Для поездки сюда я выбрала типичное для рантан свободное платье до пят, наподобие земного сарафана, и надела пару ниток «жемчуга». Ткань оказалась настолько мягкой и приятной телу, что я невольно похвалила выбор здешних брюнеток, предпочитающих комфорт изыскам лешек. Джар в светлой легкой футболке и брюках, очень идущих ему, особенно на контрасте со смуглой кожей и отросшими черными волосами, выглядел непривычно и ослепительно.
Сегодня мы впервые появились на публике вместе, передача не в счет. И пока шли с общественной парковки к огромному шарообразному зданию, сплюснутому сбоку, встречавшиеся ранты и лешки едва не замирали столбами с горящими глазами. Некоторые желали светлого дня, нашлись и те, кто кинулся запечатлевать меня, эка невидаль, на девайс, и даже те, кто попросил сделать селфи со мной рядом. Я смущалась, но старательно улыбалась. Джар не осложнял себе жизнь вежливостью и шел рядом с видом «осторожно, злая собака». Но благодаря этому к нам не многие решились подойти.
Родители янта забрались на самый верхний этаж – в лифте нам пришлось познакомиться с пятью пассажирами, пережить селфи с настойчивой лешкой. Ладно бы только сделать фото, но, когда я заметила, что ее рука уж больно по-хозяйски бродит по бедру моего янта, вряд ли мой оскал вместе с убийственным взглядом соответствовал облику нежной, мягкой, земной овечки. Лапочки, которой меня хотели видеть и, главное, представить согражданам имиджмейкеры от правительства. Скорее у меня на лбу тоже засветилось предупреждение: «Осторожно, злая собака».
Подумав об этом, я расслабилась и хихикнула, немного удивив Джара замечанием:
– Мы с тобой друг друга стоим.
Мой любимый рант сплел наши пальцы, затем озабоченно осмотрел меня, словно проверяя, а не заболела ли я. Потом оповестил родных о нашем прибытии.
Встреча неожиданно была не просто радушной, а будто мы сюда каждый день приходим. Ра Жейль по-отечески внимательно осмотрел меня с ног до головы, кивнул своим мыслям и с улыбкой погладил по голове. Риа Дарна по-матерински суетливо крутилась вокруг меня и сына, сперва крепко прижала его, затем шагнула ко мне и бережно-пребережно, словно я вот-вот рассыплюсь, обняла.
– Лама, поверь, моя Таяна – крепкая, гнется, но не ломается.
Мы с риа Дарной смерили друг друга одинаковыми оценивающими взглядами, быстро сменившимися благожелательными, и сразу приняли друг друга. Какое счастье! Кроме Джара у меня появились его родители – солидные, но еще достаточно молодые ранты, – ближе которых никого нет. Будем учиться жить вместе и понимать друг друга.
После плотного обеда Дарна принесла янту и сыну ягоды шоши, а нам – легкий, бодрящий напиток. Затем двое ученых буквально забросали меня вопросами, причем связанных не только с областью ксенологии. Пришлось объясняться до самого вечера. «Предатель» Джар лишь ухмылялся, его все устраивало – любимые в сборе, сидят, болтают, занимаются любимым делом… почти. Скоро привыкну разговаривать часами, вот тогда и посмотрю, насколько он будет довольным.
Но когда разговор зашел о шантаже детьми и условиях моего интернирования, Жейль осторожно спросил:
– Таяна, скажи честно, почему ты отказалась отдать яйцеклетки?
– Я не торгую своими детьми.
Оба родителя переглянулись, отметив мое потрясение. Затем Дарна поджала губы, а Жейль уточнил:
– Ты в курсе, что по тебе готовят отдельный закон? Причем с весьма суровым наказанием за его нарушение.
– Какой? – мы с Джаром насторожились.
А вот родители помрачнели:
– Тебе запретят продавать средства контрацепции, проводить какие-либо процедуры, предотвращающие зачатие. Не только на Ранте, но и в любой колонии, станции, корабле. В общем, на земле и в космосе, – подытожил ра Жмель.
– Вот коз… – чуть не выругалась я.
Они не знают, с кем я хотела сравнить авторов этого закона, но о воспитании забывать не дело. Значит, местные умники решили пойти другим путем, чтобы добиться от меня улучшения генофонда. И твердо намерены увеличить ту самую каплю в море.
– Либо вы мучаетесь, пытаясь защититься от незапланированного деления, либо…
Либо рожаю, как в стародавние времена, – постоянно. Предательски подступили слезы. Поплакать? Я беременная, мне можно. Джар пересел ближе и обнял меня, привычно защищая от всех напастей, и шепнул на ухо:
– Я решу любую нашу проблему.
Умники из правительства все равно придумают, как получить от меня максимальную выгоду. А Джар может пострадать не только в карьере.
– Таяна, я хочу, чтобы ты меня выслушала не перебивая. Согласна? – мягко попросила Дарна.
– За хорошие советы я буду благодарна, – согласилась я.
– Подумай вот о чем. Исходя из сведений, что добыл Жейль, твоих рассказов и информации, которую мы получили от своих коллег и знакомых, Землю найти будет весьма проблематично.
– Вероятнее всего, поиски займут много лет, – подтвердил ра Жейль.
– Очень много лет, в лучшем случае! – кивнула Дарна. – Таяна, представь, как выглядят жители Ранта.
– Смуглые, черноволосые, черноглазые ранты и серые лешки – вздохнула я, уже догадываясь, куда клонит румина.
Родители Джара кивнули. Потом, внимательно глядя на меня, риа Дарна продолжила весьма непростой разговор:
– Для нас с янтом сын – все. Для вас с Джаром такими же будут ваши дети. Но неизвестно, как проявится твоя наследственность. Возможно, твои гены подавят наши. Возможно, дети будут светлоглазыми и темноволосыми, черноглазыми, но со светлыми волосами и кожей. Вариантов множество.
– Я поняла, он будет белой вороной среди обычных черных. Причем буквально, – стиснув руки, понурилась я.
– Не знаю, что такое ворона, но суть ты уловила верно, – грустно улыбнулся рум Жмель.
– Ты необычайно красивая, редкостная, диковинная. На данный момент ты – звезда, которая вызывает у всех повышенный интерес. Но что будет дальше? – вторила ему ри-янта.
– Дальше ко мне привыкнут, я утрачу новизну и интерес, – глухо согласилась я.
– Да, – кивнул ра Жейль, перехватывая инициативу, – ты – звезда, первая землянка на Ранте. Но наш полукровка внук будет просто твоим потомком, не более и не менее. Немного не такой, как все. Вдруг внешнее отличие потом будет ему не на пользу? Общество неадекватно переносит необычных, если они не звезды.
– Я понимаю, о чем вы, – выдавила я, невольно обнимая живот.
– Твои отличительные черты со временем будут всплывать в наших потомках, но кто знает, будет ли им во благо, – добила меня румина.
– Лама, лате, хватит! Вы уже достаточно красочно обрисовали нам общую картину, – прервал Джар.
– Сын, мы хотим, чтобы вы и наши внуки были счастливыми и защищенными, – не реагируя на резкий тон Джара, спокойно ответил ра Жейль.
Дарна быстро подвела нас к цели «артиллерийской подготовки»:
– А теперь подумайте: может быть, отдать яйцеклетки все же стоит?! И вовсе не для того, чтобы купить у правительства что-то для себя, а чтобы защитить ваших детей в будущем.
– Я не понимаю, каким образом донорство поможет моим детям потом? – со слезами в голосе ответила я.
– Ты сказала, они хотят забрать триста пятьдесят яйцеклеток. Возможно, какие-то из них
