Ч-черт! Да будь Григорий проклят, если не с любовью. Ну, Клим, ну… Впрочем, об этом уже говорилось. Но черт возьми! Вот что в нем находят девицы? Бог с ней, с первой. Да вот и Мария, и Алина не остались к нему равнодушными. Хотя в отношении последней Азаров все же надеялся, что это делается ему назло.
Хм. Все страньше и страньше. Как только пыль осела, Григорий приметил, что из кабины выбрался легионер. Причем он узнал сержанта из взвода осназа контрразведки. Бойца, вывалившегося с пассажирского сиденья, не упомнит, но наверняка с той же грядки.
– Медиков сюда! Шевелитесь, телячья немочь! – взревел раненый сержант.
Подбежал к заднему борту и дернул засов. Ноги рядового, едва коснувшись земной тверди, подогнулись, и он сполз на отсыпку дороги, привалившись спиной к подножке.
Надо отдать должное подчиненным Клима. Задний борт едва только с грохотом опустился, как Тарику и Мекдес уже были рядом, с носилками наперевес. Быстро забросили их в кузов и скрылись под тентом.
Григорий не смог остаться безучастным и поспешил к грузовику. Поэтому прекрасно рассмотрел, кого именно извлекли на свет божий из-под полога, где сплошной стеной стояла пыльная взвесь.
– Игнат? Твою дивизию, сто тридцатый полк. Что за хрень, сержант? – обернулся Азаров к осназовцу, пока Клим склонился над раненым.
– В двадцати километрах итальяшки устроили засаду. Нас только четверо и осталось, – кивая в кузов, где лежал еще один раненый, пояснил тот.
Тем временем, окончив осматривать Егорова, Кондратьев выпрямился и ухватился за запор борта, намереваясь подняться в кузов. Заметив это, сержант тут же поспешил его окликнуть.
– Доктор, вы бы господином майором занялись. Петр и обождать может.
– Сержант, все, что от вас требовалось, вы уже сделали. Дальше моя забота, – одернул его Кондратьев.
Одним прыжком заскочил в кузов и склонился над все еще лежавшим там раненым. Чины и звания для Клима уже давно не имели значения. Очередность оказания помощи определяли только степень тяжести полученных ранений и шансы на спасение. Разумеется, если случай не исключительный. Таковых в его практике было пока два. Первый – Алина, и второй – нынешний глава Чехословакии Войцеховский.
– А почему майор грязный, как будто его в грязи вываляли? – ожидая вердикта друга, поинтересовался Григорий у сержанта.
– Когда его ранили, он в реку упал. Ну и нас с Толиком оттеснили туда же, только ниже по течению. Правда, добивать не стали. Мы приметили Игната Пантелеевича и выловили.
– А как вас вообще могли так раскатать-то? – искренне удивился Азаров.
– На всякую хитрую задницу найдется свой винт. Загодя устроили засаду в чистом поле. Местность открытая, все как на ладони. А макаронники отрыли капониры, замаскировались и ждали.
– Капониры? Даже если под их рейдовые бронеавтомобили, то работы там не на один час. Стоит ли обстрел колонны таких трудов?
– Смотря какой колонны, господин капитан. Выждали да расстреляли из всех стволов, как на стрельбище. В нас и вовсе из пушки били.
– Хочешь сказать, ждали именно вас?
– Нас, конечно.
– Сержант, – слабым голосом позвал пришедший в себя Егоров.
– Здесь я, господин майор, – опускаясь перед ним на колено, отозвался тот.
– Шведов…
– Не нашли мы его.
– На берегу…
– Только следы, кровь и сгоревший портфель.
На это Игнат ничего не ответил, только устало прикрыл глаза. А там и Кондратьев соскочил, тут же приказав унести Егорова в операционную. Угу. Развернулся за два дня, не отнять. Опыт по части обустройства полевых госпиталей у него имелся. Признаться, решение Клима обнадежило Григория, потому что, получается, случай не безнадежный.
– Ты его знаешь? – все же задержался Кондратьев возле Азарова.
– Еще с Испании. Проблем через него огреб предостаточно, но сам по себе Игнат без гнили. Как говорится, настоящий. С поправкой на его службу, ясное дело. Выживет?
– Пока могу сказать только то, что не безнадежен. Две пули в грудь навылет. Если до сих пор жив, то, может, и выдержит.
Выезд Григорий задержал. Ну вот не мог он уехать, так и не узнав о судьбе Егорова. Оно конечно, странная у них какая-то дружба получилась. Ну уж какая есть. Игнат мог без раздумий и сам рискнуть, и на смерть отправить, но предать или в спину ударить… Ага. Вот такой весь из себя противоречивый.
Тем временем во дворе госпиталя появился новый комендант Шакисо. На этот раз эфиоп, в смешной смеси из фуражки и султана из перьев. Получив от сержанта информацию относительно нападения, он поспешил запрыгнуть в свой «козлик» и укатил. Как видно, сейчас соберет взвод солдат и отправится выяснять, что там да как.
Григорий также решил не оставаться в стороне. В смысле, навестив своих разведчиков, отправил их к месту боя с наказом вернуться. Ну и позаботиться о павших. Вряд ли комендант бросит их просто в поле. Но… Не дело оставлять своих непогребенными.
Три часа Клим бился над раненым. Даже устроил переливание крови. И это в таких-то условиях. Так что довелось Азарову в очередной раз поучаствовать в операции. Но, слава богу, на этот раз не в качестве пациента, а только донором. У них еще и группа крови совпала. Так что хорошо сделал, что никуда не поехал.
– Ну что скажешь, Клим? Не зря из меня кровь-то качал?
– Я сделал все, что мог, – прикуривая папиросу, ответил Кондратьев. – И вопрос даже не в условиях. Я и в Петрограде сделать больше не смог бы. Дальше все в руках Божьих, силе его организма и воли к жизни.
– С волей у него все в порядке. Тут можно не сомневаться.
Подошла Маша и вместо сестры милосердия помогла своему мужчине сменить окровавленный халат на чистый. Тот только благодарно улыбнулся, припомнив свою первую старшую операционную сестру еще на Хингане Веру Васильевну. И как она его чихвостила за то, что он, как мясник, в кровище расхаживает.
К вечеру вернулись разведчики. Доложили, что своих похоронили. А еще собрали оставшееся на месте оружие, чему сильно удивились. Не похоже это на макаронников. К русскому стрелковому оружию они со всем уважением: успело себя зарекомендовать в сложных африканских условиях. Но вот отчего-то ничего не прихватили.
Перед выездом ранним утром вновь заскочили в госпиталь. Забрать легко сбежавшую с крыльца Марию, а заодно узнать, как дела у Игната. Состояние его оставалось стабильно тяжелым. Ну хотя бы не ухудшилось за ночь, и на том слава богу.
Клим с Машей обниматься не стали. Постояли немного, держась за руки и вглядываясь друг другу в глаза. После чего она ободряюще ему кивнула и заскочила в бронеавтомобиль, заняв место стрелка.
Что ни говори, а колонна у них получилась внушительной. Два
