На его глазах крыша с грохотом провалилась внутрь, и в небо взметнулся столб огненных искр. Какие бы тайны ни хранила Устинья, похоже, никому не суждено было их узнать.
* * *– А ты уверена, что нас никто не застукает? – спросил Сергей Бельцев, боязливо озираясь в темной гостиной женского корпуса.
– Конечно, уверена! – твердо сказала Милана Поветруля. – Здесь сейчас никого нет! Все в библиотеке, на факультативах, на занятиях спортивных секций. Нас никто не увидит.
– А если кто-то уже вернулся? Если нас поймают, я все свалю на тебя!
Милана понимала, что он прав, но не собиралась признавать это вслух.
Антон Седачев отказался ее сопровождать, сославшись на какие-то проблемы, и Милана уговорила пойти на дело Бельцева, поскольку копаться в помойке за «Одноглазым валетом» в одиночку совершенно не хотелось. Но, пока они ходили в Клыково, кто-то из ненавистных девчонок вполне мог вернуться домой. Правда, в общей гостиной свет по-прежнему не горел, а значит, если кто и пришел, то сидел сейчас у себя и не высовывался.
– Главное, чтобы в комнате Степановой и Соловьевой никого не оказалось, – проговорила Поветруля. – Остальные меня мало волнуют.
– В комнате?! Ты же говорила, что хочешь оставить это на пороге! – возмутился Сергей, встряхнув бумажным пакетом, в котором лежало что-то тяжелое.
– На пороге не так интересно, – протянула Милана. – А вот подложить этой поганке в кровать – самое то! Чего ты боишься, болотник? Если нас застукают, просто растечешься грязной лужей, как ты уже не раз делал.
– Кто бы говорил, пускательница ветров, – не остался в долгу Бельцев. – Я-то скроюсь, просочусь в любую щель, а ты? В окно выбросишься, если тебя поймают с этой гадостью?
И он снова взмахнул пакетом.
– Ладно, не злись, – смягчилась Милана. – Мы друзья, а значит, должны всегда друг друга поддерживать.
– Вот и хватит надо мной издеваться. Кстати, как ты собираешься попасть в их комнату?
– Да у нас тут редко двери запирают. А даже если и заперто, ты сам сказал, что можешь просочиться в любую щель. Пролезешь под дверью, а затем отопрешь ее изнутри.
– Так вот почему ты меня с собой позвала! – вспыхнул Сергей.
– Не бесись. Не только поэтому. Не могу же я сама тащить в руках дохлую крысу.
Сергей заглянул в пакет и брезгливо поморщился.
– Не хотел бы я оказаться в одной постели с этим…
– Зато в следующий раз Степанова трижды подумает, прежде чем наезжать на меня, – злобно сказала Поветруля. – Да еще перед всеми, тоже мне, актриса!
– Степанова – неплохая девчонка. К тому же обычно ты первая все скандалы затеваешь.
– Если сейчас же не заткнешься, следующая крыса будет твоей!
– Фу, гадость! – поморщился Сергей.
Они поднялись по лестнице и двинулись по коридору второго этажа, тщательно прислушиваясь и стараясь не шуметь. Из-за некоторых дверей доносились приглушенные звуки музыки или девичьи голоса, но в большинстве комнат стояла тишина.
– Я слышал, недавно кто-то подбросил змею в постель Зверева, – тихо сообщил Сергей. – Не ты случайно?
– С какой стати? – обернулась к нему Милана. – Зверева я тоже не перевариваю, но он мне ничего плохого не делал. Не за что мстить…
– Значит, он перешел дорогу кому-то другому?
– И я даже догадываюсь, кому именно. Обещай, что никому не расскажешь!
– Могила! – заверил ее Бельцев.
– Я в тот вечер ушла с вечеринки раньше остальных. Еще тогда пыталась найти крысу на помойке, но ничего не вышло. Тогда я решила вернуться в академию и возле вашего корпуса увидела Ирину Звереву. Она шла с каким-то черным пакетом в руках. А потом я услышала о змее… И знаешь, я вот просто уверена, что это она подкинула гадину своему сводному братцу!
– Вот так новость! – вскинул брови Сергей. – Не знал, что она его так не любит…
– Да она вообще никого не любит. Сама та еще змея… Даже у меня от нее мурашки по коже. Ты тоже держись от нее подальше, а то мало ли…
– Да я и так обхожу ее за километр. Странная она какая-то. И живая змеюка это только подтверждает. Наша крыса хоть дохлая…
– Верно! Эх, посмотреть бы на лицо Степановой, когда она откинет одеяло! – Милана тихо хихикнула. – Надеюсь, она при этом копыта от страха не откинет!
Поветруля на цыпочках подкралась к комнате, в которой жила ненавистная ей Женя Степанова, и вдруг резко остановилась. Сергей удивленно на нее уставился.
Из-за соседней двери доносилась какая-то возня. Раздался звонкий девичий смешок, затем кто-то хрипло прошептал:
– Дверь запри. Вдруг войдет кто-нибудь?
– Да никто не войдет, – послышался голос Дарьи Киселевой. – Я в этой комнате одна живу… Лучше поцелуй меня еще раз.
– Ох, зайка, какая же ты красивая!
Щелкнула задвижка.
Милана открыла рот и покачнулась.
Она узнала этот голос. Сколько раз этот человек говорил ей те же самые слова… Называл ее своей любимой зайкой. Сергей тоже узнал говорившего и похолодел. Потом настороженно взглянул на Милану.
Поветруля снова качнулась, уперлась рукой о стену. По ее щекам ручьями потекли слезы. Затем она резко развернулась и бросилась прочь, громко стуча каблуками.
– А с этим что делать? – громким шепотом спросил Сергей, взмахнув пакетом с дохлой крысой.
Но Милана его уже не слышала. Всхлипывая и содрогаясь, она быстро сбежала по лестнице, едва не полетев с деревянных ступенек, пересекла гостиную и пулей вылетела на улицу.
Сергей понесся за Миланой, опасаясь, что его застукают в женском корпусе с дохлой крысой в пакете. Тогда проблем не оберешься!
Выбежав на лужайку перед зданием, Милана запрокинула голову к темному небу и издала дикий вопль. Вокруг нее мгновенно взвился вихрь, всколыхнувший все ближайшие деревья и кустарники. На землю посыпались листья и сухие отломленные ветки. Порыв ветра ударил в лицо выбежавшему из корпуса Бельцеву, едва не опрокинув его на спину.
– Да ну тебя к черту! – разозлился Сергей, отшвырнув пакет с крысой в сторону. – Чтобы я еще хоть раз тебя послушал!
И он быстро зашагал к мужскому корпусу.
Ветер за его спиной стих так же внезапно, как и начался. Милана Поветруля упала на колени и, залилась слезами обиды и бессильной ярости.
30
«М. И.»
– Итак, я хочу знать все в мельчайших подробностях! – жестко сказала Елена Федоровна. – И лучше вам не врать, а не то хуже будет!
Женя, Луиза и Тимофей сидели в ее кабинете, понуро опустив головы. Грязные, избитые, израненные, с всклокоченными волосами. Им даже не дали возможности привести себя в порядок. Тимофей сидел почти голый, обернутый лишь грязной Жениной толстовкой. Чтобы соблюсти хоть какие-то приличия, Елена Федоровна бросила ему короткий шерстяной плед, который нашелся в стенном шкафу. В кабинете также находились Лариса Аркадьевна и Марат Закревский. Они заинтересованно смотрели на притихших учеников и хранили молчание.
– С чего лучше начать? –
