Заплаты закрепили, можно было затапливать док. Майкл, Лора и Рэнд, сидя в одной из шести насосных станций, расположенных вдоль водослива, готовились открыть каналы, соединяющие док с морем. Грира не было, он вместе с Пластырем отправился в Розенберг на последнем заправщике.
– Следует ли нам что-то сказать? – спросила Майкла Лора.
– Типа, «Ну, ублюдок, откройся, пожалуйста»?
Штурвал слива не поворачивали уже семнадцать лет.
– Сойдет, – сказала Лора.
Майкл вставил лом между спиц штурвала; в руках у Лоры была киянка. Майкл и Рэнд ухватились за лом и навалились.
– Бей.
Стоя в стороне, Лора замахнулась и ударила. Киянка соскользнула с края лома.
– Бога ради, – сквозь зубы, покраснев от натуги, сказал Майкл. – Бей уже.
Удар за ударом. Но штурвал отказывался поворачиваться.
– Не здорово, – сказал Рэнд.
– Дай я попробую, – сказала Лора.
– И чем это поможет?
В ответ Лора просто посмотрела на него.
– Как хочешь, – сказал он и отошел в сторону.
Лора не стала браться за лом, взялась за сам штурвал.
– У тебя так рычага не будет, – сказал Рэнд. – Не получится.
Лора не стала его слушать. Расставила ноги пошире. Мышцы на ее руках натянулись, будто толстые канаты поверх костей.
– Это бессмысленно, – сказал Майкл. – Нам надо придумать что-то другое.
И тут штурвал чудесным образом начал поворачиваться. Дюйм, два. Они услышали, как потекла вода. Из сливного отверстия внизу дока полетели брызги. Штурвал сорвался с мертвой точки и пошел свободно. Внизу под ними морская вода начала наполнять док.
– Мы, наверное, стронули его, – неуверенно сказал Рэнд.
В ответ Лора язвительно улыбнулась.
Назначенное время быстро приближалось.
Его армии нет. Картер ощущал, как нарики покидают его: вопль ужаса, вспышка боли и уход. Их души летели сквозь него, будто ветер, миры исчезающих воспоминаний.
Он торжественно завершил дневные дела. По небу двигались низкие облака, он откатил косилку в сарай, закрыл дверь и повернулся к саду, оглядывая результаты своего труда. Безупречно ровный газон. Полоски японского ландыша, окаймляющие дорожки. Деревья, тянущиеся ветвями вверх, ковер цветов. Этим утром у ворот появился японский карликовый клен. Миссис Вуд всегда такой хотела. Картер отвез его в угол сада, в пластиковом горшке, и поставил на землю. Листья японского клена выглядели элегантно, будто ладони прекрасной женщины. Когда клен будет посажен здесь, это создаст чувство завершенности, это будет последний его подарок саду, за которым он так долго ухаживал.
Он вытер лоб. Включились разбрызгиватели, осыпая газон мелкой водяной пылью. Внутри дома смеялись девочки. Картеру очень хотелось их увидеть, поговорить с ними. Он представлял себе, как будет сидеть в патио, глядя, как они играют во дворе, кидая мяч или гоняясь друг за другом. Маленьким девочкам надо бывать на солнце.
Он надеялся, что от него не слишком плохо пахнет. Понюхал себя в подмышках и решил, что сойдет. Подошел к окну кухни и посмотрел на свое отражение. Ему уже давно не приходило в голову такое делать. Наверное, выглядит, как всегда, не так или иначе, совершенно обычное лицо, как у всех.
Впервые за более чем столетие Картер открыл ворота и вышел наружу.
Воздух такой же, как во дворе; интересно, почему ему всегда казалось, что он будет другим? Шум оживленного городского движения где-то вдалеке, но на этой улице было тихо, большие дома взирали на него своими окнами без всякого интереса. Он дошел до конца подъездной дороги, обмахиваясь шляпой.
