– Признаю, план пошел немного… наперекосяк…
– Наперекосяк? Да его расхреначило, как дерьмо безумца по сортиру, Мия! Солис не давал мне покоя, как юный дон дешевой проститутке. Пока мне неплохо удавалось от него отбиваться, но его терпение уже на грани, – Меркурио скривился, затягиваясь сигариллой. – Просто чтобы ты знала, в данный момент ты путешествуешь по северу Ваана. И проворонила владельца карты в Кэррион-Холле, опоздав на одну перемену.
– Как нерасторопно с моей стороны, – пробормотала Мия.
– Что ж, ты никогда не была самой одаренной из моих учеников.
Мия ухмыльнулась, вдыхая теплый сладкий дым.
– Кстати говоря, через пару перемен после твоего отбытия у меня произошла любопытная встреча, – продолжил Меркурио. – В некрополь заглянула одна из твоих подружек.
– …У меня нет подружек, Меркурио, и ты это знаешь.
– Девчонка по имени Белль? Она сказала, что это ты ее прислала.
Мия моргнула, в голову тайком, как вор, прокралось воспоминание о четырнадцатилетней девочке из дома удовольствий браавов, с разбитой губой и болью в глазах.
– Она все же пришла к тебе? – улыбнулась Мия. – Вот и славно.
– Я не собираюсь подбирать каждую бродяжку, заглянувшую с улицы, Мия, – прорычал он. – Я – епископ Матери Священного Убийства, а не гребаный работник благотворительной организации.
Мия скрестила руки и смерила Меркурио мрачным взглядом.
– Припоминаю я одну бродяжку, которая не так давно зашла в лавку «Сувениры Меркурио», – сказала она. – Девчушка без единого друга на всем белом свете и всей республикой, настроенной против нее. Ты ее взял. Дал крышу над головой. Подарил ей любовь в мире, в котором, как она думала, не осталось ничего, кроме дерьма. И, если подумать, я не помню, чтобы она тебя отблагодарила.
Мия ласково поцеловала старика в щеку.
– Так что спасибо. За все.
– Отвали, – пробормотал он, отталкивая ее.
– Я знаю, чего тебе стоила эта помощь. Знаю, чем ты рисковал, чтобы я могла оказаться здесь. Скаева и Дуомо лишили меня семьи, но с тобой я обрела новую.
Старик прочистил горло и нахмурился.
– Ты же не пытаешься со мной нежничать, правда, вороненок?
– Даже не мечтай.
Меркурио яростно заморгал и провел рукой по лицу.
– Охренеть как пыльно в этих камерах.
– Ага, – улыбнулась девушка, вытирая глаза. – Это точно. Эшлин готова?
– Все готово. Ты по-прежнему ей доверяешь?
– Своей жизнью.
– Кажется, она к тебе привязалась.
Мия улыбнулась с сигариллой во рту.
– У нее всегда был ужасный вкус.
Меркурио вздохнул и всмотрелся ей в глаза.
– Ты уверена, что знаешь, что делаешь?
– Даже если нет, уже немного поздно менять песню, – она пожала плечами. – Так что я буду танцевать, пока она не закончится, и посмотрю, куда приведут меня шаги.
– Еще не поздно, Мия. Ты все еще можешь передумать.
– В том-то и дело, Меркурио, – ответила девушка. – Я не хочу. Даже не будь со мной Мистера Добряка и Эклипс, я бы не боялась. Каждая перемена последних семи лет вела меня к этому моменту. Я сыграю роль, которой наградила меня судьба. И завтра, когда штора опустится для финального акта, Скаева с Дуомо падут вместе с ней.
– Просто помни, – Меркурио нахмурился, – что это не должно быть финальным актом твоей пьесы.
– Я не хочу умирать, – Мия вздохнула и затушила сигариллу о стену. – Честно говоря, быть самым разыскиваемым убийцей во всей республике звучит гораздо интереснее.
– Благородная цель, к которой должна стремиться любая девушка, – улыбнулся старик.
