Поезд за поездом. Паника во мне нарастала. Становилось очевидно, что Лиз не приедет, однако я продолжал ждать, продолжал надеяться. Я висел над пропастью на кончиках пальцев. Я снова и снова пытался позвонить на ее мобильный, с одинаковым результатом. «Это Элизабет Лир. Я не могу принять ваш вызов». Движущиеся стрелки часов будто насмехались надо мной. Девять часов, десять. Я прождал пять часов. Что же за дурак я был.
Я вышел из вокзала и пошел пешком. Воздух был холодным, а город выглядел огромным мертвым зверем, какой-то чудовищной шуткой. Я не стал ни застегивать пальто, ни надевать перчатки, чтобы четче ощущать обжигающий холод и ветер. Некоторое время спустя я огляделся и понял, что оказался на Бродвее, рядом с «Флэтайроном». Понял, что забыл чемодан на вокзале. Подумал было вернуться, чтобы забрать его – наверняка кто-нибудь подобрал его, – но огонек этого желания быстро погас сам по себе. Чемодан. Какая разница? Конечно, надо учитывать, что там морфий. Пусть поразвлекутся те, кто его нашел.
Следующим логичным шагом было вдрызг напиться. Я вошел в первый попавшийся ресторан в вестибюле офисного здания, изящный, роскошный, сплошь хром и натуральный камень. За столиками сидели несколько парочек, люди ели, хотя время уже было за полночь. Я сел у бара, заказал скотч и выпил его раньше, чем бармен успел поставить бутылку на место. Попросил повторить.
– Простите. Вы же профессор Фэннинг, не так ли?
Я обернулся и увидел женщину через два стула от меня. Молодая, немножко полноватая, но великолепно выглядящая, на вид родом из Индии или с Ближнего Востока, с черными, как вороново крыло, волосами, пухлыми щеками и губами бантиком. Ниже пояса на ней была в целом сексуальная черная юбка, выше – тонкая блузка сливочного цвета. На барной стойке перед ней стоял бокал чего-то фруктового, на краях которого виднелись отпечатки губной помады цвета ржавчины.
– Простите?
Она улыбнулась:
– Вы меня наверняка не помните.
Я не ответил, и она заговорила снова.
– Молекулярная биология, 100. Весна 2002 года.
– Вы были моей студенткой.
Она рассмеялась:
– Не самой лучшей. Вы мне «С» с минусом поставили.
– Ой. Прошу прощения.
– Поверьте, я ничуть не в обиде. Человеческая раса должна сильно поблагодарить вас за это на самом деле. Думаю, многие люди остались живы лишь потому, что я не окончила медицинский колледж.
Я совершенно ее не помнил, сотни подобных юных девушек приходили ко мне учиться и уходили. Одно дело смотреть в восемь утра с кафедры на человека за партой, в спортивных штанах, лихорадочно стучащего по клавиатуре ноутбука, и другое – увидеть того же человека через два стула от себя в дорогом баре, одетого для предстоящих ночных приключений.
– Ну и куда вы потом пошли?
Глупый вопрос, я просто не знал, что еще и сказать, поскольку теперь, похоже, разговор был неизбежен.
– В книгоиздательство, куда же еще? – Она внимательно поглядела на меня. – Знаете, я больше всех была в вас влюблена. По-крупному. Многие девушки в вас влюблялись.
Я понял, что она уже пьяна, раз признаётся в таком, даже не назвав своего имени.
– Мисс…
Она пересела на соседний стул и протянула руку. Ногти с идеальным маникюром, того же цвета, что и губная помада.
– Николь.
– У меня сегодня был очень тяжелый вечер, Николь.
– Типа, могу догадаться, судя по тому, как вы этот скотч опрокинули.
Она зачем-то коснулась волос.
– Что скажете, профессор? Угостите девушку выпивкой? Это ваш шанс загладить вину за ту «С».
Она явно развлекалась, понимая, чем наделена и как этим пользоваться. Я глянул поверх ее плеча. В зале было меньше десятка человек.
– Вы не…
– С кем-то? – Она усмехнулась. – Типа, не вышел ли покурить мой приятель?
Я внезапно смутился. Я не намеревался, чтобы мой вопрос выглядел приглашением.
– Я имел в виду: вы же красивая девушка. Просто предположил.
– Ну, вы предположили неправильно.
Она достала вишенку из бокала кончиками пальцев и медленно поднесла к губам. Ее глаза пристально глядели на меня. Она положила вишенку на язык, полсекунды подержала, выдернула черешок и раскусила ягоду. Затем медленно проглотила. Самый банальный из трюков, какие я когда-либо видел.
– Разве вы не поняли, профессор? Сегодня я в вашей власти.
Мы сидели в такси. Я был очень пьян. Машина ехала по узким улочкам, а мы целовались, как подростки, яростно пожирая друг друга ртами. Я, похоже, совершенно лишился воли, всё происходило будто само по себе. Я чего-то хотел, но сам не знал чего. Одна из моих рук оказалась под ее юбкой, в женском царстве кожи и кружев, другая ухватила ее за ягодицы, придвигая ко мне. Она расстегнула мои брюки, давая мне волю, а затем опустила голову к моим коленям. Таксист обернулся, но ничего не сказал. Она двигалась вверх и вниз, а мои пальцы сплетались с роскошной гривой ее волос. У меня кружилась голова, я едва дышал.
Такси остановилось.
– Двадцать семь пятьдесят, – сказал водитель.
Меня будто обдало холодной водой. Я спешно привел себя в порядок и расплатился. Когда я вышел из машины, девушка – Натали? Надин? – уже ждала меня у входа в дом, поправляя юбку. Наверху грохотало нечто большое. Наверное, мы оказались в Бруклине, рядом с развязкой Манхэттенского моста. Еще немного борьбы у двери, и она оттолкнула меня.
– Жди здесь. Ее лицо раскраснелось, она дышала очень часто. – Мне надо кое-что уладить. Я открою.
Она ушла прежде, чем я успел возразить. Стоя на тротуаре, я попытался вспомнить события нынешнего вечера. Центральный вокзал, часы, проведенные в безнадежном ожидании. Моя унылая прогулка по обледеневшим улицам. Теплый оазис бара, девушка – Николь, вспомнил, – улыбающаяся, пододвигающаяся ближе, ее рука на моем колене, наш спешный уход, неизбежный. Я мог вспомнить всё это, но всё казалось мне каким-то нереальным. Брошенный на холоде, я вдруг ощутил волну паники. Я не хотел оставаться наедине с моими мыслями. Как она могла так поступить? Как могла Лиз заставить меня стоять там, ожидая ее, поезд за поездом? Если дверь не откроется поскорее, я буквально взорвусь.
Миновали две мучительные минуты. Я услышал, как открывается дверь, и вовремя обернулся, чтобы увидеть выходящую женщину. Она была постарше, плотная на вид – латиноамериканка. Ежилась, кутаясь в мешковатый пуховик. Я проскользнул мимо нее, схватив дверь за ручку прежде, чем она закрылась.
Вестибюль окутал меня
