– Мне нужно выпить кофе, а тебе нужно отправляться в школу. – Так она выразила это вслух.
Диана выпила кофе из щербатой кружки с логотипом найт-вэйлского городского радио, доставшейся ей пару лет назад во время сбора средств. Она решила не жертвовать на радиостанцию. Однако как-то она высказала одной из своих подруг восхищение шоу Сесила, и ее комментарий уловило одно из тысяч подслушивающих устройств, которые радиостанция рассовала по всему городу. С помощью сложного алгоритма, учитывающего возраст, доход и отношение к станции, руководство радио получило пожертвование прямо с банковского счета Дианы, не обременяя ее ни выписыванием чека, ни отсылкой конверта, ни даже информацией о том, что деньги ушли. Это был удобный подход к сбору средств для всех вовлеченных в этот процесс сторон. И после этого она получила кружку и футболку с известным изречением Элеоноры Рузвельт: «Однажды своим равнодушием мы расколем Луну!» Вот так она узнала, что стала фанаткой найт-вэйлского городского радио.
– Можно мне сегодня взять машину? – спросил Джош, стараясь извлечь выгоду из завоеванного им сегодня расположения.
– Нельзя.
– Мам!
– Я сказала – нет.
– Ты только что сказала, что я умный и деликатный.
– Верно. Но я не сказала, что ты аккуратный и ответственный водитель.
– Но ты же хочешь, чтобы я совершенствовался, так ведь?
– Ты этого добиваешься, Джош? Я стараюсь завязать с тобой разговор. Пытаюсь говорить с тобой, и сегодня утром мы очень продвинулись. Настоящий прорыв, когда ты добрый, милый и ясно выражаешь свои мысли. И каков результат? Просто взять мою машину?
Джош стоял не шевелясь. Настал момент, которого он больше всего боялся. Вот так кончались все его разговоры с матерью. Ему просто хотелось завершить разговор и остаться одному в мире, где он мог бы продолжать искать своего отца. Он хотел понять, кто он для отца, который его бросил (а бросал ли его отец вообще? он не знал этого – вот в чем штука), так же, как понимал, кто он для своей матери со всеми своими достоинствами и недостатками. Увидев себя на фоне этих двух людей и между ними, он мог бы начать размышлять, кто он за всеми обликами, которые принимал каждый день, за всем тем, каким его видел мир в любой конкретный момент.
– Мне остается удивляться, действительно ли ты говоришь по-настоящему лишь тогда, когда тебе что-то от меня нужно. Это чрезвычайно неискренне.
– Мам, я…
– Неискренне означает без искренности. Не знаю, говорили вам об этом в школе или нет.
– Я еще успею на автобус.
– Тогда поторопись.
Джош побросал вещи в портфель и вышел за дверь.
Диана смотрела в кружку с кофе, зная, что все взаимопонимание с сыном пошло насмарку и что ему, очевидно, невыносимо находиться рядом с ней, когда она ведет себя вот так.
– Я люблю тебя, – произнесла она, надеясь, что еще не поздно.
– Я тоже тебя люблю, – отозвался он, но недостаточно громко, чтобы быть услышанным.
Глава 18
И вот теперь, когда ни наука, ни городские власти не смогли решить ее проблему, Джеки сидела в своей машине на парковке у мэрии, не зная, что делать дальше. Никто ничего не решил. Никто не смог ей помочь.
Она наблюдала, как из дверей выбежали рабочие и начали долгий процесс драпировки мэрии в черный бархат. Было приятно смотреть на людей, борющихся с проблемой, которая никак ее не касалась. Ей не приходилось ни помогать, ни что-то делать, ни выбирать. В какой-то момент ей хотелось опустить сиденье как можно ближе к лежачему положению и заночевать прямо здесь. Остаться на месте и предоставить миру заниматься своими странными и ужасными делами без нее.
Но не успев додумать эту мысль, Джеки уже включила зажигание и задним ходом выехала с парковки. Она не остановилась. Не могла остановиться. Что-то внутри делало ее отступление таким же невозможным, как самая невозможная из ее проблем.
Ехать по Найт-Вэйлу ранним вечером было сплошным удовольствием. Машин на улицах попадалось немного, в основном в них сидели агенты из неназванного, но грозного правительственного агентства, начавшие свое ночное патрулирование улиц города. Еще не настало время фигур в капюшонах, которые крались по тротуарам, выискивая одиноких пешеходов, чтобы проделать с ними то, что они проделывали (свидетельств контактов почти не существовало, но если они и были, у свидетелей хватало ума прикрыть свидетельскую часть своей сенсорной системы, пока все не закончится).
В заведениях на шоссе 800 зажглись огни. На закате особенно выделялась неоновая вывеска «Лунного света всю ночь» – «панель нежного света в теплом мраке пустыни», – как однажды сказали об этом по радио. Она было подумала зайти туда поужинать, ведь голод относился к легко решаемым проблемам, – но мысль о том, чтобы вернуться и увидеть, как тот мужчина – светловолосый мужчина с кухни – улыбается, заставила ее занервничать. Тот же ли это светловолосый мужчина, которого она видела в приемной у мэра?
Она помотала головой, но мысль не уходила.
Светловолосый мужчина, повторяла она про себя.
«КИНГ-СИТИ», – было написано на бумаге.
Мужчина на мамином заднем дворе. Светлые волосы. Улыбка. Вот откуда она его знает. Сердце ее стучало в запястье, где оно билось очень редко.
Светящиеся точки усеяли лиловую дымку сумеречного горизонта: красные габаритные огни, желтые фонари над входными ступеньками, оранжевые уличные фонари, странные зеленовато-белые пульсирующие огоньки в десятках метров над «Арби». Где-то вдалеке – изломанная полоска мягкого синего света, словно трещина на небе. Над всем этим нависало чистое, белое сияние звезд и луны вкупе с поисковыми огнями вертолетов слежения.
Дети в Найт-Вэйле растут, слыша над собой то приближающийся, то удаляющийся стрекот вертолетов – записывающих, отслеживающих или что там вообще делают вертолеты. Это звук успокаивает, поскольку знаешь, что тебя надежно защищают кристально честные судьи, решающие, что хорошо, а что плохо.
Джеки чувствовала себя не успокоенной, а напряженной. Она не думала, а действовала. Не имея понятия, с какой скоростью едет, она свернула с шоссе 800 на безымянную улицу, которая в конечном итоге вела в Песчаные пустоши и трущобы, ставшие районом бариста. Однако до этого безымянная улица проходила рядом с мексиканским заведением Джерри.
Огонек над заведением Джерри оказался самым привлекательным из всего, что она увидела в этот день. Закусочная представляла собой небольшую палатку, только недавно вновь открывшуюся после жуткого происшествия с участием путешественника во времени, но уже пошла молва, что такую еду стоило ждать много лет неизвестности и молчания.
Джеки въехала на стоянку, с облегчением подумав, что ей предстоит простая задача – заказать и съесть еду. Сунув руку в карман, она присоединила
