Все это время она обучалась в логове убийц, чтобы отомстить ублюдкам, которые повесили ее отца. Ни секунды не предполагая, что убийцы, у которых она училась, сами приложили руку к этой смерти.
И все по воле мужчины, которого она хотела убить больше всего.
Эш сказала правду.
Всё. От и до.
Уничтожено в одно мгновение.
– О, Богиня, – выдохнула Мия.
Она посмотрела на статую над собой. На меч и весы в ее руках. На драгоценности, сверкающие на мантии, словно звезды в тихую истинотьму. В эти безжалостные черные глаза.
– Черная мать, что мне теперь делать?
Толпа рокотала, как гром.
Ее рев вибрировал в камне вокруг, отбивался от влажных стен. С деревянных балок на потолке сыпалась пыль; топот тысяч ног, гул аплодисментов, оглушительные раскаты, выражающие восхищение – все это вызывало в Мие дрожь по телу и трепет внизу живота.
За всю свою жизнь она никогда не слышала ничего подобного.
Девушка находилась в камере под ареной и смотрела сквозь прутья на пески снаружи. Рядом с ней стоял Маттео, его темные глаза округлились от удивления. Сидоний ходил взад-вперед по их маленькой клетке, словно запертый зверь, жаждущий сорваться с цепи. Или же мечтающий сбежать. Мия посмотрела на слово «ТРУС», выжженное на его груди. Снова подумала о том, чем он его заслужил.
– Ты когда-нибудь была на «Венатусе», вороненок? – спросил он.
– Отец ни за что бы мне не позволил. Он считал эти игры варварским развлечением.
Сидоний посмотрел на толпу и кивнул.
– Мудрый мужчина.
– Не настолько мудрый…
Поездка в фургоне из Вороньего Гнезда в Блэкбридж заняла почти неделю. Как обычно, Мию, Маттео и Сидония держали отдельно от истинных гладиатов, и ни один из них не снизошел до того, чтобы перемолвиться с ней словом. Тем не менее их хорошо кормили, и, возможно, из сочувствия к грядущему, Мясник воздерживался от осквернения их ужинов. После шести перемен они прибыли в тенистый каньон гор Дракспайн и въехали в обширный метрополис Блэкбриджа.[25]
Теперь они ждали под огромной городской ареной. Первое представление уже началось – публичные убийства, спонсируемые местными администратами. Мия наблюдала, как пески орошаются кровью, а гладиаты казнят осужденных преступников, еретиков и беглых рабов, чтобы раззадорить аппетит толпы перед будущим кровопролитием.
Арена Блэкбриджа была гигантским эллипсом длиной в сто двадцать метров. На ее трибунах помещалось около двадцати тысяч человек, механические навесы спасали зрителей от солнечного света. Манежи и трибуны были забиты до отказа, люди преодолевали мили и мили, чтобы стать свидетелями крови и славы «Венатуса». Мия видела торговцев, продающих вяленое мясо и вино, жен, сидящих с мужьями, детей, устроившихся на плечах у родителей, чтобы лучше видеть.
«Ничто так не сближает семью, как прекрасный день на бойне».
Поскольку Мия и двое других новобранцев были обычным имуществом, они должны были драться первыми. Отсев был кровавым зрелищем, и эдиторы всегда пытались устроить грандиозное шоу для толпы. Но зрители все равно предпочитали схватки своих героев, а не массовую резню безымянных бедолаг, независимо от того, насколько впечатляюще их убивали. Как только Отсев закончится, начнутся бои настоящих гладиатов.
Глядя на пропитанный кровью песок, Мия чувствовала дрожь. Давно забытое чувство страха медленно набухало в ее животе, колени подкашивались. Пустота из-за отсутствия Мистера Добряка и Эклипс пожирала изнутри, принося почти физическую боль. Она вцепилась в прутья, чтобы скрыть дрожь в руках, и мысленно отругала себя за трусость.
«Ты боролась, чтобы оказаться здесь. Все это – твой замысел. А теперь ты стоишь здесь и трясешься, как гребаный ребенок…»
Мия представила Дуомо и Скаеву, руководящих казнью ее отца на Форуме. Орущую толпу, требующую крови судьи. Глядя на трибуны арены, она видела те же лица, то же жуткое наслаждение. Тех же людей, которые радовались смерти ее отца.
«Но не моей, ублюдки. Здесь я точно не погибну».
Руки сжались в кулаки.
«Меня ждет слишком много убийств».
– Новобранцы, – раздался голос.
Мия обернулась и увидела экзекутора у двери в камеру. Вместо привычных кожаных доспехов и кнута на нем были штаны и дорогой камзол с вышитым красным соколом семьи Рема и золотым львом семьи Леонида. Его длинные седые волосы были заплетены в косичку, борода расчесана – если бы не шрам, рассекавший лицо, и железная нога, он мог бы сойти за богатого дона, отправляющегося на послеобеденные развлечения.
– Время пришло, – мрачно произнес он. – Вас ждет смерть или слава. Вам решать, что принимать как данность, а что заслужить.
Маттео спросил дрожащим голосом:
– В какой форме пройдет Отсев?
– Эдиторы объявят правила, как только вы встанете по местам. Но независимо от испытаний, путь к победе всегда один, – он слегка пожал плечами. – Не умереть.
Маттео выглядел так, будто уже готов был выблевать завтрак на свои сандалии. Сидоний снова зашагал взад-вперед, проводя рукой по щетинистой голове. Мия переминалась с ноги на ногу, ее живот скрутило.
Экзекутор посмотрел на них, и впервые за все время девушке показалось, что она увидела намек на сочувствие в его глазах.
– Все гладиаты однажды были на вашем месте, – сказал он. – И я среди них. С чем бы вы ни столкнулись на этой арене, страх – единственный враг на вашем пути. Покорите свой страх – и сможете покорить весь мир.
Он прижал руку к груди. Кратко кивнул.
– Сангии э Глория. Я встречу вас после Отсева окровавленными гладиатами или у Очага, когда отправлюсь на вечный покой. Да присмотрит за вами Аа, и пусть Цана направит ваши руки.
В камеру промаршировали стражи в черных доспехах и повели Мию с остальными по длинному коридору. Она услышала фанфары, сигнализирующие об окончании казни. В ответ над их головами поднялся рев. Сквозь стены и под ногами раздались стоны и скрип металла о металл, скрежет могучих шестеренок.
– Что это? – прошептал Маттео.
– Механизм под полом арены, – ответила Мия. – Эдиторы контролируют все, что происходит на песках, снизу.
– Для девушки, которая никогда не посещала «Венатус», ты слишком много о нем знаешь, – пробормотал Сидоний.
Мия попыталась загадочно улыбнуться в ответ, но не смогла из-за бабочек в животе.
Их провели в загон побольше, отгороженный опущенной решеткой. За ней Мия увидела ослепляющий свет и ожидавшую их арену. Пески, окрашенные багряным. Толпу, раскачивающуюся волнами.
В загоне около сорока других новобранцев выстроились ровными рядами. Каждому вручили по тяжелому железному шлему с конским, выкрашенным алым гребнем, короткий стальной гладиус и широкий прямоугольный щит с красной короной. Никаких доспехов. Ничего, что защитило бы плоть, помимо клочков ткани вокруг бедер и груди. Мия окинула взглядом собравшихся новобранцев, увидела людей разных оттенков кожи и комплекции, в основном мужчин, но и нескольких женщин. В их глазах читались рвение, ярость, фатализм.
Но больше всего в них было
