Остановилась. Повернувшись вполоборота, тихо попросила:
— Можно мне сегодня не приходить? Я с поезда, почти сутки в дороге.
Стелла смерила меня внимательным взглядом и ласково улыбнулась:
— Нет.
Предсказуемо… А чего я ждала? Сочувствия? Разве ей известно, что это такое? Она может попустительствовать ценной ведьме, благоволить, если чего-то хочет от нее, но не мне.
Никого на свете нет злее, чем разочарованная в своих ожиданиях женщина. Стелла до последнего верила, что ее магически выгоревшая дочь живет счастливо обычной жизнью с обычным мужчиной, при этом воспитывая щедро одаренную дочь-ведьмочку. Ну а реальность оказалась жестокой.
Только выйдя на улицу, я с облегчением выдохнула. Гроза прошла мимо. Осталось пережить неприятный ужин — и, если повезет, до субботы я могу не встречаться с Волковой. Главное, чтобы я ей не понадобилась, а уж она мне сто лет не нужна.
Ах да, фотографии… Я совсем о них забыла. Их придется отнести сегодня, так что приказ явиться на ужин очень кстати. Завтра или еще позже нести фото нет смысла — Стелла обвинит во всех мыслимых и немыслимых грехах, решит, что снова утаила информацию. Поэтому если не отдам сегодня, придется сжечь, чего не хотелось бы делать. Но и оставлять будет слишком опасно — найдут при первой же неожиданной проверке.
Придя домой, сразу проверила, в каком состоянии моя «месть». В отличном — застыла и готова к воплощению в жизнь. Выжду немного и расплачусь за сюрприз под воротами.
Поставив форму в раковину, поднялась на второй этаж, в спальню. На шкафу стояла коробка, полная памятных вещей детства. Военный бинокль времен СССР, засушенный жук-олень, рогатка, выцветший билет в кино,
