– У тебя хоть было что поесть? – спросила Астрид, потом поправилась: – Ты голоден?
Разговаривая с Пити, она брала его личико в ладони, закрывала брату боковой обзор и отчасти уши, близко наклонялась и произносила слова ровным голосом, тщательно их проговаривая.
– Ты голоден? – повторила она медленно и твёрдо.
Пит моргнул, потом кивнул.
– Окей, – ответила Астрид.
Эдилио, сосредоточенно хмурясь и морща лоб, осматривал электронику диспетчерской, занимавшую целую стену.
– По-моему, всё выглядит нормально, – наконец объявил он.
– Извини, я запамятовал, ты у нас инженер-ядерщик или водитель гольф-кара? – скривился Квинн.
– Я просто смотрю на показания приборов, чувак. Зелёный – значит «всё в порядке», не согласен? – Эдилио подошёл к низкому изогнутому столу, на котором стояли три монитора, а перед ними – три потёртых вращающихся кресла. – А так я даже прочитать это не могу, – признался он, склоняясь к экрану, – сплошные цифры и символы.
– Схожу в комнату отдыха, поищу что-нибудь поесть для Пити, – сказала Астрид.
Однако стоило ей направиться к двери, как Пит захныкал. Звук был жалобным, словно скулил щенок. Астрид умоляюще посмотрела на Сэма:
– Обычно он даже не замечает меня. Терпеть не могу его покидать, когда он пытается общаться.
– Я схожу за едой, – кивнул Сэм. – Что он любит?
– От шоколадки, по крайней мере, никогда не откажется. Он… – Астрид хотела что-то добавить, но передумала.
– Ладно, чего-нибудь найду.
Эдилио подошёл к настенному плазменному экрану, казавшемуся здесь самым современным оборудованием. Квинн, плюхнувшись в кресло, тоже уставился на экран, вертясь туда-сюда:
– Слушай, Эдилио, поищи другой канал, этот какой-то нудный.
– Это карта, – пояснил тот. – Вот Пердидо-Бич. И ещё небольшие городки за холмами. Они тянутся до самого Сан-Луиса.
Карта светилась голубым, белым и розовым. В центре её краснело пятно, похожее на яблочко мишени.
– Розовый цвет обозначает область, куда в случае аварии выпадут радиоактивные осадки, – пояснила Астрид. – Красный – близлежащая зона, где радиационное загрязнение будет наиболее сильным. Всё рассчитывается исходя из розы ветров, рельефа местности, течений и такого прочего. Карта постоянно обновляется.
– То есть, красный и розовый означают опасность? – уточнил Эдилио.
– Да. Это шлейф, где радиоактивные осадки будут выше уровня нормы.
– Большая зона получается, – сказал Эдилио.
– Вообще-то, это странно, – Астрид подняла Пита на ноги и подошла к карте. – Никогда не видела, чтобы она так выглядела. Обычно шлейф уходит в глубь суши, поскольку ветры в основном дуют с моря, как вы знаете. Иногда он вытягивается до самой Санта-Барбары. Ну, или в сторону национального парка. Зависит от погоды.
Розовая зона на карте представляла собой идеальный круг, в центре которого находился красный кружок.
– Видимо, компьютеры не получают спутниковых данных о погоде, – предположила Астрид. – Поэтому они вернулись к настройкам по умолчанию: красная зона – десятимильный радиус, розовая – стомильный.
Сэм уставился на карту. Хоть и не сразу, но он нашёл на ней Пердидо-Бич, знакомые пляжи и другие места.
– Весь наш город в красной зоне, – заметил он, и Астрид кивнула. – Её граница доходит до южной окраины.
– Да.
Сэм покосился на неё, пытаясь понять, видит ли она то же, что и он.
– Она проходит прямо по «Вершинам».
– Да, – медленно повторила Астрид. – Именно так.
– Думаешь…
– Ага. Думаю, это чертовски странное совпадение: барьер идёт как раз по границе красной зоны. По крайней мере, насколько нам известно его местоположение. Однако мы не знаем, включает ли он красную зону целиком.