Настал час, когда все изменится. Птицы, насекомые, черви в земле – все знали это. В ветвях деревьев стрекотали цикады.
7517.00. Грир и Пластырь ждали уже два часа, сидя в кабине заправщика. Пластырь читал журнал – читал или просто смотрел в него. «Нэшнл Джиогрэфик для детей»; хрупкие страницы, норовящие вывалиться, когда их листаешь. Толкнул Грира в плечо и показал картинку.
– Думаешь, на это похоже будет?
Джунгли. Мясистые зеленые листья, птицы всех цветов радуги, все оплетено лианами. Но Грир был слишком напряжен, чтобы разглядывать.
– Я не знаю. Возможно.
Пластырь убрал журнал.
– Интересно, есть ли там люди.
Грир посмотрел в бинокль в северном направлении.
– Сомневаюсь.
– Если есть, надеюсь, что они окажутся дружелюбны. Если нет, то будет много сложностей.
Прошло еще пятнадцать минут.
– Может, надо проехать подальше, их поискать, – предложил Пластырь.
– Погоди. Думаю, это они.
Вдали виднелось облако пыли. Грир продолжал смотреть в бинокль и наконец разглядел конвой. Когда подъехала первая машина, они оба вышли из кабины.
– Что вас задержало? – спросил Питера Грир.
– Два автобуса потеряли. Радиатор накрылся и ось полетела.
Все машины стали заправлять соляркой, кроме пикапов, у которых был собственный запас топлива. Грир организовал бригаду, чтобы наливать топливо в емкости и передавать по цепочке. Детям позволили выйти, но сказали никуда не уходить.
– Сколько это займет? – спросил Грира Чейз.
Это заняло почти час. Тени начали удлиняться. Им еще полсотни миль ехать, самый тяжелый отрезок пути. Автобусы быстрее двадцати миль в час ехать не смогут по такой дороге.
Конвой снова тронулся.
Док наполнялся семь часов. Все было готово – аккумуляторы заряжены, трюмные помпы работают, двигатели готовы к запуску. «Бергенсфьорд» закрепили цепями. Майкл уже был в штурманской рубке с Лорой. Вода поднялась на метр выше ватерлинии – допустимая погрешность, но все равно тревожащая.
– На месте стоять не могу, – сказала Лора. Она шагала туда-сюда в крохотном помещении, вдруг оказалось, что ей некуда деть энергию. Майкл взял в руку микрофон с приборной доски.
– Рэнд, что там видно внизу?
Рэнд ходил в трюме, проверяя швы.
– Пока что все хорошо, течей нет. Похоже, он в порядке.
Вода поднималась все выше и выше, заключая корпус корабля в свои холодные объятия, но он не сдвигался с места.
– Блин, задолбало уже, – простонала Лора.
– Таких слов я еще от тебя не слышал, – сказал Майкл.
– Ну, я, типа, решила, что сейчас они уместны.
Майкл поднял руку. Он что-то почувствовал. Напряг все свои чувства. Снова то же ощущение, еле заметная дрожь по всему корпусу. Он встретился взглядом с Лорой. Она тоже это почувствовала. Огромное создание начало пробуждаться. Палуба у них под ногами дернулась, раздался низкий стон.
– Поехали! – закричала Лора.
«Бергенсфьорд» начал подниматься со стапеля.
В конце квартала появился «Денали», болезненно медленно огибая угол. Картер вышел на дорогу и стал на пути машины. Он не поднял руку, вообще никак не показал, что она должна остановиться. И отошел в сторону, когда машина подъехала. Автомобиль остановился, раздалось тихое механическое урчание, и опустилось стекло с водительской стороны. Его лицо обдул холодный воздух, пахнущий кожей.
– Мистер Картер?
– Рад вас видеть, миссис Вуд.
Она была одета в теннисный костюм. Серебристые упаковки на заднем кресле, детское кресло с подвешенными над ним плюшевыми игрушками, солнцезащитные очки у нее на лбу. Все точно так же, как в то утро, когда они впервые
