Собирать и передавать энергию мира — это ведь все равно что назначить сильного регента или заключить брачный союз. Это лишь инструмент. Другая опора.
В голове у меня прозвучали слова Гектора. Если бы вот так, с такой уверенностью и такой ясностью мысли вы управляли бы Бризадульче, никто не посмел бы оспорить вашу власть.
Мне нужна не зафира.
Мне просто нужно стать хорошей королевой.
29
Я развернулась. Сердце бешено колотилось и колени дрожали от мысли о том, что я могу сделать. Правильный ли это выбор? Но ответа не было, а если и был, его так подавляла сила зафиры, что я просто не могла уловить его. Я должна сделать выбор, который не будет зависеть от голоса Бога, от его амулета и его власти.
Я глубоко вздохнула.
— Шторм.
Он поднял голову.
— Пойдем со мной.
— Что?
— На поверхность. Сейчас же, пока я не передумала.
Он вскочил на ноги и бросился ко мне так быстро, как позволяли его кандалы.
— Как вы снимете цепи? А если снимете, то навсегда потеряете зафиру. Все мы потеряем. Что, если…
— Вы хотите остаться здесь на много тысяч лет?
— Нет.
— Тогда заткнитесь и за мной.
Прежде чем выйти из пещеры, я бросила последний взгляд на эти катакомбы амулетов. Так красиво. Столько истории, и воспоминаний, и даже благоговения, столько магии.
Я думаю как маг, так сказал Шторм. Но я должна думать как королева.
И теперь, глядя на амулеты, сияющие ярче сапфиров, я подумала: это так дорого.
Я быстро протянула руку и потянула один из амулетов из стены. Он выскочил с тихим щелчком, и я убрала его в карман. Я взяла еще несколько, набив ими карманы.
— Пошли. — Вместе мы поднялись по лестнице, сопровождаемые звоном цепей, и вышли на свет.
— Что теперь? — спросил Шторм, задыхаясь.
Я осмотрела крошечную поляну, на которой мы оказались. Деревья стояли совсем близко.
— Не двигайтесь, — приказала я.
Я собирала силу, пока мышцы не начали гудеть от ее избытка. Я мысленно обращалась ко всему, что росло и жило в земле вокруг — корням травы, колонии муравьев, сновавших кругом со странной деловитостью, к червякам. Я чувствовала их всех, будто они — это часть меня. Когда зафира наполняла меня. Так и было.
Вот оно. Огромные корни кипариса, переплетенные, будто змеи, отлично подойдут.
Я мысленно потянула их к нам. Они пробирались под землей, вылезали из травы, просовывались в звенья цепи Шторма. Я тянула их изо всех сил, и, утолщаясь, они растягивали тугие звенья. Раздался стон, будто кричал раненый зверь, но я продолжала безжалостно протягивать корни сквозь цепь.
Звенья с треском порвались.
— Бегите! — крикнула я. Я понятия не имела, восстановятся ли цепи и протянет ли зафира свои неумолимые световые щупальца, чтобы вернуть его.
Шторм побежал, и я бросилась следом. Его кандалы гремели, оборванные концы цепей цеплялись за траву и палые листья, угрожая повалить его на землю.
Впервые с того момента, как я пришла в эту долину, амулет стал ледяным. Раздался грохот, и Шторм остановился, но я подтолкнула его вперед.
— Идите! — Оставалось надеяться, что я не нарушила мировой порядок.
Мы лезли вверх по вырезанным в скале ступеням к пещере, а сзади нас грохотали камни и земля трещала. Я запретила себе оборачиваться, боясь остановиться, но когда мы поднялись наверх, я не могла удержаться. Я обернулась и ахнула.
Деревья медленно опускались к центру долины, будто кланялись Богу. Потом несколько сильных ударов разнеслись эхом вокруг, когда корни вылезли из земли и деревья опрокинулись. В воздух поднялись тучи пыли.
Долина обваливалась, образуя огромную воронку, где прежде была башня с привратником.
Я прижала дрожащие пальцы к губам. Что я наделала?
Поток развернулся и столкнулся с другим, разбрызгивая кругом воду и грязь. Их удвоенная мощь безжалостно увлекала камни и поваленные деревья в зияющую воронку.
У меня зубы стучали, когда вся долина грохотала снова и снова. Нет, не только долина. Звук шел еще и сверху. Гора, казалось, вот-вот обрушится на нас.
— Надо бежать, — сказал Шторм. — Скорее.
Слова его отрезвили меня, и я побежала к пещере. Там было темно.
— Нужен свет! — У нас не было времени нащупывать путь на темных лестницах. В спешке мы могли разбиться там насмерть. — Вы видите вьюн? Где-нибудь?
— Только те плети, что мы выбросили. Они почти совсем завяли.
— Они годятся. — Я схватила увядшие плети. Используя энергию зафиры, я оживила их. Но сила моя убывала, даже когда их листья выпрямились и лепестки раскрылись. К тому времени, когда их цветки тускло засияли, сила ушла.
Я позволила себе на краткий миг отдаться печали. Я провела плетью с цветками по щеке, вдыхая их медовый аромат. И вошла в темный проход.
Пыль и мелкие камешки градом сыпались на нас. Ноги скользили по грязи. Дважды я поскользнулась, но Шторм быстро хватал меня за локоть и поддерживал с силой, не соответствующей его хрупкому телосложению. Мы не посмели остановиться, даже когда достигли водопада — мы были еще слишком близко к содрогающейся горе. Спустились сумерки, и когда мы пробирались по камням на берегу озера, было практически невозможно отличить трещины и ямы от теней.
Когда мы дошли до ручья, совсем стемнело, и живые вьюны, оплетающие стволы деревьев, раскрыли свои цветки. Шум в долине стих, и я робко надеялась, что мы спасены.
Мы остановились передохнуть. Шторм наклонился, уперев руки в колени и тяжело дыша. Его лицо и одежда были покрыты засохшей грязью, отливавшей мрачной синевой в мерцании ночного вьюна. Наверное, я выглядела так же.
— Почему? — проговорил он, с трудом переводя дыхание. — Почему вы спасли меня? Мои соплеменники не стали бы делать этого для меня. Глупая королева. Вы теперь бессильны.
— Вы мой верный подданный.
Он смотрел на
