– …с сотрудником с нижнего этажа! – услышала Марит, проезжая четвёртый этаж.
– …фрёкен Ос обнимается прямо на работе! – донеслось с пятого этажа.
– …собирается выйти замуж за посудомойщика! – шептались на седьмом, и чем выше она поднималась, тем ужаснее были сплетни.
Марит расстроилась. Ну и что такого?! Два человека целуются – подумаешь, катастрофа! Её коллеги как будто одновременно испытывали удовольствие от сплетни и ужас от увиденного. Вот что значит – быть директором… Уж лучше… Нет! Марит не хотела так легко сдаваться. Сейчас ей нужно было проявить ещё больше сообразительности и выяснить, как могло случиться, что её обманули. И проследить, чтобы её опять не обвели вокруг пальца.
За короткое время Марит сначала одурачили, потом поцеловали, а теперь за спиной рассказывают о ней небылицы.
На подъзде к следующему этажу у Марит задрожали колени. Двери открылись, стали закрываться и снова открылись, ещё раз.
– Уж не фрёкен ли это Ос? – раздался высокий женский голос. Марит увидела, как секретарь генерального директора перегнулась через стол, чтобы лучше её рассмотреть. Но тут лифт поехал, и до Марит уже издалека донеслись слова секретарши: «Наша Джульетта, или, может, стоит называть её Золушкой? Ведь её принц работает на кухне».
И тут Марит Ос разозлилась.
Так сильно, как никогда прежде не злилась. Внутри у неё всё кипело, и она была готова крушить всё на своём пути. Её было не остановить. Но внешне Марит сохраняла полное спокойствие.
– По-моему, меня ждёт Хансен-Высочансен, – сказала Марит.
– Хи-хи… – противно засмеялась Лилл Хансен, но, встретившись взглядом с Марит, осеклась, нажала на кнопку, и огромная двойная дверь открылась.
Марит спокойно вошла в кабинет Хансена-Высочансена.
В кабинете её ждали.
Посередине стоял большой стол для переговоров. Во главе его сидел Хансен-Высочансен, а семь директоров расположились по обе стороны от него. Все смотрели на Марит. Все были одеты в тёмные костюмы, и это придавало собравшимся невероятно зловещий вид.
– Марит Ос! – сказал Хансен-Высочансен, поднимаясь из-за стола. – Что мы слышим? У вас завязались отношения с одним из нижестоящих сотрудников?
– Ещё нет, – ответила Марит. – Но я надеюсь, в скором времени завяжутся.
– Это запрещено! – прошипел Хансен-Высочансен. Марит ещё ни разу не видела его в такой ярости. «Отлично!» – подумала она.
– Вы соврали мне про Подземелье, – сказала Марит Ос. Внутри неё бушевало пламя.
– Но в этом нет ничего незаконного! – фыркнул Хансен-Высочансен.
– Ничего незаконного? – повторила Марит слегка дрожащим голосом. – А как насчёт заплесневелого хлеба, опилок и другого мусора, который вы добавляете в вафли? Это законно?
– Законно, если это не указано на упаковке.
– Но ведь никто не понимает, что значит GT‐521 и PY‐42!
– Мы не виноваты, что люди так глупы, – улыбнулся Хансен-Высочансен.
– Ха! – усмехнулась Марит Ос. Она ещё не всё сказала. – Вы думаете, полиция считает точно так же?
– Считает. Я это знаю. По вторникам мы вместе с начальником полицейского участка играем в гольф. А по понедельникам – в бридж с судьёй. По субботам мы все собираемся у мэра. – Хансен-Высочансен проверил, в порядке ли его ногти. – И, как вы знаете, завтра на фабрику приедет премьер-министр.
– О вашем обмане напишут в газетах! – с жаром выпалила Марит. – Расскажут по телевизору!
– Газеты и телеканалы принадлежат нам, – улыбнулся Хансен-Высочансен. Семь директоров тоже улыбнулись. – Вы хотите сказать что-то ещё?
– Вы не можете так поступать…
– Можем, – заверил Марит Хансен-Высочансен. – Мы как раз можем поступать так, как хотим.
Генеральный директор неторопливо поднялся из-за стола, потянулся и зевнул, как будто ему стало скучно. Потом повернулся и посмотрел в окно.
Все семь директоров подобострастно улыбнулись.
– Уф-ф, – выдохнула Марит, но так тихо, что едва услышала саму себя.
Вдруг генеральный директор резко повернулся и вытянул в сторону Марит руку с дрожащим указательным пальцем.
– Но вы не можете поступать так, как хотите! Этим вы только усложняете себе жизнь.
– Возможно, – упрямо сказала Марит. – Но сложнее, чем сейчас, мне уже не будет.
– Ах, ну конечно. Вашего друга с кухни уже отправили туда, где ему следует находиться. В штрафное подразделение. И если вы не поумнеете, то его следующим местом пребывания будет вы сами знаете что.