– Получается, произошла утечка радиации?
– Сомневаюсь, – Астрид покачала головой. – В таком случае здесь бы повсюду включились сирены. Но вот что странно… По-моему, причина и следствие поменялись местами. УРОДЗ отрезал компьютеры от данных о погоде, и те вернулись к режиму «по умолчанию». Сначала возник УРОДЗ, потом произошли изменения в карте, верно? Тогда почему барьер УРОДЗ точно повторяет границы карты, которую сам же и смоделировал?
– Я, наверное, слишком устал, – Сэм покачал головой и грустно улыбнулся. – Совершенно не врубаюсь, о чём ты толкуешь. Пойду лучше поищу еду.
Выйдя из диспетчерской, он направился по коридору в направлении, указанном Астрид. Оглянувшись, он увидел, что она продолжает сосредоточенно и хмуро смотреть на карту.
Астрид заметила взгляд Сэма, их глаза встретились. Она вздрогнула, точно он поймал её на чём-то предосудительном, и обняла Пита, будто стремилась его защитить. Тот же вновь с головой ушёл в игру. Астрид посмотрела вниз, глубоко вздохнула и решительно отвернулась.
Глава 12. 272 часа, 47 минут
– КОФЕ, – МЭРИ ПРОИЗНЕСЛА это слово так, словно оно было волшебным. – Мне нужен кофе.
Она находилась в тесной воспитательской комнате детского сада. Стояла перед раскрытым холодильником и высматривала что-нибудь, что можно предложить маленькой девочке, упорно отказывающейся есть. Мэри настолько устала, что чуть не валилась с ног. И тут увидела кофеварку. Мама, когда уставала, всегда варила себе кофе. Взрослые всегда варили кофе в таких случаях.
В ответ на её отчаянную мольбу о помощи, Говард притащил в садик упаковку подгузников… «Хаггис» для новорождённых. Ну и к чему они им? Ещё он принёс два галлона молока и крекеры. В качестве бебиситтера – отрядил Панду, ещё более бесполезного, чем младенческие подгузники. Мэри вынуждена была выгнать этого горе-помощника, услышав, что тот угрожает надавать тумаков плачущему трёхлетке.
Близнецы Энн и Эмма пришли сами. Людей всё равно катастрофически не хватало, однако благодаря сёстрам она смогла поспать часа два.
Проснувшись утром, вернее – уже в полдень, – Мэри долго не понимала, на каком она свете. В голове стоял такой туман, что в первые несколько секунд она даже не могла сообразить, где находится и сколько сейчас времени.
Мэри никогда не варила кофе, но много раз видела, как это делают другие. Со слипающимися глазами попыталась вспомнить. Нужна мерная ложечка и… фильтры.
Результата её первого опыта пришлось ждать долго. Мэри минут десять сидела за столом, тупо уставившись на кофеварку, и только потом сообразила, что забыла налить воду. Когда она это сделала, кофеварка изрыгнула облако пара. Зато уже через пять минут Мэри получила целый кувшин ароматного кофе.
Она налила себе кружку и осторожно сделала глоток. Напиток был очень горячим и очень горьким. Мэри не могла позволить себе разбрасываться молоком, поэтому просто положила две полных ложки сахара.
Попробовала. Стало получше. Не бог весть что, но пить можно.
С кружкой в руке Мэри вернулась в главную комнату. Как минимум шестеро детей плакали, им надо было сменить подгузники, а самых младших – снова кормить. Трёхлетняя девчушка с пушистыми светлыми волосиками, увидев Мэри, бросилась к ней. Та, забывшись, присела. Кофе выплеснулся из кружки, капли попали на шею и плечо девочки. Она завопила.
– О, господи, – вырвалось у перепуганной Мэри.
– Что случилось? – к ней подбежал Джон, уставился на ревущую девочку и застывшую от ужаса сестру.
– Боже, что тут у вас? – к ним уже спешила Энн с ребёнком на руках.
Малышка продолжала вопить. Осторожно поставив чашку на стол, Мэри пулей выскочила из здания.
Она бежала к дому, располагавшемуся в
