– В том, что его жена, представь, абсолютно не против.
– В каком смысле? – Саша опять вспомнила Марьяну.
– В прямом! Представь, что Рязанцева меня с тобой перепутала и доверительно сообщила, что сама имеет связь на стороне, а потому не против, чтобы и ее Володечка… тоже… ну, ты понимаешь… В общем, тебе официально разрешили пользоваться Халаимовым! Никаких сцен закатывать не будут! – торжественно закончила Ольга.
– Ничего не понимаю, – окончательно позеленела от страха Саша. – Что значит, Рязанцева тебя со мной перепутала? Это как? Почему? И почему она с тобой вообще о Владимире говорила? Разве она знает, что ты моя подруга? Вы что, были с ней раньше знакомы?
– Совсем с ума сошла! – всплеснула руками Ольга. – Неужели ты не помнишь, что я тебе на банкете говорила? Рязанцева узнала браслет, а потому решила, что я – это ты. И разрешила мне, то есть – тебе, пользоваться собственным мужем на здоровье. И даже, прикинь, призывала начать как можно быстрее! Похоже, у нее самой здорово свербит в одном месте. Прямо не понимаю, чего ей надо? Неужели может найтись кто-то лучше ее мужа?
– Ерунда какая… – проговорила Саша.
– Никакая не ерунда! Говорю же: повезло тебе. Мало того, что потрясающий мужчина достался, так еще и его собственная жена самоустраняется и гарантирует отсутствие скандалов. Скажи, Сашка, ты его здорово любишь?
Саша вскинула на подругу испуганные глаза и отрицательно покачала головой.
– И что это значит? – не поняла Ольга.
– То и значит, что я его… не люблю.
– Как же так?
– Вот так…
– Ничего не понимаю!
– Я и сама мало что понимаю, Оля… – Саше очень не хотелось обо всем этом разговаривать, но не обижать же подругу.
– А он, по-моему… того… – начала Ольга.
– Ладно, хватит про него! – оборвала ее Саша. – Что произошло в ресторане?
– Все, что произошло, милая моя, от него никак не отделимо.
– Ну и?
– Ну и… вот… Все в конце концов, как всегда, здорово напились. Ваша Эльмирка просто повисла на Халаимове. Этот ее мальчик, Алик, кажется, кричал, что убьет Владимира при первой же возможности. Тамара Ивановна со своим Василием Гавриловичем даже вынуждены были вызвать такси и развезти Эльмирку с ее беснующимся кавалером по домам. А потом, потом вообще произошло ужасное…
– Что? – охнула Саша.
– Терехова при всем честном народе заявила Инге Рязанцевой, что любит ее мужа.
– Зачем же при всех?
– Кто ж ее знает… Может, выпила лишнего, а может, от отчаяния, потому что Владимир ее даже танцевать не приглашал. Он как раз танцевал с собственной женой, когда к ним подошла Марьяна и сделала свое официальное заявление. Она, наверное, думала, что никто больше ее слов не услышит, но ведь ты сама знаешь, какой у нее громкий голос. Очень многие слышали.
– А что Рязанцева?
– А Рязанцева, ушлая телезвезда, тренированная светская львица, не дрогнула ни одним мускулом, представляешь! Она ответила, что ее муж так хорош собой, что она постоянно слышит подобные заявления от женщин самого разного сорта и что если бы она все их принимала во внимание, то давно уже прописалась бы в психбольнице имени Кащенко.
– А Марьяна?
– А Терехова заявила, – представляешь, никого не стесняясь! – что ей плевать на всех остальных женщин любого сорта, потому что Халаимов давно с ней спит. А Инга сказала, что ее мало волнует, с кем спит ее муж, потому что в конечном счете он всегда возвращается к ней. И добавила, что она лично дала мужу полную свободу действий. Что, кстати, – Ольга очень значительно качнула любимыми висячими серьгами, – вполне соответствует тому, что она мне говорила один на один в коридоре. Поэтому ты все-таки подумай, прежде чем отказываться от…
– А что сам Владимир? – нетерпеливо перебила ее Саша.
– А на нем лица не было. Чувствовалось, что ему страшно стыдно, неловко и отвратительно. Он пытался увести жену домой, но она вырвалась и объявила, что поедет одна, а он пусть возвращается, когда полностью удовлетворит эту престарелую тетку с мышиными волосами.
– Какой ужас!
– Вот именно! Инга с большим понтом уехала. Марьяна была вся в слезах, а Халаимов вообще не знал, что ему делать. Хорошо, что наше ресторанное время уже кончилось, а то вообще трудно предположить, что было бы дальше. Все стали потихоньку расходиться, хотя, честно тебе скажу, каждому хотелось досмотреть это представление до конца. Но как-то было неловко…
– А что Марьяна?
– Последнее, что я видела, это то, как она рыдала на груди нашего зама, приговаривая, что любит его больше жизни, а он с перекошенным лицом механическим жестом гладил ее по тем самым «мышиным» волосам.
– И что теперь?
– Откуда ж я знаю, что теперь? Судя по последнему выражению лица Халаимова, он должен был дать Тереховой от ворот поворот и даже, может быть, рассказать ей о тебе. Слушай, мне кажется, он тебя любит! Сам-то не говорил про это?
– Говорил…
– А ты?
Саша поморщилась и ответила:
– Я уже сказала тебе, что я его не люблю.
– Но почему? – Глаза Ольги готовы были выпрыгнуть из орбит. – Из-за него наши бабенции готовы горло друг другу перегрызть, а ты почему-то нос воротишь… Ты же холостая! Почему бы тебе не отбить Володечку от Марьяшки, если собственная его жена от него так запросто отказывается?
– Не знаю, Ольга… Ничего не знаю. Я уже сорок раз пожалела, что поддалась ему. Понимаешь, у меня так давно не было мужчины… А он такой красивый… как бог… такой ласковый…
– Ну так и бери его себе!
– Не нужен он мне, понимаешь? Мне стыдно смотреть ему в глаза. Я его использовала, чтобы удостовериться, что во мне еще не совсем умерла женщина, что я могу, как и все, получать удовольствие от интимных отношений. Мне очень важно было в этом удостовериться! Ты же помнишь, что со мной вытворял Арбенин!
– Слушай, Сашка, а может, ты, попользовавшись Халаимовым, в кого-нибудь другого влюбилась? С новыми-то ощущениями от интимных отношений…
– Нет, Оля, ни в кого я не влюбилась. Вокруг меня и мужчин-то нет.
– Как это нет? А я?
Подруги вздрогнули. К ним приближался бывший Сашин одноклассник Дима Охремчук, который нынче держал небольшую мастерскую автосервиса. Он подсел к Саше с другой стороны и интимно зашептал в ухо:
– Александра! Я готов на любые услуги, вплоть до самых интимных, если ты мне опять поможешь в срочном порядке сдать декларацию! Ну просто позарез надо, именно сегодня, иначе все: мне кранты!
– Слушай, Охрамчук, я же тебе уж столько раз говорила, что наш отдел не занимается физическими лицами! Ты как раз находишься на том этаже, где работают с такими, как ты. Пройди вон в тот кабинет. Видишь, дверь полуоткрыта…
– Сашурочка! Я оказался на этом этаже именно потому, что не нашел тебя на твоем. В том кабинете, на который ты показываешь своим хорошеньким пальчиком, меня пошлют подальше, потому что у всех в головах уже один сплошной Новый год. А мне позарез нужно сейчас! Я, как ты знаешь, в долгу не
