На ней была белая блузка и сине-белая, в цветочек, юбка с запа́хом. Волосы, много светлее, чем у сына, развевал крепкий морской ветерок, мама казалась хрупкой и ранимой. Сэм хотел крикнуть, чтобы она не подходила к краю обрыву, только мама бы его не услышала.
Он всё кричал, но она его не слышала…
Сэм резко проснулся от воспоминаний, превратившихся в сон. В диспетчерской не было окон, и он не мог понять, день сейчас или ночь. Все остальные, впрочем, ещё спали.
Сэм осторожно слез с каталки. Стараясь не шуметь, обошёл спящих товарищей. Квинн, в кои-то веки, спал спокойно и не болтал во сне. Эдилио посапывал на подушках, которые ему отдала Астрид. Сама Астрид свернулась клубочком на одном краю дивана, Пит – на другом.
Вторая ночь без родителей. Первую они провели в гостинице, эту – на АЭС. Где они окажутся завтрашней ночью?
Сэму не улыбалось возвращаться домой. Он хотел, чтобы вернулась мама, а домой не хотел.
На столе в кабинете заметил айпод. Сэм не питал оптимизма по поводу музыкальных вкусов неизвестного директора, которому, судя по семейной фотографии в рамке, было лет шестьдесят, но спать не хотелось.
Сэм прокрался мимо дивана, едва не задев руку Астрид, обогнул стол и полку с кубками, в основном, – за игру в гольф, едва слышно отодвинул кресло. Внезапно под ногами что-то мелькнуло. Крыса! Сэм отпрыгнул и врезался в застеклённую полку с кубками. Та с грохотом обвалилась.
Малыш Пити открыл глаза.
– Извини, – начал Сэм, но прежде, чем он успел выговорить следующее слово, Пит принялся верещать.
Звук был примитивным, звериным, он настойчиво повторялся и повторялся, напоминая испуганный визг бабуина.
– Всё в порядке, – сказал Сэм. – Я просто…
Внезапно у него перехватило горло. Сэм поперхнулся. Он не мог больше говорить, не мог дышать. Схватился руками за шею и почувствовал невидимые руки со стальными пальцами, сжимающие его горло, начисто лишая воздуха. Он вцепился в них, пытаясь разжать, а Пити визжал и размахивал руками, словно птица, собирающаяся взлететь.
Пити орал как резаный.
В кабинет вбежали Эдилио и Квинн.
Перед глазами Сэма заплясали красные пятна, сердце колотилось как бешеное, лёгкие конвульсивно сокращались, в бесплодных попытках вдохнуть.
– Пити, Пити, всё хорошо, – говорила Астрид, успокаивая брата, гладила его по голове и баюкала, прижимая к себе. – Стул у окна, стул у окна, стул у окна… – её глаза расширились от ужаса.
Сэм наткнулся на стол. Астрид схватила «Гейм-Бой» Пита, включила.
– Что случилось? – закричал Квинн.
– Он услышал громкий шум, – ответила Астрид. – Шум его пугает, а когда он испуган, то сходит с ума. Всё хорошо, Пити, всё хорошо, я здесь. Вот твоя игрушка.
Сэму хотелось закричать, что всё очень плохо, что он задыхается, но ему не удавалось издать ни звука. Голова закружилась.
– Эй, Сэм, ты чего? – спросил Квинн.
– Он же задыхается! – крикнул Эдилио.
– Да заткни же ты своего пацана! – взорвался Квинн.
– Он не замолчит, пока все не успокоятся, – прошипела Астрид сквозь зубы. – Стул у окна, Пити, стул у окна…
Сэм повалился на колени. Бред какой-то. Он сейчас умрёт. Сердце мучительно сжалось. Мир вокруг потемнел. Сэм вытянул руки ладонями вперёд.
И вдруг вспыхнул свет, яркая зарница, как взрыв сверхновой звезды.
Потеряв сознание, Сэм упал.
Десять секунд спустя он очнулся и обнаружил, что лежит на спине, а над ним склонились испуганные лица Квинна и Эдилио. Малыш Пит молчал, его красивые глаза не отрывались от экрана игрушки.
