Всё это шло без последствий до того дня, как Лэйси привела ее в зоопарк. Тогда Эми еще не осознала окончательно, что ее мать покинула ее – что она уже никогда не увидит эту женщину. Она с радостью откликнулась на предложение, она слышала про зоопарки, но ни разу в них не бывала. И вошла туда под радостный приветственный галдеж всех зверей. После странных событий предыдущего дня – внезапного исчезновения матери, монахинь, у которых она оказалась, хороших, но каких-то заторможенных, будто они проявляли свою доброту согласно некоему своду правил, – здесь ей стало хорошо и знакомо. Ощутив прилив сил, она вырвалась от Лэйси и бросилась к бассейну с белыми медведями. Три медведя лежали, купаясь в лучах солнца, четвертый плавал под водой. Какими величественными они были, какими потрясающими! Даже теперь, столько лет спустя, она вспоминала их с удовольствием, их прекрасный белый мех, огромные мускулистые тела, выразительные лица, в которых, казалось, читалась вся мудрость вселенной. Когда Эми приблизилась к стеклу, тот, что был в воде, подплыл к ней. Хоть она и знала, что ее способность разговаривать со зверями лучше проявлять в одиночестве, она не сдержалась от возбуждения. Ей вдруг стало очень жаль, что такое красивое создание вынуждено жить здесь, будто в тюрьме, лежа на солнце среди искусственных скал под взглядами зевак, которые их не ценят и не понимают.
– Как тебя зовут? – спросила она медведя. – Меня зовут Эми.
Его ответ был потоком несовместимых согласных, таким же, как имена остальных медведей, которые он тоже вежливо сообщил. Было ли это реальностью? Или она, маленькая девочка, просто выдумала себе это? Но нет. Всё это случилось в реальности, именно так, как она запомнила. Она стояла у стекла, подошла Лэйси. У нее на лице была сильная тревога.
– Ну-ка, Эми, – сказала Лэйси. – Не надо так близко.
Чтобы успокоить ее, а еще поскольку Эми ощущала, что эта добросердечная женщина с ее певучим акцентом открыта для восприятия необычного – в конце концов, зоопарк был ее идеей, – она объяснила всё так просто, как могла.
– У него есть медвежье имя, – сказала она Лэйси. – Но такое, что я произнести не могу.
Лэйси нахмурилась.
– У медведя есть имя?
– Есть, конечно, – ответила Эми.
И снова повернулась к своему новому другу, который стучался носом в стекло. Эми уже хотела было расспросить его о его жизни, о том, тоскует ли он по своей родной Арктике, и вдруг вода резко всколыхнулась. Второй медведь нырнул в бассейн. Поплыл к ней, загребая огромными, как колпаки автомобильных колес, лапами, и пристроился рядом с первым, который лизал стекло огромным розовым языком. В толпе заохали и заахали, люди начали спешно фотографировать. Эми приложила ладонь к стеклу в знак приветствия, но у нее возникло нехорошее ощущение. Что-то было не так, это было нехорошо. Огромные черные глаза медведя смотрели не на нее, а сквозь нее, с таким напряжением, что она не могла отвести взгляд. Она ощутила, как растворяется в них, будто плавится, а затем пришло ощущение падения, будто она промахнулась ногой мимо ступеньки.
Эми, говорили медведи, ты Эми, Эми, Эми, Эми, Эми…
Начало что-то происходить. Суета в толпе. Сознание Эми расширялось, и она услышала другие звуки, другие голоса со всех сторон. Голоса не людей, а животных. Крики обезьян, щебет птиц. Рык крупных кошек, трубные голоса слонов, топот носорогов. В бассейн прыгнули третий и четвертый медведи, и вода волной перехлестнула через край, заливая толпу. Началась суматоха.
Это она, это она, это она, это она…
Она стала на колени у стекла, мокрая до нитки, и прислонилась лбом к его скользкой поверхности. Ее сознание было наполнено голосами, одним большим хором чернейшего ужаса. Будто вся вселенная свернулась вокруг нее, окутывая ее тьмой. Они умрут, все эти звери. Вот что означало для них ее присутствие. Медведи и обезьяны, птицы и слоны – все. Некоторые умрут от голода в клетках, другие погибнут насильственной смертью. Смерть заберет всех, и не только зверей. Людей тоже. Мир вокруг нее умрет, и она останется в его центре, в одиночестве.
Она грядет, смерть грядет, ты Эми, Эми, Эми…
– Ты вспоминаешь, так ведь?
Сознание Эми вернулось в патио. Картер пристально смотрел на нее.
– Прости, – сказала она. – Я не хотела грубить тебе.
– Ничего страшного. Я так же себя чувствовал поначалу. Чтобы привыкнуть, требуется время.
Ощущение лета уходило, скоро придет осень. В сине-зеленой воде бассейна всплывет тело Рэйчел Вуд. Иногда, когда Эми ухаживала за цветами у ворот, она видела черный «Денали», принадлежащий женщине, медленно проезжающий мимо. Сквозь тонированные стекла она угадывала силуэт глядящей на дом Рэйчел в теннисном костюме. Но машина никогда не останавливалась, а когда Эми махала ей, женщина никогда не махала в ответ.
– Как думаешь, сколько еще нам придется ждать?
– Это зависит от Зиро. Он должен проявить себя рано или поздно. Он считает, что я погиб вместе с остальными.
Картер объяснил, что его защищает вода. Холодное покрывало воды непроницаемо для разума Фэннинга. Пока они находятся здесь, Фэннинг не найдет их.
– Но он явится, – сказала Эми.
Картер кивнул.
– Он ждал долго, но этот человек хочет добиться своего. Он хотел этого с самого начала. Чтобы всё решилось.
Ветер крепчал – осенний ветер, сырой, жесткий. По небу летели облака, скрывая свет солнца. Это было то время суток, когда всегда наступала тишина.
– Хорошая мы парочка, а?
– Именно, мисс Эми.
– Интересно, ты можешь не называть меня «мисс»? Надо было давно тебе сказать.
– Я просто считаю это знаком уважения. Но мне нравится, что ты об этом просишь.
Начали падать листья, кружась. Порхая, засыпали газон, патио, борта бассейна, мелькая на ветру, будто призрачные руки. Эми подумала о Питере, о том, как она по нему тоскует. Где бы он ни был сейчас, оставалось только надеяться, что он найдет свое счастье в этой жизни. Это цена, которую она заплатила. Она пожертвовала им.
Отпив последний глоток чая и окончательно
