— Если закончила, вскопай здесь, — Нирасаки взглядом указал на второе поле.
Хана вытерла с лица пот тыльной стороной ладони и с улыбкой покачала головой:
— Мне не нужно так много, лишь бы нас троих прокормить.
Она рассматривала свой огород как продолжение домашнего сада и вовсе не собиралась торговать выращенными овощами на рынке. Одного поля ей было вполне достаточно.
— Ты что, плохо слышишь?
От пристального взгляда Нирасаки у Ханы спёрло дыхание. Ей стало нехорошо от одной только мысли, что придётся снова расчищать заброшенное поле. И в то же время спорить со стариком не осталось сил. Она покорно перебралась на второй участок, выползла все заросли и начала копать. Ручьи пота заливали глаза. Мышечная боль давно сменилась скрипом суставов. Под низкими послеобеденными облаками летали редкие птицы.
— Делай грядки.
— Хорошо.
У неё уже не осталось сил ни улыбаться, ни поправлять растрёпанные волосы. Хана начала межевать грядки.
— Ряды пореже делай.
— Хорошо.
— Слишком низкие.
— Хорошо.
— Ещё выше.
— Хорошо.
Она послушно всё исправляла. Пот капал с подбородка на землю. Волосы липли к перепачканной потом и грязью коже. Хана уже ни о чём не думала. Она могла лишь смотреть в одну точку и продолжать бесконечный труд. Вскоре начало вечереть. Хана молча ровняла грядки обоих полей, освещаемая закатным солнцем.
Нирасаки, сидя на краю поля, долго разглядывал и крутил в руках картофелины, а затем достал из кармана нож и разрезал несколько штук пополам. После этого он поднялся на ноги и посмотрел на Хану. Та почувствовала его взгляд, оторвалась от работы и обернулась.
— Через неделю посадишь срезом вниз. Не поливай. Вообще не трогай.
Хана пошатнулась, шагнула вперёд и с трудом улыбнулась.
— А-а… Большое спасибо за вашу по…
Но не успела она договорить, как раздался звук захлопывающейся дверцы пикапа. Хана растерянно смотрела, как Нирасаки уезжает. Заходящее солнце окрасило горы красным. Где-то прострекотала и замолкла цикада. Юки и Амэ выскочили из своего укрытия:
— Мама, ты в порядке?
Голоса детей привели Хану в чувство. На неё резко навалилась усталость, и она осела на землю.
Осеннее небо заполонили стаи спустившихся с гор красных стрекоз. Картошка проросла, и её ботва пышнела на глазах. Как-то раз, когда Хана стригла лишние ростки и окучивала клубни, к огороду подъехали два внушительных внедорожника. Это были Хосогава и Ямаока, два деревенских старика. Они тут же поманили Хану к себе.
— Давай с нами.
— А?
— Ну же, давай.
— Что?
— Давай-давай.
Ничего не объясняя, они забрали её с собой и в результате привезли к магазину для садоводов рядом с сельским шоссе. Они зашли в большой корпус и увидели бесчисленное количество рассады специально для осенней посевной. Хосогава взял в руки пару горшков и пояснил:
— Ромашка и капуста. Их надо вместе сажать: и жуки не будут приставать, и вкуснее вырастет.
— Нет-нет, — вмешался Ямаока, притащивший другое растение. — Капусту надо вместе с сельдереем, это все знают.
— Что ты, что ты, начинающему лучше так.
— Нет-нет-нет! Ромашку ведь и есть не станешь.
— Что ты, что ты!
— Нет-нет-нет!
Разгорелся спор. Хана смотрела то а одного, то на второго.
Вернувшись с покупками, они сразу же направились в огород.
— Сажать надо вот так, неглубоко.
— Что ты! Сначала надо в лунку воды налить и только потом сажать.
— Нет-нет! Воду можно и потом. Сначала посадить.
— Что ты, что ты!
— Нет-нет-нет!
Разгорелся спор. Хана смотрела то на одного, то на второго.
Хосогава и Ямаока и впредь часто заходили проведать огород.
— Удобрениями посыпай вот так, совсем чуть-чуть. Переборщишь — все жуки слетятся.
— Нет-нет! Я же сказал, купи. И сыпь от души.
— Что ты! Поменьше надо.
— Будешь его слушать — ничего у тебя не вырастет.
— Это если тебя.
— Чего?
— Чего?
Разгорелся спор. Хана переводила взгляд с капусты одного на капусту второго. Обе росли замечательно.
Почти сразу после стариков из деревни приехали в гости семейные пары, Хорита и Дои. В подарок они привезли куриный помёт и пластиковую бутылку с какой-то коричневой жидкостью.
— Древесный уксус?
— Натуральное средство из дыма от древесных углей. Как им пользоваться, я написала.
— Спасибо за ваш подарок.
— Ты нас прости, мы так неожиданно вломились.
— Да нет…
Хана разливала чай, поглядывая на гостей, которые на её фоне казались совсем стариками. Хоть они и представились потомственными крестьянами, по их виду этого не скажешь: одеты с иголочки, как бизнесмены на отдыхе. Гости мягко улыбались и участливо спрашивали:
— Тяжело, наверное, с непривычки на земле работать?
— Каждый день что-то новое, а я многого не знаю.
— Многие люди, что переселяются сюда из больших городов, быстро перегорают и снова уезжают.
— Молодые?
— Да нет, в основном дядьки-пенсионеры. Смешно смотреть, как они быстро падают духом.
Гости с усмешкой переглянулись. Глава семьи Хорита отпил чай и печально посмотрел в окно.
— Не мне говорить об этом, но жить здесь не так-то просто.
— Водоотвод хромает.
— Снега много.
— Приходится друг за дружку держаться…
Хана смотрела на лица гостей. Их слова находили в её душе живой отклик.
Следующими её дом посетили две молодые мамочки на легковых автомобилях. Обе они были не местные, но вышли здесь замуж и переехали. В гости они привезли и детей в ясельных комбинезончиках.
— Тут так мало молодых мам, что мы всегда рады подружкам. Если чего не знаешь — не стесняйся, спрашивай.
— А, тогда… — Хана вкратце описала, как дожила до сегодняшнего дня, чем ошарашила мамочек.
— Ого? На одних только сбережениях?!
— Но скоро придётся работать, — Хана подпёрла рукой подбородок.
Одна из женщин заглянула Хане в глаза.
— Найти работу очень тяжело. Как в столице, тут не получится.
— Но если отдашь детей в детский сад, сможешь, как все, далеко ездить.
— Вот-вот, — дружно заключили мамочки.
Юки и Амэ каким-то образом умудрились подслушать тот разговор. Когда Хана готовила ужин, Юки посмотрела на неё и спросила:
— Что это за место, «детский сад»?
— А?
— Почему мы с Амэ туда не ходим?
— Потому что, понимаешь…
— Хочу в детский сад! — потребовала Юки, подпрыгивая на месте, как обычно.
Наверняка жизнерадостная и любопытная Юки считала, что поступает правильно. Но Хана слишком боялась, что кто-нибудь узнает о детях-оборотнях, и не могла отпустить дочку в детский сад.
— Нет! — твёрдо отказала Хана.
— Хочу!
— Нет!
— Хочу! Хочу-хочу-хочу-хочу!..
Она забегала по комнате на четвереньках, а затем истерично затопала.
Не успокоилась она ни за ужином, ни перед ночным сном.
— Хочу в детский сад! Хочу-хочу-хочу-хочу-хочу! — она упрашивала мать, даже когда та мыла посуду. — Я помню про секрет. Но у меня
