Вопреки их ожиданиям, мироздание не рухнуло, день с ночью не поменялись местами, с неба не пошел кровавый дождь, никто не обратился в камень. Вместо этого карта на мгновенье сжалась, а затем яркое пятнышко, в которое ткнул пальцем Пэттон, поднялось над картой и увеличилось, превратившись в небольшую долину. Там росла цветущая лаванда. Из-за обилия растительности долина походила на сиренево-лиловое пятно, в котором то тут, то там попадались розовые и белые вкрапления.
Повисла тишина. Демоны как зачарованные глазели на это чудо. Они могли рассмотреть каждый лепесток, сухие колкие кусты… Если присмотреться, можно было увидеть даже летающих пчел.
— Оказывается, и так можно, — неловко рассмеялся Пэттон и потер шею. У него было двоякое чувство. С одной стороны, он сделал полезное открытие, с другой, когда он в клане трогал что-то без разрешения, всегда получал по этой самой шее.
Ведомый скорее шестым чувством, нежели осмысленной догадкой, Морган коснулся виднеющегося в начале поля темного зева пещеры, и тот незамедлительно приблизился. Правда, под таким углом, что можно было рассмотреть лишь поросший растительностью склон и часть каменистого входа. Повинуясь интуиции, Морган ткнул пальцем в картинку и сдвинул ее в сторону. Теперь вход в пещеры был как на ладони.
— Видимо, это вход, — указал на очевидное Освальт таким обыденным тоном, как будто вокруг ничего не происходило. Даже не спокойствие друга, а то, насколько буднично это прозвучало, резануло по натянутым нервам Моргана и Пэттона. Оба с явным неудовольствием посмотрели на товарища.
— Видимо, да, — хмыкнул Морган. — Что же не так с этой пещерой? Почему оттуда никто не возвращался?
Словно ответ на его вопрос к пещере приблизился олененок Животное выглядело испуганным и сбитым с толку. Как будто само не понимало, зачем сюда пришло и почему не убегает. Из пещеры медленно, немного переваливаясь с ноги на ногу, вышел громадный огр, подхватил олененка и снова растаял в царящем внутри мраке.
Показанная картинка была настолько четкой, что демоны без труда рассмотрели и огромные мышцы, будто вырезанные из камня, и глаза разного цвета — один зеленый, другой голубой, и то, что монстр по размерам едва ли уступал небольшому холму. Кожа на теле чудовища местами была потрескавшейся, а походка — грузной и качающейся. Каменное чудовище словно оказалось рядом с демонами. Протяни руку — и ощутишь холод и шершавость камня. Почувствуешь мощь и злобу огров, память о которых осталась только в легендах.
К факту появления живого огра каждый отнесся по-своему.
— Невероятно! — первым выдохнул Пэттон.
Ему казалось, что огры были только в сказках, что это выдумка. В конце концов, такая махина просто не могла существовать. Физически не могла! Иначе ее бы кто-то заметил. Ведь правда?
— Невозможно, — покачал головой Морган. Он не мог поверить, что судьба подсунула ему каменного монстра. После битвы с вендиго он более трезво оценивал свои силы и возможности. Каменного монстра не одолеть даже троим, не то что в одиночку.
— Любопытно, — заинтересованно подался вперед Освальт.
Ему еще не приходилось сражаться с ограми, и сейчас он тщательно рассматривал предполагаемого соперника, выискивая слабые места.
Товарищи посмотрели на него одинаково тяжелыми взглядами.
— Что? — спросил ничего не выражающим тоном Морган.
— Любопытно, — повторил Освальт, все еще не отрывая взгляд от затылка огра, медленно растворяющегося во тьме.
— Морган, ты мой друг и потенциально будущий глава клана, — начал издалека Пэттон, но на этом его красноречивость иссякла, и демон сказал как есть: — Но если мы пойдем против этой образины, нам всем торба!
— Что-нибудь придумаем, — попытался успокоить его Морган.
Хорошая идея — успокоить свое воинство и вселить в него уверенность. Но демон не учел одного обстоятельства. Чтобы кого-то успокоить, нужно самому быть уверенным в положительном исходе дела. Или хотя бы достаточно убедительно изображать эту уверенность, если таковая попросту отсутствует.
В его голосе не было ни того, ни другого. И Пэттон, имея на то все основания, не поверил своему командиру.
— Что мы придумаем? Что мы можем придумать за несколько часов, если сотни лет назад даже не подозревали, что это каменное нечто топчет землю своими лапищами?
Демон был близок к панике. У Моргана его несвоевременная истерика вызвала раздражение.
— Мы не знали, с чем столкнемся, когда сунулись в логово ведьмы. И ничего. Живы. Так что отставить упадническое настроение.
— Морган, — на Пэттона не действовали уговоры-то ведьма, а то каменная глыба на двух ногах! Как нам с ним драться? Мы даже не знаем, куда бить!
— Знаем, — спокойно перебил приятеля Освальт, задумчиво глядя на карту.
Товарищи разом оглянулись на него.
— Знаем? — тупо переспросил Морган.
Освальт утвердительно кивнул и снизошел до объяснений.
— Вы заметили, как он держит голову? — тоном охотника, рассказывающего новичкам тонкости охоты на оленя, спросил он, подтверждая слова жестами. — Его глаза слишком глубоко посажены. Значит, огр может смотреть только прямо, а все, что по бокам, выпадает из поля зрения. Мы сможем подкрасться незаметно, если заходить сбоку или с тылу. А еще его голова покачивается при ходьбе. Значит, ненадежно прикреплена к телу. Нужно просто отбить голову, и огр будет обезврежен.
— Я тоже об этом думал, — приняв серьезный вид, соврал Морган, чтобы не выглядеть глупее собственного телохранителя. — Но у меня нет идей, как отделить голову от тела.
— Можно спросить у Тормонта, — предложил Освальт. — Наверняка у него найдется пара приспособлений. И возьмем плащ-невидимку. С ним можно незаметно подойти к огру.
— А он согласится? — с опаской спросил Пэттон.
Морган фыркнул:
— Да он описается от счастья, когда мы предложим провести полевые испытания! — И тут же серьезным тоном добавил: — В пещере находится молодая ведьма. Зовут Эжени Молдер. Она исчезла при невыясненных обстоятельствах вместе с тем источником питания, который поручил вернуть Тормонт. Важно вернуть источник, но еще важнее — узнать, что стало с этой… как ее… чародейкой.
— А в чем разница между чародейкой и ведьмой? — заинтересовался Пэттон.
— Не спрашивай. — Морган
