– Что ж, это было неожида…
Болт из баллисты ударил в него, как молот. Лицо Мии забрызгала кровь, а Маттео, охнув, свалился с башни и упал головой в песок. Раздался тошнотворный хруст, из груди юноши торчали семьдесят сантиметров стали и дерева, шея вывернулась под совершенно неправильным углом.
– Бездна и кровь, – выдохнула Мия.
Замок сотряс разрушительных грохот, когда одна из катапульт метнула бочку с горящей смолой. Снаряд разбился о стену, и жидкий огонь хлынул на мужчин и женщин внутри. Толпа одобрительно заревела под выстрел второй катапульты, бочка врезалась в фасад и подожгла деревянные ворота. С зубчатых стен посыпались люди, покрытые горящим маслом, и, крича, попытались сбить огонь, катаясь по песку. Мия с Сидонием низко пригнулись, глядя друг на друга круглыми глазами.
– Четыре ебаных Дочери, – прошептал мужчина.
– Какие будут предложения, генерал? – спросила Мия.
– Лучники! Стреляйте в башни!
Мия и несколько ее товарищей поднялись из укрытия и выпустили залп в приближающиеся осадные башни. Несколько бойцов из золотого войска упали, толпа взвыла, когда второй залп поверг еще больше соперников. От огня валил черный дым, глаза и горло Мии щипало, но она продолжала выпускать стрелы.
– Таран! – крикнула она. – Сейчас ударит!
– Держите двери! – взревел Сидоний.
Полудюжина Золотых кинулась между башнями, держа в руках таран. Мия снова выстрелила, но команда пряталась под защитной шкурой. Стены затряслись, когда они ударили по воротам, затряслись даже больше, когда в угоду зрителям очередная бочка жидкого огня ударила по тыльной башне крепости. Бочка взорвалась ярко и яростно, испепелив еще троих Красных на стенах. Они с криком упали, еще одна свалилась с болтом из баллисты в груди.
– Эти осадные орудия нас убьют! – рявкнула Мия.
– Ну, нам нечем им ответить, кроме мата! – крикнул Сидоний. – Ваанианцы проиграли осаду Блэкбриджа, вороненок! Здесь все подстроено заранее!
Ворота снова загрохотали, когда их попытались протаранить. Мия вынырнула из укрытия, выстрелила сквозь клубящийся дым и попала в ногу одному из группы Золотых. Это все, что она видела из-под треклятой шкуры, но желаемый эффект все равно был достигнут; мужчина с воем упал, а Мия пригнулась, чтобы избежать болта баллисты, и выпустила стрелу, пронзившую горло врага.
Еще одна бочка взорвалась, толпа охмелела от ярости. Замок горел, ворота срывались с петель. В зубчатые стены врезалась первая осадная башня, и с нее, кровожадно крича, спрыгнуло полдюжины людей. Сидоний побежал вдоль стены и с ревом вонзил меч в живот одного из них. Мия беззвучно встала, потянулась к тени Золотого воина и приклеила его к месту. Затем отмахнулась от меча второго мужчины и столкнула его щитом со стен, прежде чем погрузить клинок в грудь первого соперника. На ее губы брызнула теплая кровь с медным привкусом. Девушка гадала, как бы использовать свой дар, чтобы зрители ничего не заметили, но в воцарившемся хаосе, дыме и огне никто все равно не мог увидеть ее игру с тенями.
Ворота снова затряслись, дерево раскололось. Еще один точный удар – и они прорвутся внутрь. Очередной Красный свалился со стены с болтом в животе, очередная бочка взорвалась на земле перед крепостью, обрызгивая ее горящим маслом. Оставаться там и защищать стены не было никакого смысла – Мия порезала еще одного Золотого, вспоров ему брюхо и вывалив кишки на землю, – в конечном счете катапульты подожгут весь замок.
«Покори свой страх – и сможешь покорить весь мир».
Она вспомнила свои уроки в Зале Масок с шахидом Аалеей. На передний план начал выступать ассасин. Девушка знала, что могла сразиться на мечах даже с лучшими из них, но ее настоящим преимуществом перед людьми, дерущимися и умирающими вокруг, было то, чему она обучилась в Красной Церкви. Ее остроумие. Ее хитрость.
«Не думай, как гладиат. Думай, как Клинок».
Мия посмотрела на лица вокруг. На лицо мужчины, которого только что убила, скрытое шлемом. И, сорвав шлем с головы мертвого Золотого, засунула руку в его рассеченные внутренности и достала большую теплую пригоршню. Затем надела шлем с золотым гребнем вместо собственного и крикнула Сидонию:
– Прикрой меня на обратном пути!
Мия размазала кровь по шее и груди, прижала разорванные кишки к животу и, сделав глубокий вдох, прыгнула со стены. Тяжело приземлившись на песок у крепости, закачалась и упала на бок. Вокруг нее вздымался черный дым, деревянный каркас треснул, зрители закричали, когда ворота сломались. По арене пронесся грохот, и новая бочка врезалась в стену. Мия свернулась в клубок, чтобы защититься от горячих капель масла.
Затем поднялась на ноги, продолжая прижимать к животу пригоршню разорванных кишок. И, держа во второй руке меч, поплелась к первой катапульте.
Толпа не обращала на нее внимания – судя по ее ране, она была ходячим мертвецом. Команда за катапультой тоже никак не среагировала на девушку; золотой шлем означал, что она одна из них, но каждый боец сражался, спасая собственную шкуру. Посему никто не прибежал на помощь и не остановил ее, когда она заковыляла по песку; кровь и кишки капали на ноги.
Мия споткнулась для правдоподобия и, охнув, подняла голову. Она была уже близко, до катапульты и трех управлявших ею мужчин оставалось всего пара метров. Застонав, она подползла еще ближе, помогая себе рукой. И когда катапульта оказалась в паре шагов, девушка ожила, кинула ком внутренностей в лицо первому Золотому и погрузила гладиус в его грудь.
Мужчина с воем упал. Прежде чем двое других успели понять, что произошло, Мия убила еще одного, его кровь фонтаном полилась на песок, и он упал с душераздирающим криком. Последний попытался нащупать меч, но Мия выбила его из рук противника, виляя вправо и влево. А затем, сверкнув гладиусом, подарила его Пасти.
– Услышь меня, Ная, – прошептала она, подхватывая клинок погибшего мужчины.
– Услышь меня, Мать, – выдохнула Мия, быстро направляясь ко второй катапульте.
– Эта плоть – твой пир.
Один из группы увидел, как она появилась из дыма
– Эта кровь – твое вино.
и открыл рот, чтобы, вероятно, предупредить остальных,
– Прими их в свои объятия.
но ее меч пронзил его горло до самой кости и застрял в позвоночнике. Мия вытащила клинок, резанула по ногам другого мужчину, метнула меч в грудь последнего. Лезвие вошло в плоть и ребра, сбивая соперника на песок в фонтане крови, и вторая катапульта затихла.
Зрители начали понимать, что что-то не так. Золотые прорвались в крепость, у ворот и на стенах завязалась кровавая битва. Но все больше людей указывали на невысокую бледную девушку в алом среди умолкнувших орудий. Она присела у тел повергнутых мужчин, сняла шлем и окунула золотой гребень в красную лужу на песке, окрашивая его в новый цвет. И, надев шлем на голову,