У Марит внутри всё похолодело, словно она снова увидела тот страшный дом на берегу моря. Но она промолчала. А что она могла сказать?
– Когда завтра приедет премьер-министр, вам разрешат произнести перед ним речь. Вы представите ему нашу новейшую разработку – «Вафельный завтрак», сделав особенный акцент на его полезности и питательности. А если произнесёте хоть одно неверное слово, то вы знаете, где окажется Сильвестер…
Всё совсем не так, как кажется
После работы Бьёрнар Сивертсен ждал Марит у фабрики. Шёл десятый час, но фру Гросен давала Марит одно задание за другим, не оставляя девушке времени ни передохнуть, ни подумать. Был момент, когда Марит совсем пала духом – ей стало казаться, что дела никогда не закончатся.
– О, Марит, привет! – сказал Бьёрнар, как будто они встретились совершенно случайно. – Иди сюда, взгляни на моё новое изобретение! – Бьёрнар повёл Марит за угол дома, где рядами лежали погрузочные платформы для перевозки товаров. Сейчас склад был закрыт, и только огромные ворота освещались слабым, тусклым светом.
– Может, лучше потом… – начала Марит, но Бьёрнара было уже не остановить. Он достал чертёж и посветил на него фонариком.
– Понятно, что это такое? – живо спросил он.
– Понятно, – ответила Марит, хотя ничего не понимала. Она видела чертёж, и разобраться в нём было совсем не сложно, но девушка слишком устала. – Ой! Мне кажется, идёт инспектор, – воскликнула она.
– Где? – спросил Бьёрнар, выключил фонарик и быстро свернул чертёж.
– Наверно, мне показалось, – пробормотала Марит. Она чувствовала себя отвратительно, обманув Бьёрнара.
– Ой, смотри-ка, – обеспокоенно прошептал Бьёрнар, прижимаясь к стене. – Сюда едет машина!
Теперь Марит тоже её заметила. Маленький ветхий автомобильчик подъехал в темноте к погрузочной платформе и остановился. Из него вышла женщина. Она засеменила к ближайшим воротам и постучалась в дверцу рядом с ними.
– Это Аманда! – прошептал Бьёрнар, прежде чем Марит узнала незнакомку. – Та, что… та, что варит варенье!
Определённо, Бьёрнара очень интересовала Аманда, и Марит улыбнулась. Ей хотелось сказать своему взволнованному другу что-то приятное. Но, увидев человека, открывшего дверь, Марит замерла с открытым ртом.
Этим человеком оказался Сильвестер.
Аманда бросилась ему на шею, прижалась, и он обнял девушку.
– Они встречаются? – прошептал Бьёрнар, наклоняясь вперёд, словно желая получше рассмотреть Сильвестера и Аманду. Удивление на лице Бьёрнара сменилось огорчением.
Марит была не в состоянии ничего слушать и ни на кого смотреть: ни на тех двоих, ни на своего опечаленного друга. Она развернулась, обогнула угол здания и побежала к метро. По её щекам текли слёзы. Ей было грустно, она была недовольна и рассержена, но в первую очередь она чувствовала себя обманутой. Ведь Сильвестер поцеловал её!
Марит Ос хотела поскорее попасть домой. Но не в квартиру в этом ужасном высотном доме, вокруг которого со всех сторон снуют тысячи машин, а к родителям, в их замечательный дом, рядом с которым в саду растут прекрасные деревья.
Чем она, собственно, занималась в городе? Ради чего работала в «Главвафле»?
Марит бегом неслась по станции к перрону, строя разные планы. Она уволится с фабрики и покончит с обманом. Раз и навсегда. Но только она собралась зайти в вагон, как вдруг услышала чей-то голос:
– Сегодня поезд отправляется не с этого пути, Марит. Идём за мной.
Это была певица Стелла. Не успела Марит ответить, как пожилая женщина с гитарой в чехле и тростью повернулась и, хромая, быстро зашагала через переход к другому пути. Головой Марит понимала, что хочет домой, но ноги не слушались её, и она пошла за Стеллой. Марит сразу заметила, что на гитарном чехле Стеллы нарисован цветок – такой же, как у Сильвестера.
«Что происходит?» – подумала Марит, усаживаясь рядом со Стеллой.
– Всё совсем не так, как ты думаешь, – сказала певица.
Марит повернулась к ней, их взгляды встретились, и девушка поняла, что скоро случится нечто чрезвычайно важное.
Совещание
– Это я попросила Сильвестера положить тебе на тарелку вафлю в форме сердца, – объяснила Стелла.
Марит уставилась на неё. Чувства переполняли девушку, и она не знала, что сказать. Стелла продолжала:
– Я работала в «Главвафле» много лет. Ответственная, работоспособная, я трудилась чересчур много и не ела почти ничего, кроме вафель. В конце концов я заболела и угодила в инвалидное кресло…
– Так это
