— Уверяю вас, что относительно нарядов они также верны. Если бы не мои преданные служители, на мне были бы штаны для пустыни и туника из козьей шерсти.
— Я уверен, что в них вы выглядели бы очаровательно.
Я ждала, что он выскажется насчет слухов о моей полноте, и испытала легкое разочарование вместе с облегчением, когда этого не случилось.
Я не знала, о чем говорить дальше. Из угла до меня донесся скрип пера по пергаменту — это секретарь лихорадочно записывал каждое наше слово. Я представила себе, как он пишет: «…туника из козьей шерсти».
Голова уже болела от тяжести короны. Накопившееся раздражение давало о себе знать:
— Конде Тристан, почему вы здесь?
Он любезно изобразил волнение. Потом проговорил:
— Я надеялся, что мы лучше узнаем друг друга. Не секрет, что мой народ значительно выиграл бы, если бы я… вступил в союз… с вашим величеством. Но я не спешу. Я лишь предлагаю время от времени встречаться, чтобы понять, хорошо ли нам в обществе друг друга.
— Это все? Никаких просьб?
— Есть одна просьба.
Ну конечно, есть.
— Какая?
— На предстоящем празднике Освобождения могу ли я ангажировать вас на два танца?
О Боже, мне придется танцевать. Мне это не приходило в голову. Танцевала я ужасно.
Должно быть, ужас отразился на моем лице, потому что конде Тристан сделал шаг назад, в глазах мелькнула тревога.
— Простите меня, ваше величество. Может быть, я слишком забегаю вперед…
— Да, вы можете ангажировать меня. Но я собираюсь устроить испытание вашей преданности, наступая вам на ноги.
Глаза его весело блеснули.
— Буду с нетерпением ждать. Но вы увидите, что мне не так просто наступить на ногу.
Я велела себе устоять против его улыбки, хотя и не могла не признаться самой себе, что мне он понравился. Я сделала жест одному из охранников и сказала:
— Пожалуйста, проводите конде и его… — Герольда? Помощника? — …и его спутника обратно в их комнаты и убедитесь, что они ни в чем не нуждаются.
Если конде и был удручен таким завершением встречи, он этого не показал.
— Встретимся на празднике, ваше величество.
Он отвесил изысканный поклон. Его спутник сделал то же самое, и они вышли в сопровождении стражника.
После того как дверь за ними закрылась, Гектор сказал:
— Он подумал, что про ноги вы пошутили, — и мы обменялись быстрыми улыбками.
Секретарь записывал последнее замечание о встрече. Неужели он записывает каждое слово, произнесенное в этой комнате?
— Господин секретарь, — сказала я.
Он поднял глаза, не дописав строки. Кончик его носа был испачкан чернилами.
— Ваше величество?
— Я хочу пить. Принесите мне стакан воды, пожалуйста.
Он нахмурился, понимая, что я хочу отделаться от него, но вовремя спохватился и переменил выражение лица.
— Да, ваше величество.
Когда он ушел, я откинулась на спинку кресла и посмотрела на Гектора.
— Что вы думаете о конде? По крайней мере, лучше, чем Лиано, не правда ли? — Я потерла виски. От тяжести этой ужасной короны даже думать было трудно.
Взгляд Гектора, казалось, обратился на что-то внутри его, пока он обдумывал ответ. Мне всегда нравилось, как он будто перемалывает идеи у себя в голове. Он никогда не высказывается, пока не найдет точных слов.
Он сказал:
— Конде Тристан — первый в списке леди Геды, но, по-моему, это связано с его популярностью и обаянием, а не тем, что он лучше всех подходит. Сельварика — маленькое южное графство, состоящее по большей части из островов. Туда трудно добраться, оно малонаселенно. Я не уверен, что у конде есть что предложить вам. Мне кажется, вы достойны большего. Кроме того, и Эдуардо, и Луз-Мануэль говорили, что вам лучше выбрать кого-нибудь из северных графств.
Он сказал все это таким ровным голосом, будто читал статью в энциклопедии. Я опустила глаза.
— А что вы думаете о нем? — сказала я тихо. — Что он за человек, как вы считаете?
Прошла секунда. Я чувствовала, что он смотрит на меня, но не могла себя заставить встретиться с ним взглядом, и не сводила глаз со своих рук. Моя темная кожа резко контрастировала с голубым цветом платья. Ноготь на большом пальце был неровным из-за моей привычки его обкусывать. Надо было попросить Мару выровнять его.
Наконец он сказал:
— Он рано унаследовал престол, после того как его отец погиб из-за несчастного случая. Говорят, он умен и очарователен. Придворные дамы считают его привлекательным. Это все, что я знаю.
Голос его звучал так сдержанно, что я, подняв глаза, попыталась понять, что написано у него на лице. Это было непросто. Мы довольно долго смотрели друг на друга.
Надо было нарушить эту тишину, объяснить, и я сказала:
— Я знаю, что должна выйти замуж ради блага Гойя д’Арены, и мои собственные чувства тут не важны. Поэтому глупо надеяться… но я не могу не… Да, я надеюсь выйти за хорошего человека. Как Алехандро. Я знаю, он не любил меня, но он был моим другом. — Я вздохнула, и вздох был похож на всхлип.
В его глазах сверкнуло что-то — может быть, жалость, — и он взял меня за руку. Он провел большим пальцем по моей ладони и сказал хриплым шепотом:
— Во всей Гойя д’Арене не найдется человека, который был бы достаточно хорош для нашей королевы. Но если такой человек существует, мы найдем его. Я клянусь вам.
Я с трудом сглотнула.
— Спасибо.
Мажордом ворвался в кабинет без доклада. Гектор отпустил мою руку и замер.
— Ваше величество! — задыхался мажордом. — Он здесь. Ло Шето из Ям. Вы все еще хотите личной встречи с ним? По расписанию у вас дальше леди Геда. Я мог бы попросить ее подождать.
Я так резко вскочила, что корона не удержалась и сползла мне