Мия тоже расплылась в улыбке.
– Ну, ты сам однажды сказал, что я никогда не буду героем.
Глаза Меркурио наполнились слезами. Он заключил ее в объятия и крепко прижал к груди. И там, стоя во тьме и обнимая девушку, которая была ему как родная, старик прошептал:
– Возможно, я солгал.
Глава 32
Ласка
Фуриан шел вдоль извилистого канала по району костеродных, его сопровождали стражи Коллегии Рема. Время было позднее, жара лишь немного смягчилась прохладными неночными ветрами, дующими с Моря Безмолвия. Из каждой таверны, сигариллового клуба и борделя лились звуки увеселений, красивые доны и донны прогуливались за ручку, в воздухе звучали задорные песни.
Непобедимый все это терпеть не мог.
Стражи провели его по Мосту Утешения, затем по краю Хребта и остановились у ряда богатых вилл. Здания, построенные из светлого камня и охристой черепицы, приютились в тени пятого Ребра, на каждом подоконнике стояли горшки с цветами. Не самые роскошные дома во всей республике, само собой, но ближе ко дворцу, чем любое жилище, где он когда-либо спал.
Стражи сопроводили его к двери, где ждала магистра в струящемся платье цвета морской волны и с суровым выражением на лице.
– Домина потребовала твоего присутствия, – сказала пожилая женщина. – Будь любезен.
Кинув последний взгляд на стражей, Фуриан прошел в виллу и поднялся по винтовой лестнице. Стены были возведены из отшлифованного белого мрамора, шелковые занавески развевались на ветру, пол под его ногами устилали богатые красные ковры. Он брел медленно, поскольку не знал дороги, но наконец оказался перед двустворчатыми дверями в конце коридора.
Она лежала на кровати, длинные каштановые волосы изящными завитками обрамляли лицо. Ее ресницы были подкрашены черной сурьмой, губы алели на фоне бледного лица. На ней было платье из белого шелка – тонкого, как паутинка, – нежные изгибы фигуры и соблазнительная тень между бедер просвечивали сквозь ткань. Ее запястья украшали тонкие золотые цепочки, глаза мерцали, как поверхность океана.
Леона раскинула руки и поманила его в кровать.
– Ну, здравствуй, милый.
Мия сидела в своей темной камере на простой койке, набитой соломой, мрак рассеивала лишь маленькая аркимическая сфера. Время было позднее, жара лишь немного смягчилась прохладными неночными ветрами, дующими сквозь зарешеченное окошко в двери. Она слышала далекий звон стали, скрежет механизма под песками арены, эхо грома толпы по-прежнему раскатывалось по трибунам.
Мия все это терпеть не могла.
В коридоре снаружи расхаживала стража, осматривая ряд клеток чемпионов. Не самые роскошные камеры во всем Годсгрейве, само собой, но они позволяли недолго побыть в уединении, прежде чем наступит перемена, которая решит судьбу их обитателей.
Мия услышала, как проворачивается механический замок на ее двери, и увидела на пороге девушку-стража.
– Можете уделить мне минутку вашего времени? – спросила она. – Будьте так любезны.
Она прошла в камеру, закрывая за собой дверь. Из-за тусклого освещения ее черты были неразличимы, но Мия все равно мгновенно ее узнала. Девушка сняла шлем, и на плечи упали длинные рыжие волосы. Ее ресницы не были припудрены, губы – не накрашены. На ней был кожаный нагрудник и юбка, на груди блистали три солнца итрейского легиона. Ее запястья украшали плотные кожаные браслеты, голубые глаза сияли, как опаленное солнцами небо.
Мия раскинула руки и поманила ее в койку.
– Ну, здравствуй, милая.
Леона слилась с Фурианом в голодном поцелуе. Ее руки блуждали по спине, по его позвоночнику волнами проходили аркимические искры, пока она изучала выемки и впадины мышц мужчины. Запустив пальцы в длинные
