Есть! Вот сволочи. Да они же нарастили броню, наверняка сняв листы с укрытых в земле участков. Вот и получилось многослойное бронирование. Да только кустарная работа не смогла дать достаточной прочности, и множественные попадания сорвали наращенные листы. И тут уж макаронникам оставалось лишь принять неминуемую.
Тем временем добрались до проволочного заграждения. Метрах в полста перед ними Григорий пошел скользящим шагом. Противопехотная мина не могла ему навредить по определению. Даже ногу не отсушит, удар примет на себя опорная плита и пружина рессоры. Противобронетяжных мин тут нет. Партизаны не настолько богаты и не столь уж вольно чувствуют себя на оккупированной территории, чтобы раскатывать на технике. А оборона построена именно против них.
Легионеры прикрытия поспешили залечь, пока он обеспечит им проход. Ну как проход – тропу, по которой они смогут перебежать по одному, под прикрытием товарищей. Хлопок. Еще один. И еще. И опять. Мины рвались то под правой опорой, то под левой, подбрасывая их вверх. Всего четыре. И каждая из них заставляла его вздрагивать всем телом и обливаться холодным потом.
Чтобы хоть немного отвлечься, он прицелился и пустил веер снарядов из гранатомета. Потом прочертил строчку фонтанчиков по брустверу траншеи. Помогало откровенно слабо. И с каждым новым хлопком он погибал в очередной раз. Умом понимал, что у итальянцев нет причин устанавливать мины против тяжелой техники. Но это ведь умом.
Наконец колючая проволока. Вопреки ожиданиям, пройти легко не получилось. Порвал пару-тройку струн, но когда дело дошло до нескольких нитей, гидравлика отозвалась жалобным стоном сервоприводов, бессильных справиться с возникшей преградой. Будь здесь тот же «Витязь» – и никаких проблем. Прошел бы, даже не приметив препятствия. А вот у малютки «Гренадера» без спецсредств не получается.
Саперы в десанте конечно же есть. Но зарядов для разминирования и проделывания проходов в заграждении с собой не брали. Командир отделения десантников сообразил, в чем суть проблемы, и подал сигнал Григорию отходить. Тот начал пятиться назад, сместившись в сторону и предоставляя возможность парочке солдат выдвинуться вперед. В их руках он приметил массивные бронебойные гранаты. К ручкам привязаны веревки с крючками на концах. Опыт преодоления заграждений еще Великой войны.
Гранаты полетели к цели и повисли на проволоке друг за другом и более или менее на одной линии. Замедлитель сработал должным образом и позволил бойцам укрыться. Рвануло не только здесь. Разрывы послышались по всему фронту наступления. Полыхнуло. По броне простучали осколки и мусор.
Дым и пыль еще не успели рассеяться, а Азаров уже двинулся в образовавшийся проход, разрывая редкие нити оставшейся проволоки. Следом гуськом двинулась пехота.
Он шел, как говорится, сквозь дым и пламя. Ну и пыль, конечно. Когда наконец видимость стала нормальной, оказался уже у бруствера. Пустил в траншею пару гранат, прежде чем туда бросились парни. И в этот момент в бок «Гренадера» прилетел снаряд. Звонкий удар по броне и глухой разрыв слились воедино. Удар, пришедшийся в машинное отделение, развернул его могучим рывком и уронил на землю. Хорошо хоть на этот раз для разнообразия на спину.
Григорий приложился головой о заднюю стенку. Но войлочный подбой, шлемофон и на совесть отрегулированная подвесная сделали свое дело, предотвратив увечья. Однако он продолжал какое-то время лежать без движения, силясь понять, вправду ли с ним все в порядке или это только горячка.
– Господин капитан, вы там живы? – послышался голос одного из десантников.
– Да чего ты орешь. Знаешь же, где ключ лежит, – одернул его властный голос сержанта.
– Так разворотило снарядом ящик да разметало все, – пояснил легионер.
– Да чтоб тебя, – не выдержав, ругнулся Рогов.
– Все нормально, братцы. Я в порядке, – наконец произнес Григорий. – Сейчас выберусь.
– Григорий Федорович, вы только через люк выбирайтесь. Нечего через верх лезть. Еще прилетит чего ненароком, – попросил сержант.
И словно в подтверждение его слов броню в очередной раз клюнула пуля. Это да. Отворять грудные пластины и лезть парадным ходом не следует.
Пока думал над этим, руки сами собой перекрывали вентиль подачи топлива на горелки. Бог весть, горят они или уже погасли. Своеобразного гула вроде не слышно. Но оказаться в горящей машине желания никакого. Было уж разок, и, спасибо создателю, пронесло.
Прихватив подсумок с магазинами и гранатами, сумку с противогазом и автомат, полез в откинутый люк. Н-да. Рассвет. Зима. А тут жара градусов под тридцать. Интересно, что им предстоит, когда начнут спускаться южнее? А сомнений в том, что легион пойдет на юг, никаких. Вот ни капли.
– Как вы, господин капитан? – поинтересовался тот самый паренек, что звал его.
– Нормально. Даже не контузило. Откуда это меня, Артем?
– Так вон он, задрал ствол. Его сразу из нескольких стволов приняли. Поначалу броню посносили, а там и до нутра добрались.
– Григорий Федорович, вы как? – послышался какой-то неживой и вибрирующий механический голос.
– Нормально, Семен. Двигай дальше. Не отвлекайся, – отмахнулся от своего напарника Азаров. – Артем, где остальные-то? – Это уже опять к десантнику, откидывая плечевой упор ППШС.
– Так Глеб Егорыч дальше увел. Макаронники, похоже, не успели занять позиции. Из четырех врытых бронетягов только два и палили. Да пара дзотов. Стрелков раз-два и обчелся. Похоже, только дежурные подразделения. Остальные из казарм да из-за бараков стреляют.
В дополнение к этому Григорий мог также сказать, что истребители качественно накрыли территорию эрэсами. Только ими было убито и ранено несколько десятков человек. Они лежали по всей территории. Кто бездвижно, а кто взывая о помощи.
– Ладно, пошли, Артем. Ничего еще не закончилось, – перехватывая автомат поудобней, резюмировал Григорий.
Пробежались по ходу сообщения до второй линии траншей, на расстоянии не больше двадцати метров от первой. Отделения здесь уже не было. Десантники броском переместились к ближайшему зданию. Похоже, какое-то служебное, саманной постройки. Причем сделано все на совесть. В сохранении тепла в этих краях надобности никакой. А вот иметь надежное укрытие от винтовочной пули очень даже не помешает. Партизаны вовсе не гнушались короткими обстрелами или одиночными выстрелами с почтительного расстояния.
Ввиду выхода из строя бронехода темп продвижения их отделения замедлился. Но это не относилось к остальным. Тринадцать машин все еще были на ходу. В смысле, Азаров надеялся, что это так. На обозримом пространстве он подбитых товарищей не приметил. На глаза попались только семь штурмовиков. Остальные скрывались где-то за постройками.
– Ну что, Глеб, принимай пополнение, – проникнув в здание и присев рядом с сержантом у оконного проема, произнес Азаров.
Судя по всему, какая-то контора. Довольно просторная комната, с тремя рабочими столами. Повсюду разбросаны листы бумаги и папки. Опрокинутые стулья вполне казенного вида. Три книжных шкафа, также заставленные папками и амбарными книгами. Внушительное у них тут хозяйство.
– Не
