— А у тебя волосы лохматые и одежда придурковатая, — огрызнулась Хлоя. — И что ты тут вообще делаешь, пока я сестре душу изливаю?
— Это все очень сложно, — поспешила переключить внимание сестры на себя Селеста, бросив на брюнета неодобрительный взгляд. — Лучше расскажи, что ты придумала.
— А он? — кивнула на незнакомца Хлоя.
— А он поможет и будет держать язык за зубами, — заверила Сел. — Итак, что?
Хлоя улыбнулась той самой улыбкой, которая обычно бросала в холодный пот всех хорошо знакомых с юной ведьмой.
— Жертвы будут? — кровожадно вопросил брюнет, и в зеленых глазах мелькнул интерес. — Тогда я помогу.
Хлоя чуть не захлопала в ладоши, но Селеста отрицательно качнула головой и велела:
— Поумерь кровожадность, сестрица. Нам нужно выиграть время, а не устроить пришествие Мальбоны.
Хлоя потерла ручки и сказала:
— Ты мыслила в правильном направлении, когда говорила, что нужно прятаться от этой свадьбы. Но мыслить нужно масштабнее! Мы не будем прятать меня. Это банально и глупо, — ведьмочка фыркнула. — Ничто не помешает нашему дорогому отцу сначала выбрать мне мужа, а потом заставить его найти меня. Нет! Мы спрячем всех гостей!
— Как? — хором спросили Селеста и брюнет.
Выдержав драматическую паузу, Хлоя ответила:
— Поместим их в калейдоскоп!
* * *Обычно глубокой ночью в доме Уайли все затихало. Слуги заканчивали мыть полы и лестницы и удалялись в свой флигель. За работой можно было застать разве только кухарку. Реже прачку.
Сегодня весь дом не спал, несмотря на поздний час. Приготовления к завтрашнему торжеству продолжались, дом охватила предвкушающая суета. Бронвик и Розанна Уайли выбирали потенциального зятя, так как в добрую волю младшенького чада им верилось с трудом.
А в комнате младшей дочери зрел заговор. Заговорщики составили план и теперь готовили средство для воплощения страшного заговора в жизнь.
— Кажется, это последнее, — вздохнула Сел и аккуратно поставила небольшое стеклышко в тубу. Там уже стояло несколько десятков таких же стеклышек, только разного цвета и размера. Прежде чем каждое из них отправлялось в тубу, Хлоя собственноручно наносила на него письмена заклинания. Селеста окунала в зелье и ставила на место. Затем их лохматый соучастник в придурковатой одежде магически соединял все стеклышки между собой, спаивая своей силой и превращая в звенья одного магического механизма. Это была колоссальная работа, требовавшая от каждого сосредоточенности и отдачи.
Вообще, когда Хлоя представляла себе, как это энергоемкое заклинание превращается из проекта в реально осязаемый механизм, призванный усилить действие каждого заклинания на каждом стеклышке и спроецировать его на выбранную создателем местность, в своем воображении она была не юной ведьмой-недоучкой, а кем-то вроде старейшины долины. И созданием этой тубы со стеклышками занимались не два мага, а минимум дюжина учеников!
— Точно? — устало пробормотал брюнет.
— Ага! — раздражающе бодро сказала Хлоя. — Теперь нужно дождаться, когда гости соберутся в доме, и можно запускать.
— О, хвала всему сущему!
Брюнет осторожно отложил щипцы в сторону и растянулся прямо на полу. Селеста подошла к нему и легла рядом, положив голову на грудь. Она выглядела так же устало и изможденно, как и парень.
— Ой, да ладно вам! — раздраженно фыркнула Хлоя. — Не так это было и трудно.
В нее тут же уперлись два многообещающих взгляда.
— Ладно, ладно! — Хлоя неохотно пошла на попятный и, немного помолчав, искренне поблагодарила: — Спасибо.
— Это тебе спасибо, — вдруг улыбнулся брюнет. — Давно я не ощущал столь сильных эмоций.
Селеста приподняла голову и вопросительно посмотрела на него, выразительно изогнув бровь.
— Милая, я тебя, конечно, люблю, — пояснил он, — но твоя сестра — просто нечто. Ее эмоции такие необычные на вкус! И приправлены такой… М-м-м… вкусной магией.
— Что? — хором спросили сестры.
Брюнет пояснил:
— Твои эмоции сильные и яркие, — он легко поцеловал Селесту. — Но в твоей сестре бурлит магическая сила, которая никак не найдет выхода, поэтому примешивается к эмоциям. Это делает их вкус просто удивительным…
Внезапно он замолчал и, нахмурившись, уставился на Хлою:
— Что я такого сказал?
— Ты что, издеваешься? — разозлилась она. — У меня всю жизнь слабый колдовской дар. Сил хватает только на то, чтобы варить зелья! Продолжишь издеваться, и Сел не даст соврать: я тебе и без колдовства наваляю!
— Я не смеялся, — предельно серьезно сказал брюнет и гибко поднялся. — И сказал правду. У тебя большой колдовской дар. Не понимаю, как этого не почувствовали твои родители или кто-то еще.
— Я тебя… — зло прошипела Хлоя, бросаясь на обидчика, чтобы выцарапать ему глаза, но брюнет перехватил ее и, прижав к себе, отчетливо проговорил:
— Я. Говорю. Правду. — Взяв тонкую девичью руку в свою, уже спокойнее он добавил: — Почувствуй себя, великая чародейка. Ощути свою силу, дотянись до нее.
Если бы Хлою попросили описать ее колдовской дар, она бы сказала, что он похож на колодец. Он неглубокий, и если наклониться посильнее, цепляясь за каменные края, можно зачерпнуть немного воды. Вот эта вода и есть весь ее колдовской дар.
Что бы ни сделал брюнет, но внезапно на Хлою обрушилось цунами. Эта волна была такой сильной, что буквально оглушила и ослепила. Стало трудно дышать. Сила душила Хлою. Она была всюду, и в какой-то момент ведьмочке показалось, что ей не выплыть. Но вот поток схлынул, начал отступать, зрение прояснилось, а в сознание ворвались звуки.
— …да пусти меня! — орала Селеста.
— Дай ей обуздать силу! — уговаривал брюнет.
Хлоя повернула голову и посмотрела на сестру. Она вырывалась из рук лохматого, а тот без труда ее удерживал.
— Селеста, — позвала Хлоя.
В этот раз брюнет отпустил Сел, и та обеспокоенно склонилась над сестрой:
— Как ты?
— Это что-то невообразимое, — пробормотала Хлоя. — Неужели оно было во мне и раньше?
— Всегда, — ответил брюнет.
— Почему я не ощущала? — глупым голосом спросила Хлоя, рассматривая свои руки. С ними что-то было не так, они выглядели по-другому. Весь мир внезапно стал другим. Она сама как будто
