В доме прислуживала всего лишь одна супружеская чета. Роговцева могла себе позволить хоть десяток слуг. Но как-то так уж сложилось, что они обходились своими силами. Виктория же и вовсе управлялась дома без прислуги. Разве только нанимала приходящую, если собирались гости. И опять вопрос не в средствах.
Что может быть приятнее душистого чая на свежем воздухе в погожий сентябрьский день! Оно конечно, к вечеру похолодает. Но и тогда можно будет закутаться в пледы. А так – беседа обо всем и ни о чем в частности. Горячий чай, великолепная сдоба. Но последним все же лучше не злоупотреблять, потому что впереди обед и не стоит перебивать аппетит.
Григорий словно домой вернулся. До чего же хорошо! У них дома тоже были приняты такие вот посиделки. Правда, семья всего-то из трех человек – он, матушка да сестрица. Зато в их краях было принято ездить друг к другу в гости, отчего и усадьбы в округе просторные.
Василий, младший Дробышев, совершенно не хотел мириться с таким положением дел. Он систематически осаждал сестру, вынуждая Алину каждый раз идти на преступление, и, завладев вожделенной булочкой, прятался от посторонних глаз.
– Господи, мальчишки – они все непоседы. Третьего дня Кондратьева Галина Витальевна с внуком приходила. Тоже все булочки да пирожки таскал. И ладно бы надкусывал и бросал, как многие делают. Так нет же – как наш, все до крошки съедал. Правда, телесами до нашего Васеньки Сереже все же далеко, – с умилением наблюдая за проказами племянника, произнесла Роговцева.
Тот регулярно осаждал старшую сестру с одним и тем же требованием. И Алина, не в силах устоять против обаяния этого бутуза, воровато бросая взгляды по сторонам, откупалась от него очередной булочкой с повидлом. Завладев добычей, мальчуган скрывался с глаз и споро уничтожал ее.
С одной стороны, поощрять подобное оно как бы неправильно. И матушка ему точно не потворствовала. Но с другой… С аппетитом у него все в полном порядке. А придет время обеда – он еще и там отметится. Опять же не сказать, что толст. Бутуз, не без того, но подвижный, как ртутный шарик. Так что все, что попадало в топку, перегорало без остатка.
– А как так случилось, что Катя оставила Сережу у мамы Клима? – удивилась Алина. – Насколько мне помнится, она никогда не оставляла его у Кондратьевых без пригляда. Словно не доверяла его родителям.
– А как она может этому помешать, будучи в Париже? – пожав плечами, ответила ей тетушка.
– Они с Климом поехали в Париж?
– Он с ней уже никуда не поедет. Ты разве не слышала, они развелись?
– Н-нет, – искренне удивившись, произнесла девушка.
– Доподлинно что там и как, я не знаю. Сплетен хватает, но ни Клим, ни его родные особо не распространяются. Ну развелись и развелись. А пока она катается по заграницам, сын остался при нем. Вернее, с его родителями. Правда, они, не в пример Астаховым, мальчика к ним водят регулярно, чтобы знал Сережа, что есть у него дед с бабкой.
– И что, мальчик так и живет без родительской ласки? – невольно поинтересовалась Алина.
– Отчего же, – возразила Анна Олеговна. – Клим каждую субботу с утра в Колпине. В Петроград только в воскресенье вечером уезжает. У него же там практика и станция скорой помощи. А то и родители с внуком к нему в столицу выбираются.
– Гриша, не одолжишь авто? – обернулась девушка к Азарову.
– Изволь. Горючего в баке в достатке, воды хватит еще на сотню километров.
– А ты что же, умеешь водить автомобиль? – удивилась Роговцева.
– Тетушка, я бронеход вожу, что там автомобиль. Я туда и обратно, к обеду вернусь.
Выпорхнула из-за стола и пошла разбираться с «Лесснером». Впрочем, там ничего сложного. Это только непосвященного оторопь возьмет от множества всевозможных вентилей, рычагов, переключателей и целого ряда манометров. Алине же, с ее феноменальной памятью и образованием, было достаточно небольшого инструктажа и часа практики вождения, чтобы более или менее уверенно чувствовать себя на дороге.
На разогрев котла «Лесснера» требуется меньше минуты. Когда Григорий спустился с крыльца, разминая папиросу, девушка уже решительно сдала задним ходом и направила авто в распахнутые Егором ворота. Азаров прошел в сторонку и присел на лавку, увитую плющом.
– Чего ты так невесел, Гриша? – опустилась рядом с ним Мария.
– А должен веселиться? Думаешь, не понимаю, куда она помчалась? Стоило ей только услышать, что Клим теперь свободен, как тут же побежала к нему.
– Господи, ну и дурак же ты. А что она должна была делать после всех твоих заявлений? Я вообще удивляюсь, как тебя не выставили из дома.
– Хозяйка здесь Анна Олеговна. А у нее пунктик насчет Алины. Тот, кто потенциально может повлиять на ее увольнение из армии и затащить под венец, априори желанный гость в этом доме.
– Ты, я гляжу, не менее информирован, чем Роговцева, – не сдержавшись от улыбки, заметила Мария.
– Есть немного. А что касается Алины, то тут она малость слукавила, я уже давно обозначил ей круг моих интересов.
– Предполагаю, что она не ожидала твоего открытого заявления в кругу ее семьи.
– Это возможно.
– Слушай, ты не рвал бы сердце по поводу Клима. Они только друзья. За три года она ни разу не отозвалась о нем в ином ключе. Уж я-то знаю. Взводный сержант должен держать руку на пульсе.
– А о том, что Клим спас ей жизнь, ты тоже знаешь?
– Ты вроде спасал ее дважды.
– В Чехословакии Кондратьев, с виду хлюпик и размазня, один ползал на ничейную землю, чтобы спасти Алину, остававшуюся там в подбитой машине, – не обращая внимания на замечание Хомутовой, продолжал Григорий. – Застрелил двух гансов, явившихся по ее душу, и, не найдя ее, вернулся обратно. Это как? Тоже по дружбе?
– А ты откуда об этом знаешь?
– Есть у меня один знакомый контрразведчик. Глаза бы мои его не видели. Все в друзья набивается. Поведал.
– Такая сволочь?
– Кремень мужик. Ну или казак, если точнее. Только все одно сам себе на уме.
– Гриша, а ты ради дружбы на что готов? Я вот слышала, ты за гибель своих подчиненных пошел штабным разнос устраивать и чуть под трибуналом не оказался.
– Я – другое. Ты просто не знакома с Климом. Мы разные. Совершенно. И если он пошел на такое, то тут должна быть серьезная причина.
– Хм. Ну, может, ты и прав.
– О чем шепчетесь, молодежь? – подошел к ним Дробышев.
– Да как всегда, обо всем и ни о чем конкретно, – отправляя окурок в урну, ответил Азаров.
– Ну и правильно. На то он и отпуск, чтобы отдыхать. Григорий Федорович, вы как относитесь к рыбалке?
– Сугубо положительно. С детства люблю это дело.
– Ну так, может, завтра с утра на речку? Порыбачим, уху приготовим на костре. А ближе к обеду и наши барышни подтянутся.
– Если хотите вызнать подробности, то спрашивайте Алину. Если из чувства благодарности… Там был бой, и я понятия не имел, что это она. Я помог бы даже своему личному врагу, если бы мы были на одной