– Он ещё жив? – спросил далёкий голос Квинна.
Сэм резко вдохнул, потом ещё раз, и хрипло произнёс:
– Я в порядке.
– Он очнулся? – в голосе Астрид звучала тень паники, однако девочка старалась говорить спокойно, чтобы вновь не потревожить затихшего брата.
– Откуда взялся свет? – спросил Эдилио. – Ребята, вы его тоже видели?
– Такое, парень, и на Луне бы увидели, – глаза Квинна были расширены.
– Нам надо уходить, – сказал Эдилио.
– И куда же мы… – начала было Астрид, но он её перебил:
– Без разницы. Главное, – подальше отсюда.
– Это ты верно заметил, – кивнул Квинн, нагнулся и помог Сэму встать на ноги.
Голова всё ещё кружилась, ноги подкашивались. Противиться уходу смысла не было, на лицах товарищей отпечатался страх. Не время спорить или объяснять.
Не решаясь заговорить, Сэм просто ткнул в сторону двери и кивнул.
Они побежали.
Глава 13. 258 часов, 59 минут
ОНИ ПРОСТО УДРАЛИ, ничего не взяв с собой.
Впереди нёсся Квинн, за ним, сбившись в кучку, – Эдилио, Астрид и Пити. Сэм бежал последним.
Вот, наконец, и главные ворота. Остановились, тяжело дыша и уперев руки в колени. Было очень темно. Ночью АЭС выглядела совсем живой: огромный, дышащий во мраке зверь. Её освещали сотни прожекторов, из-за чего нависающие позади холмы казались ещё чернее.
– Ладно, а теперь объясните, что случилось? – спросил Квинн.
– У Пити была паническая атака, – ответила Астрид.
– Это я и сам заметил. Откуда взялся свет?
– Я не знаю, – наконец смог выдавить Сэм.
– А чем ты подавился, чувак?
– Просто поперхнулся.
– Просто поперхнулся? Воздухом, что ли?
– Да не знаю я. Может… может я лунатик и хожу во сне? Сунул что-то в рот, не заметил, ну и вот.
Прозвучало на редкость неубедительно. Квинн с Эдилио скептически смотрели на него, ясно давая понять, что не купились.
– Что же, вполне возможно, – произнесла Астрид.
Это было так неожиданно, что Сэм не смог скрыть изумлённого взгляда.
– Ну, чем ещё он мог бы поперхнуться? – продолжила Астрид. – А свет… Наверное, какая-то из здешних охранных систем.
– Без обид, Астрид, но у тебя концы с концами не сходятся, – Эдилио, уперев руки в бока, встал против Сэма. – Пора тебе рассказать нам всё начистоту, старик. Я тебя, конечно, уважаю, но как тебя уважать, если ты врёшь?
Его слова застали Сэма врасплох. Он первый раз увидел, как Эдилио сердится.
– Что ты такое говоришь? – Сэм всё ещё надеялся уйти от ответа.
– Что-то тут нечисто, чувак, и это что-то касается тебя, я прав? Что это за свет? Точно такую же вспышку я видел аккурат перед тем, как вытащить тебя из окна горящего здания.
– Что-что? – Квинн даже подпрыгнул.
– А то. Стена и исчезнувшие люди – это ещё не всё. Есть ещё одна странность, и она относится к тебе, Сэм. И к Астрид тоже, раз она кинулась тебя выгораживать.
Сэм с удивлением понял, что Эдилио прав: Астрид явно что-то известно. Похоже, тайны здесь имелись не только у него. Он ощутил волну облегчения, осознав, что не одинок.
– Ладно, – Сэм глубоко вздохнул и попытался привести мысли в порядок. – Во-первых, я сам не знаю, что это такое, понятно? – тихо сказал он. – Не знаю, как и откуда оно берётся. Я вообще ничего не знаю, кроме того, что иногда… возникает… возникает этот свет.
– Что ты такое несёшь, брат? –
