– Я… мне надо подумать, – едва слышно выдавила я.
Дарна подсела ко мне и, взяв за руки, настойчиво заговорила:
– Подумай и о том, что правительство такой дар, как улучшенная наследственность, не спустит в аннигилятор. Твоим гипотетическим детям подберут самых лучших родителей. Проверенных. Готовых выносить и воспитать будущих смесков. Более того, им будут помогать с работой, учебой и обустройством в жизни. Разве не этого хочет любая рантана для своих потомков – достойной жизни?
– Меня больше устроит, если мои дети не останутся одни в этом мире. Может быть, вы правы, если носителей моих генов будут не единицы, а сотни, то жизнь моих детей будет проще и легче.
– Я уверен! – заявил Жейль, а затем многозначительно усмехнулся. – Ведь не зря работаю в программе развития Полярной в Корпусе наследия. Поверь, в этом заинтересован весь Рант. Просто наше рафинированное общество не осознает, насколько мы сейчас зависим от успехов там. А теперь появились вы – земляне. Мы постараемся найти вас, чтобы выжить самим.
– Надо только согласиться мудро, – неожиданно встрепенулась Дарна.
– А именно? – спросила я.
– Потребовать снять запрет на контрацепцию. Жизнь не может заключаться только в детях. Жизнь одна, и прожить ее надо в полной мере, – заявила румина. – Еще необходимо поставить условие – твое знакомство с каждой семейной парой и участие в принятии важных решений в судьбе твоих потомков. Сейчас ты сможешь повлиять на выбор будущих родителей. А в будущем – помочь своим потомкам в сложных ситуациях.
– Действительно мудрая мысль, – согласилась я.
И поймала себя на другой мысли: в глубине души уже согласилась отдать свои яйцеклетки, как бы кощунственно это ни звучало.
– Раз самый важный вопрос обсудили, может, еще немного посмотрим на Землю? – попросил нас с Джаром рум Жейль, признавая, что мы единое целое.
– Может, сначала поедим, а то у меня от нервов в животе словно голодный жужик разбушевался? – весело предложила Дарна.
– А у меня рой жужиков, – поддержала я свекровь.
– Подружились, – буркнул свекор.
Зато его сын, откинувшись на спинку дивана, закинул руки за голову и счастливо наблюдал за нами.
Весь вечер я хоть и вела беседы, но больше думала над словами родителей. Может быть, это неверно и эгоистично, а может, правильнее всего, но мне не хотелось бы, чтобы мои дети потеряли даже минимальную связь с человеком. Неизвестно, окажутся ли поиски Земли успешными. Может статься, я больше никогда не увижу родину и не встречу землян. И допустить, чтобы мои малочисленные потомки – дети и правнуки – растворились в генофонде Ранта бесследно, прожив, по сути, жизнь изгоев, – не смогу. Поэтому, «переночевав» с мыслями о будущем, я приняла очень непростое для себя решение.
Утром мы порадовали руководителей проекта «Землянка» согласием на будущее изъятие яйцеклеток. Но с учетом оговорок, которые формулировали и записывали с родителями Джара. Условий поставили много, но мне так будет спокойнее за будущее детей и «биоматериала» (слово-то какое, слух режет). Мои новые родственники пеклись о своем «наследии» усерднее всех. Обезопасили внуков и правнуков на столетия вперед, выбив им всевозможные поблажки и льготы. Надеюсь…
После решения вопроса наследия мне предложили работу. Рант планирует быть максимально подготовленным к встрече с Землей и ее партнерами, поэтому мне поставили задачу: переложить на носители все языки, которые я знаю. Даже если всего лишь несколько слов знаю. Создать лингвопереводчики. Попутно изложить культурные и иные особенности известных мне рас. В общем, передать Ранту свои знания о чужом для него мире.
Я только за, ведь теперь Рант – дом для многочисленных потомков родоначальницы будущего огромного клана Синичкиных.
Глава 23
Мы согласовали интервью. Посмотрела я, как там выгляжу и говорю, и осталась довольна. Новостные ролики с землянкой рвали все рейтинги. Я действительно превратилась в звезду мирового масштаба. Кто бы мог подумать? Особенно когда сидела холодным осенним вечером на террасе, оставшись круглой сиротой и потеряв все надежды. Нет, мне точно подобное даже не снилось. Как же сильно может измениться жизнь всего лишь под воздействием спонтанного решения, сделанного опять-таки после просмотра другого рекламного ролика. Ведь тогда я, выпив вина, тоже смотрела новости…
На пятом месяце беременности мое тело округлилось в нужных местах. Джар с обожанием гладил мой животик и разговаривал с сыном. Я смеялась и в шутку предлагала начинать воспитывать дитя. Будущего лате ничем было не смутить. Он откровенно наслаждался жизнью и будущим отцовством.
Иной раз я пыталась поймать в снежных глазах любимого хоть каплю горечи по утраченной карьере или чего-то, о чем, возможно, не знаю, но лишила, когда вошла в его жизнь. Но нет. Теперь мне порой кажется, что он счастлив любым изменениям, которые входят в его жизнь со мной. Даже с каким-то отчаянным энтузиазмом жует мои кулинарные «шедевры», от которых даже меня периодически тошнит. Этак скоро он готовить научится гораздо лучше меня. И мое восклицание: «Ведь у нас же дети!» – как-то слишком быстро присвоил, чем, бывает, раздражает. Хотя меня многое раздражает, но беременным можно. У нас мыслимые и немыслимые послабления на законных основаниях!
Радуясь новому дню, я испытывала небывалый прилив сил и покой в душе. Шла к своему шлогу и приветливо улыбалась прохожим. И поди ж ты, мне отвечали с тем же радушием. Правительство начало ту самую многолетнюю, продуманную, пошаговую подготовку граждан к изменениям. Четко обозначив, что надо экстренно менять. Иначе – вымирание. Об этом пока громко и явно не говорили, но тщательно подводили. Пару раз мы с родителями Джара слушали отчасти безумных псевдоученых, которых явно с подачи «высшей» руки выпустили на большие визоры. Те крикуны искренне и громко вещали, брызжа слюной, о том, что Рант на пороге демографической и цивилизационной катастрофы. Да, многие потом смеялись, вспоминая, да только подобные высказывания подспудно оставляют темные мысли: «А вдруг правда?»
И что самое любопытное, вроде бы между делом, после «страшилок» показывали мои многочисленные интервью, коих за
